Екатерина Горбовская

На светлой ноте. Стихотворения

Foto 4

 

Родилась в Москве. Училась в Литературном институте им. А.М. Горького. Печаталась в журналах «Юность», «Дети Ра», «Новый мир», «Знамя», «Сибирские огни», «Вестник Европы», «Иерусалимский журнал», «Литературная учеба», «Зинзивер», в альманахе «День поэзии», в различных поэтических сборниках и антологиях («Московская муза 1799–1997», «Строфы века», «Русская поэзия ХХ век» и др.). Автор нескольких поэтических сборников. Живет в Лондоне.


 

*  *  *

 

У Вас такси и самолёт.

У нас – обед, у Вас – полёт.

И в общем, всё как я люблю –

на светлой ноте.

Когда Вам будет много лет,

и нужно будет в туалет,

и ни одной живой души

во всём Детройте –

приковыляю, коль смогу,

и чем сумею помогу,

но раньше времени

меня не беспокойте.

 

 

*  *  *

 

Конечно же надо, конечно,

иметь наготове орешки,

но прежде чем спешиться в спешке –

спросить у орла и у решки.

Я знаю, что в общем и целом

вы с очень серьёзным прицелом.

Но если роман не случится,

кому перед кем отвечать?

Ведь где-то на пятой странице

я сильно могу подкачать,

и стану простейшей разгадкой,

липучей, тягучей и сладкой,

той самой, которая – с воза –

и тут же взапрыгнет опять:

такая короткая проза,

и нечего больше сказать.

 

 

*  *  *

 

И вот мы приходим к Нему чебурашками, 

Со всеми своими немыслимо тяжкими, 

Со всеми своими, такими огромными, 

Спиной неподъемными, 

Смертными, темными... 

И тихо сидим у воды, аки заиньки, 

И тяжкие наши ложатся в мозаики, 

На ровное-ровное белое дно – 

И те, что недавно, и те, что давно... 

И так безобидно лежат они рядом, 

И слезы так странно идут снегопадом, 

А нам говорят: 

«Вам пора, уже ждут. 

А это пока что останется тут». 

 

 

*  *  *

 

...Мне снилось, что ты меня звал на крыльцо, 

И я поливала тебе из ковша... 

 

Ты был бы красивый, когда б не лицо. 

Ты был бы хороший, когда б не душа. 

 

 

*  *  *

 

Пальто – мое, а в кармане – рюмочка. 

Не помнишь, у меня была сумочка? 

Мне бы виски глоток, да меда к чаю, 

только – тише, тише, я знаю, знаю: 

отмолить – отмолишь, да не отбелишь, 

и еще про площадь, где три вокзала... – 

Ты так мягко стелишь, так мягко стелишь, 

а я так устала, я так устала... 

 

 

*  *  *

 

О Господи, ведь Ты не покараешь? 

Всемогущ, всеведущ и незрим – 

Ты знаешь, что я знаю, что Ты знаешь... 

Мы с Тобой потом поговорим. 

Я не очень сильно разбираюсь 

В том, что мне Твой ангел тихо пел... 

Можно я пока что поиграюсь 

В то, что Ты припрятать не успел? 

 

 

*  *  *

 

Сам возьми себе стаканчик, если будешь. 

Воровство, конечно, лучше простоты – 

Но скажи, ведь ты меня не любишь? 

Любят все. Не любишь только ты. 

Хочешь знать, по ком звонит тот колокол, 

И откуда столько воронья? – 

То меня по жизни тащит волоком. 

Это, знаешь, жизнь. Плюс-минус я. 

Посидим – и час зачтется за два. 

Помолчим – и рюмочка, как две. 

Тебе что-то надо? Мне не надо – 

Я уж чижик-пыжик в голове. 

 

 

*  *  *

 

А я не знаю, чем оно кончится, 

Крошить оно будет жизнь, или скрашивать. 

Оно закончится, как Вам захочется, 

И не меня Вам об этом спрашивать. 

Я теперь больше люблю обыденное, 

Сервизы очень люблю обеденные. 

А привидения, сновидения, ясновидение – 

Это теперь уже не в моем ведении. 

 

 

*  *  *

 

Мне без тебя – не можно и ненужно. 

Мне у тебя – недолжно и нельзя. 

Я не из тех, кому судьба на ужин 

Дает вино и режет порося. 

 

Да, про свиней... ведь ты мне не ответил 

На два письма (то, третье – не в счет: 

Я знаю, что однажды этим третьим 

Меня Господь при встрече попрекнет). 

 

Ах, да, Господь... я тут ходила в церкву, 

Но как-то не дошла до алтаря: 

Меня вдруг затошнило, все померкло, 

И девки мне несли нашатыря. 

 

Да... девки... 

девки ходют табунами... 

И табунами ходят, и поврозь, 

И смотрят ненасытными глазами 

Хотящих в небо бурлаковых фрось. 

 

Блин, Фрося... 

я ведь, знаешь, денно-нощно – 

Прям как она: тарам-тарам-пам-пам... 

Мне очень помогают, между прочим, 

Таблетки под названьем тазепам. 

 

 

*  *  *

 

Время боронить, время скашивать... 

А Вы будете ходить и всех спрашивать: 

А не видели вы тут странной тети? – 

Всюду будете искать меня – не найдете. 

Потому что все кругом: 

– Нет, не видели... 

Вы, должно быть, ее обидели... 

А Вы им: да что вы?! Да нет, ни в жисть! 

Растерянно гладя распухшую кисть... 

Нам ведь как говорили: ищите – обрящете – 

И сладкие кости, и мягкие хрящики. 

Но только ведь там – не «чего изволите»: 

Там надо все объяснить, рассказать... 

А Вы мелко цедите и крупно молите – 

Как пить дать! 

 

 

*  *  *

 

Он говорил мне: «Будь ты моею...» 

И я не могла отказаться быть ею. 

Он говорил мне: «... от страсти сгорая...» 

И молча добавил: «Не ты, так другая...»