Альтернация

Кирилл Пейсиков (Москва)

БРИОЛИН, CAMEL БЕЗ ФИЛЬТРА, ХМ.

Намотали на ус про уши, на носу зарубили. Слежка поглаживает
Окончание следа, вытирая заплесневелые тени. Мускулистые
Белоснежки не принимают телом слащавых сюрпризов гибели,
В этой гимнастике, почему-то, не бывает опушек и лес беден.

Мочь,
Как эти крохотные двоеточия,
Ласкаться и перечислять невообразимые отметины личного.
В машине с открытым верхом и моим вечно превосходным низом.
Я затянусь дымом свежего воздуха, чтобы почувствовать грудь,
А там ведь застрял недалекий посол из страны дельтапланов и виселиц.

Сильные руки – цепляться за ошметки времени в песочных часах,
Отплевываясь, подниматься до щели, там ведь осталось секунд 20 –
До падения. Вот доберусь, расставлю ноги в широкой части,
Чтобы бросать крошки от круассана, подкармливая дно стеклянного
Аппендицита площадной данью.

Настоящий мужчина, весь в татуировках с именами своих детей,
Дорогая рубашка, льняные штаны, мокасины, в зеркале заднего вида –
Огненная лозанья дорожных разметок. Метросексуал инфантильного,
Городского насеста. Слежка прильнула к омуту выхлопной трубы.

1950

В термосе столиков готовится отвар рези,
Содранной кожи рук, предплечий и манерной понюшки.
Барная стойка влюбилась в шпану и в блевотину гения.

Где газ, где нежить? Как мне испортить все, чтобы сквозь землю?

Контрабас перемелет пустое - в бесконечное рвение
Звука к более осязаемой форме.

1958

Слежка интимна, как застрявший в зубах твердый сыр,
Как электрический эвкалипт в глотке простуженной панды.
Пуантилизм избираемого вожделения опасен -
Попаданием жесткой скабрезности в яблочко.

Давай упадем с плеч.
Я твоей головой, а ты моим жалом.
Потечем, как суки,
И нарожаем маленьких.

Намотали на ус про уши, на носу зарубили. Пойти
Окунуться в урожай конденсата, смыть два сквозных.
На стрельбище нетривиальные отряды положительных
Педантов, играючи, стреляют в разные стороны рюшечками
И розовым «фу».

А вопросов тютелька,
А я отвечаю, я отворен, как кашель
Островитянина,
Аборигена земель синдрома Туретта,
Бу. нет!
А про. занято!

НОРНЫ

Tabula, я раса панков, суп из серебра пули. Забился
В лузы, от своего не воздушного шара халявной дурости.
В полтора раза серее сумерек, трижды не видно
Что руки разламывают. Чере-паха и чере-попа черствости
Number one в чарте тела.
Собственным паром не затвердеть
В конкурентах у облачности. Метеорологи пИздят погоду,
А после говорят о холоде.  

Чичолина, геометрический
Бог стильных мальчиков, лебединым дилдо
Забита насмерть. Раса агнцев грязи до Ги де Боразнобразия.

Не поели топинамбур кокетки-эстеты. И гадкого
Ничего, я не прав тобою. В этом кислом так много от тела,
И от рефлексии вздора.

На кого мастурбируют памятники, психопаты камня?
На окна, на пьедесталы, на фигуры в дамках? Мы, раса ферзей,
На диагонали и скорость. Кулак, кодла сообщества пальцев,
Отомстит за Лору Палмер.

NEIN

кафельные плитки вафельных ванн,
зубные щетки размножаются ртами.
день длится таксой. огнем, выблядком
возгорания, позабудемся, переплетемся
задолженностью в ломбарде. заложили
нас по уши. такие зарубки на животе,
не перестать скармливаться ножу в полдник.
перетерлись заумно, перебили и кляпом
подставились перед гландами. лора палмер
слушала pulp.
  
