Станислав Минаков

Мопсовый складень

МОПСОВЫЙ СКЛАДЕНЬ



«Одни только пси делали ему небольшую отраду,
облизывая гной в ранах его, и ложась коло него, согревали»
Из жития Св. Антония

 


1. На первую годовщину мопсицы Сони
Коль указал Андрюха Дмитриев
на лад созвучий дактилических,
живу, по-прежнему не вытравив
в себе позывов злых мелических,
хожу тропою сей и сицею, —
хоть выпало нам время то ещё, —
с весёлой толстенькой мопсицею,
похожей на Кота Котовича.
На чью ж любовь ещё надеяться?
Покрыта шёрсткой мягкой палевой,
мне косолапица-младеница
не скажет: «Надоел, проваливай!»
Легчают тяжести житейския;
у ней спасительная функция
Иосифа Аримафейского
иль Спиридона Тримифунтского.
Собака может быть водителем,
почти родителем, радетелем,
душевной кожи заменителем,
твоей судьбы живым свидетелем.
Одна, глазятами библейскими,
следит за утренней молитвою
и вслед идёт, и смотрит: бреешься —
когда по горлу водишь бритвою.
И ведь совсем не в наказание
потычет в ухо мордой искренной,
а в назиданье, в указание, —
кто любит нас любовью истинной.
5.09.11

2.
«Соня, спи»! Не спит собачка, не спит —
задыхается, трясется, хрипит.
Он ей делает в загривок укол
и выносит подышать на балкон.
А на холоде ночном — лепота!
Погляди на небеса, лапота:
можно лапою достать Гончих псов
и Медведиц увидать меж усов.
Страшно, страшно, даже если шутя!
И, прижав к себе зверька как дитя,
он полночи на балконе стоит
и чудное говорит-говорит.
У собаки, — говорит, — не боли!
И у кошки, — говорит, — не боли!
И у Сашки, — говорит, — не боли!
И у Ашки, — говорит, — не боли!

3.
У грешника болит рука. Он болью, будто тряпка, выжат.
Рука нужна ему пока. Урча, собачка руку лижет.
Зверёныш — верный терапевт, зубастый ангел безусловный.
Он жизнь, сходящую на нет, кропит всерьёз слюной солёной.
Крепись — до Страшного суда. Греми, собакина посуда!
Нам сказано: «иди сюда», и никогда — «иди отсюда».

4.

Человек тоскует по собаке.
То и есть та самая тоска:
слышится как будто паки, паки —
ближний лай из дальнего леска.
Человек глядит на юго-запад,
видит там коричневый закат.
А слезоточивый пёсий запах
не уходит никогда, никак.
Может быть, пора угомониться,
и наступит в целом благодать.
Ты жива ещё, моя мопсица?
Трудно с расстояньем совладать.
Но помеха ль сотня километров
нам для волевого марш-броска?
Заиграйте на рояле «Petroff»,
чтобы враз покинула тоска!
15.01.15

5.
Ты стареешь. Но всё ж не очень.
А собака — стареет быстро.
Увядает от ночи к ночи,
как карьера премьер-министра.
Отвисают у пёски ушки,
как тесёмки у старой шапки,
льнёт седая башка к подушке,
не вмещаются лапки в тапки.
Окликаешь зверька из бездны
и моргаешь на мониторе,
но старания безполезны —
даже если полезно горе.
Понапрасну твой голос дышит,
ничего у тебя не выйдет:
даже если собака слышит,
то мерцаний твоих — не видит
в нетях тщетного интернета.
Кроток сфинкс у камней Хеопса.
Нет на свете грустней портрета —
носогубные складки мопса.
1.11.16

ПРО ЕЖА И КОТА
(У Ирины в Береговом)
Ёж проходит по саду и ест из плошки кота.
Ёж никогда не скажет, что эта еда не та.
Ёж благодарен жизни за ежевечерний банкет.
Места нет укоризне, когда жуёшь китикет.
Кот, облизавший манишку, ждущий на крыше невест,
мыслит так про братишку: ладно, пущай поест...
Шёрстку морщинит в холке и думает: правда, ну,
нахрен ему иголки, серому дружбану!
Ёж не снимает шапки, ёж говорит: «Фыр-фыр».
И шустро уносит лапки в одну из садовых дыр.
Ёж знает: даются свыше пища и красота.
Уши торчат на крыше. Но ёж не видит кота.
Меж тем, посерёдке ночки так серебрится мех!
Кот надувает щёчки в преддверье ночных утех.
Вслушивается в движение кошкино на меже.
Вот оно, сладкое жжение! Не до ежа уже.
Сент 2013 – 23 янв 2014



КОТОВЫЙ СОНЕТ

 


Тигру – коту Игоря Лосиевского
Промеж котов мне всех милее – ты.
Из морд вселенских я не знаю лучшей.
Коснись весомой лапою тигручей
Моей души, избавь от маеты!
У нас – грехи, а у котов – хвосты.
Я был бы сам котом, когда б не случай
Избрал меня для участи тягучей
В ином обличье. (Господи, прости!)
Тому, кто всуе не промолвит "мяу",
Кто мудр, как Мурр, и кругломорд, как Мао,
Тому, кто кот, котлету предложу.
И, прорычав "тайги" усатой имя,
Возрадуюсь, что желтыми своимя
В зеленые твои глаза гляжу!
Канун 1999, года Кота