…(выпал из самолета с брюшком, говорил, - бром, брокер.
а нашедшим тело, говорил, - фью, фью.
фрагменты тела речей не произносят)…

слушала pulp.
кафельные плитки вафельных ванн,
среди любителей кофе полно дебилов.
не спрашивай, твоя грудь лучше ли кнопки
ввода. кармическая маршрутка запарила
наезжать, надавливать, переиначивать
гОспода городского блуждания, светофор
показал nien лоре палмер. вспоминая счастливца,
а ведь кеннеди трахал монро.
  
FUCK THE FACTS IT IS A FUN OF THE STRANGE FAN OF NEWS

Не фурычишь с лицом Бастера Китона, имеет смысл
Накрасить валгаллами губы, пойти срывать броши с именем
У менеджеров монаршего Бургера. В этом фокусе,
Подразумевая нас шляпами, кролик иссяк.
В новости «о мудаках» - люди такая засада, если падают на бок.

…о, мы в таком зуме волшебного растра, в таком глянце
истерты в халву из квадратов, ковбои бычьего самомнения,
самодостаточность, суть самоначатость и самоадство…

…женщина моей животной жизненности, куда тебя стравливать?
говори, говори, говори, говори фюрер факта, говори неровная
лапочка, твой фашистик – социопат говориален…

Центральный парк, я из России, все твои капиталисткие белки,
Надеюсь, знают таких медведей, андеграунд авося
Всесилен. Не забудьте чьим небом Гагарин
Разрешил вам мыть ноздри.

…о, это такие грабли, такие траблы, быть на вилах рождения,
это такие кОры, когда выходишь нафиг в роддоме вроде как
из абсолюта на воздух, в этом есть воровство природных
незнаек у матери…

…хорошо как быть хорошоком, вбить хорошоты в голову,
совы – парашюты бочковатой чащи, благословенны ночью…

... specially for e-cat - i mystical the man of city вредоносных чиполино.
девайс первопричин холода в шляпе санты
и какую бы херню он не нес таблоидам, в носках всегда только пальцы…

Подарок, я женюсь на тебе, кропотливая дамочка.
Все, что случается с малой медведицей, для большой - важное.
Я верховный хам, в моей харе такие кришны, давай я Будда
Трогать ворсинки и фьорды твоих велюров? Болтать ногами,
Избивать сохранность эдемов, эру обгладывать. Это такой noir,
Отрезать ухо и отослать в Голландию.

…смазливые девочки, сонмы щелочек, с тыльных сторон барби
не бункеры рвани, т.к. барби не смыслят в радиации и евгенике,
а просто голые и это безмаллхоланд драйв...

…о, мы такое морзе вселенского A4, такие камбоджы в географике
карточных домиков, этот легкий йогурт такая гирлянда и гиря,
если скорость утра множима. это такой малдер,
выстрелить по пешеходам и скалиться…    
  
КОГДА ВЛАЖНО ЗНАТЬ

всеми фбр душещипательности, как девственное подмывание.
побережье в «катюши» измазалось, - пострелять.
в песок до земельной кляксы провалиться,
как крабик в мясо, бах. залетело в левое ухо просьба о мире,
а из правого на хуй в соседнею спину, об загар разбиться. кадр,
где я изымаю у океана вундеркиндов глубинного, вылился в чары слайда.
пошевелите в моем скафандре ротиками, в устном согласии
с неприличным правилом.

у парижа встало эйфелевой башней, а москва на работе умотана к черту.
женщина великолепно не может…капиш, сонц?

с виду не скажешь, что могу ногами помаслить землю,
в коленях выпендриться, упасть газончиком, посчитать птичек,
пощипать самолеты за крылышки и протереть пилотов
безрукавкой немощи. если ударить меня кувалдой, то могу…
ну естественно.

не думала? мой праздник в твои гости брякнулся до беспамятства .
мужской парфюм, с запахом грушевого бестиария.
использованные чайные пакетики, - плоды невозможного баобаба.

А ТЕПЕРЬ ТАНГО:

Не складывай губы в трубочку, рядом с мартини Балтийского моря.
Не испей, таким образом, влажное Бога.

В нашем клубе изумленных чертиков, - пробки,
Это губошлепы-решалы на пути расставили барашков тормоза.
Но я же воскресенье, я доберусь до вторника.
Ш-ш-шагом.

Марш заказал, но оставили радоваться суперменом,
Выдали плащ, дубинку и карту болезненных мест злодеев.
Я убегу, но где наши,
Плох-х-хие?

А ТЕПЕРЬ 2 И 1:

правильно у нас с чудесами, повернуты задницей в сторону
умиленных ладоней в «а где?» и характерного жеста плечами «к небу».
верно кто-то подметил, - хер вам!

только я приготовил сегодня перво-наперво персик.
это ядерная война оставила нас как шарики от пинг-понга,
поиграет в нас вечная стопудово вселенная,
в одно рыло и в глаза оба.

я смотрю на деление клеток на камеры, днк даже сука,
надо же влипнуть так внутренне-обворожительно.
это большая подстава, мама, рожать
и не предупредить об опилках совести,
как о бонусе к выигранному винни-пуху
порока.

только я перво-наперво проору до скелетика перепонок,
на всамделишнее нутро опадают как будто бутоны по осени,
плох-х-хие, вы принимаете в супермены интеллектуальных особей,
надолго?


CTRL

стадии похоти ctrl d, упьешься ручьем абсента, враки,
что я боюсь причуд мировой серости, спрашивают имя,
отвечаю, - изверги, попросите мою жизнь отдаться, она, конечно,
не сахарный эстамп райского быта, но вряд ли бесстыдно
побалует вас как партизан промежность железной дороги.
я не кормил твоего мопса с детства, он вырос важным мао.

в растениях закончился лес,
я вынес себя из горящего общежития для потерянных эхо.

будем играть с мопсом бритпоп, Герда, кайся эгоистка,
собственница, отпусти брата к зрелой женщине, в соты
пчелы вливают солнце своей партии, в рот
возьмешь?

стадии похоти ctrl дзэн, мои шалости прибери как скарб бонзы.
избранное сводится повсеместно в единую кашу, иначе
глупо существовать, разбито, расхоже употреблять эрудицию
в доме для обезьян.

не буду гулять с твоим мопсом, он явно продажный и ноги
одинакового размера, шпион, подожди я еще найду на нем улики,
жучки, шрамы, шифр, язык в снежную королеву ввести легче
когда она таит спереди.

в растениях закончилось все что мы называли - флора.
происходящее с предметом зависит от диафильма,
внутри причин которого, - хэппи-энды или хоралы. трястись.
хватит держать руку на big tits испуга, хватит
медленно идти в угол, вы знакомы с почестями,
которые положены обществу неуклюжих?

я не видел в глаза твоего мопса, ctrl d, наверняка продает родину.
выбросил воду в  глупых ладошках в окно, теперь лежат
руки на улице и все видят какое море бывает, если
его гробить.

прижался к стене и стал агиткой за упокой собранности, не вынимай
экспромт пробы совместной блажи из губ полых, стирайся
с фона, фомка не открывает формулы фронта любого. повод. перепехнемся?
подле фонтанов капли напоминают прах Байкала.
встреча выпускников крамолы, я юрист, аист, урка, кучер пятнистого пони,
перевожу горбушки черного в белые магазины и минимаркеты прошлых
удач уцененного люда. лизингом хочу заниматься, звучит эротично, хотя бы
найтись на карте, на блюде. наизусть запомнил молчание грусти. Герда,
ты в ctrl со всеми, найди своего мужчину.

INDEX ПОГАНЦА И ФРЭННИ

Случались экстравагантные жопы, забриски пойнты на день.
Домик, в Гаване, завален анорексичными моделями щек и ямочек.

И пальмы, Фрэнни, ты посадила их как арабский дирижабль,
Слюбивший оземь трехпалой конечностью,
Пальмы не растут плашмя во имя серфинга.