ПАСТУШЬЯ ПЕСНЬ

 


                     Н.Виноградовой и В.Носаню –



                        порознь, но объединительно

 


Откровенье коровьего ока, карево,
золотореснитчатой моей Ио, —
лишь о нежности говорящей и о
неизменном терпенье… Теперь к чему
мне на свете иная му-
зыка сверх мычанья твово. Му-
хи да слепни вокруг хвоста,
ан не знала плети-кнута-хлыста,
ведь превыше всех ты, говяда моя, чиста!
Я тебя укровом своим сокрыл
от подлючих сучьев, от сучьих рыл.
Словно парусы славны, как пара крыл –
уши, уши пушисты. Уж бел бок –
вымя и пупок погрузив в Бельбек*,
пой-пой-пой, говядушко! Быть иль нет пальбе,
выйдут зори, неотбелимые, как кровя,
ничего не надо мне окромя
губ щекотных твоих: слюной окропя,
прикоснись к щеке. А я тебя – обойму,
прилабунюсь, забудусь, верная! Посему
не изведаю страха, а равно – му-
чений, и не вспомяну про свою свирель.
Был я Зевс, а нынче – молчальник-Лель.
Не забыть бы, где сунул тесак — под какую ель.
_ __ _
*Бельбек – река в Крыму

ПЕСЕНКА ПРО ОСЛИКА
           Ирине Хвостовой,
          Дмитрию Сухареву

Спасаемся или пасёмся?
Доколе? Куда? И на кой?
По сёлам несётся позёмка.
А ослик – кивает башкой.
Рысистый зверина ушастый –
Не мучил бы слабую плоть
И в дебрях не рыскал, не шастал.
Но если сподобит Господь...
Ослепший от снега ослище –
Как вечный задумчивый жид –
Он счастия, знамо, не ищет,
Но всё ж, не от счастья бежит.
Ведь ночь – неотступна. И дикой,
Промозглой тревогой горит.
...Жена говорит: «Погоди-ка!»
Но муж – «Поспешим», – говорит.
Скрываться... надеяться... деться...
«Иосиф, постой!.. Он устал!» –
И с крупа слезает. И хлебца
Подносит к щекотным устам:
Нелепый, несуетный ослик
Лепёшку пустую жуёт
И слышит космический оклик,
И тычется в бабий живот...
Бывает: откусишь печенья –
От ближних щедрот, не по злу –
И высшее предназначенье
Открыется в карме ослу.
И в радость – родство иль юродство,
И жисть – не сатрап, а сестра!
И хочется быть и бороться,
И ухи – на стрёме с утра.
Мы – босы, но светом одеты
И шепчем, коль вьюга сечёт:
«О, пазуха Господа, где ты?
Ты есть, и страданья – не в счёт!»
И дадены Отчие хлебы,
И, значит, Малец – защищён.
В соломе, во Славе, во хлеве!
Во хлеве, а где же ещё?!
22.04.02

КУЗНЕЧИК
Елене Буевич и сыну её Ивану
Час настал, отделяющий души от тел,
и застыла ветла у крыльца.
И кузнечик, мерцая крылами, слетел
на худую ладонь чернеца.
И продвинулась жизнь по сухому лицу,
и монах свою выю пригнул.
И кузнечик в глаза заглянул чернецу,
и чернец кузнецу — заглянул.
«Как последняя весть на ладони моей,
так я весь — на ладони Твоей...» —
молвил схимник, радея о смерти своей
и луну упустив меж ветвей.
«Перейти переход, и не будет конца —
в этом знак кузнеца-пришлеца.
Переходного всем не избегнуть венца —
по веленью и знаку Отца.
Нет, не смерть нас страшит, а страшит переход,
щель меж жизнями — этой и той.
Всяк идёт через страх на свободу свобод,
и трепещет от правды простой».
И ещё дошептал: «Погоди, Азраил,
не спеши, погоди, Шестикрыл!»
Но зелёный разлив синеву озарил,
дверцы сферного зренья открыл.
И послышался стрекот, похожий на гул,
и как будто бы ивы пригнул.
…И кузнечик бездвижную руку лягнул:
в неизбежное небо прыгнул.
9–12 октября 2007

ВОЗВРАЩЕНИЕ СОБАКИ
Собака уходит… Тогда звёздный час настаёт
наглеющих соек, ворон, голубей-идиотов;
и всё, что зима оставляет от пёсьих щедрот,
становится кормом для них, мельтешащих проглотов.
Во фраке сорока и мелкая подлая птичь
у снеди никчёмной снуют, забываясь до дури,
покуда собака зевает и дремлет, как сыч,
иль самозабвеннейше блох изгрызает на шкуре.
Но вспомнив как будто и ухом пухнастым дрогнув,
зверюга мохнатую голову вдруг поднимает,
и каждый, кто прыгал вкруг плошки, разинувши клюв,
похоже, что общий расклад наконец понимает.
И всякий свистун тарахтит, и звенит, и пищит,
и с ужасом прежним большое движение слышит.
И, вспрыгнув на ветку, трещотка трещотке трещит:
«Она возвращается! Вон она! Вот она — дышит!»
15.01.06