Волны рейтингового bizarre на флэшмобе спецслужб,
Кукуруза, - гетто для зерен мягкого дадаизма.
Фрэнни, я насчитал 2004 заговора,
А ты охуительно бездетна в своем зарождении.

Старомодный дизайн пляжного ора, игра в непростительную тушенку, -
Когда в недофинише ряженом оплакиваешь нераспознанный допинг.

I go in myself and in myself I stop. But Cuba deduces me…
Я вываливаю завязи жестуальных рук в присяжных, Фрэнни,
Я верю в твое полноумие, пышная яппи, моя виновность - аббревиатурная,
Спереди, сзади, - войны, просравшие слух из-за постоянной внимательности.
Я верю в антропометрию своего кривляния перед платой.

случались экстравагантные.jpg
москва видела мой пенис, когда напоила меня кофе и ударила в пах.jpg
акт целой плеяды воровства хмыканья и кашля.jpg
акт насильственного побега в расход и в рекламу статуса.jpg
бостон видел мой пенис, когда эти чертовы утки утащили меня под воду.jpg
акт вырезания на руке идиотских реликвий, имен маньяков.jpg
акт обоюдной анафемы (вероломство, аутизм, etc) с беженкой из Вьетнама.jpg
случались экстравагантные дети-ляпы-лапы.jpg
пекин видел мой пенис, когда Фрэнни разорвала кубинское платье, ну и я разделся.jpg      
акт рассылки вируса эбола, посредством дартса.jpg
акт демонстрации пениса в монтевидео, ради победы масонства и просто мира.jpg

I go in myself and in myself I stop. But Cuba deduces me…
Городское всякое помещается в разное без нажима и смазки, Фрэнни,
Из любого алфавита получается литр «не надо», «хватит» и «здравствуйте».
В шедевре участия, присутствие минусов, - главное.

Я верю в антропометрию нулевого ужаса, но все происходит от единицы.
Отсутствие жизни, – указатель паркинга для тупиц и всяких нытиков.

И пальмы, Фрэнни, ты посадила их как фигОвые портьеры,
Не видно меня как неокрепшую падлу, крупицами.
Пальмы растут неделю, а после, теряют мысль.

В уголке жары постпродакшн морозильной камеры,
Фидель, естественно, переиграл меня битой.
Фрэнни, никогда не посылай меня в home-run,
Мне плевать на счет и периодически, я взываю к безвозвратной ереси.

ОСКАР ДЕ ЛА ХОЙЯ ВЕЧЕРНЕГО АНИМЕ

P.S. дурашливым зудом, надеюсь, не антикстатик в гости?
P.S. приноровилось яблоко к голове Ньютона, завсегдатай
P.S. у бестолковости, - типичный козырь. Эти мажоры,
P.S. в аквариуме, ты уверена, что это рыбы?
P.S. на них Gap и им безразличен воздух.

TKO 11/12

даже медленная машинка убивает быстрого
пешехода до сладкого
после и до выстрела хочется глухоты
одинаковость неординарности - эти акты
вне сцены внемлют времени
моля о паузе как о бренде стоп крана
до сладкого доведенный коньком
морским уродцем поскольку во рту
его хрен удержишь вопросительного и забавного
в своей ахинеи ужимок разве
такими рождаются
я - операбельная липа на предмет запаха
до сладкого  

TKO 5/10

Я тебя ударю апперкотом.
И пойду солдатом в колумбарий
Воевать с цветами.

Смазал вареньем, из большевИки, галстук.
Пионеры, сталкеры эротоманства,
Вякаем!

Распашонка подбородка в моде.
И как фишка из дурного гендера
Лапать Фрейда,
До кости.

Машины спортивные залеплены реплеем
Уличного бума на «дребезги».
Въебемся в генеалогию дерева?

TKO 8/12

во что поиграем кризис оффтопика откровений
в первого? в 13 век? в диско?
будем сыпать лидерам из флористики
персональной экосистемой стебля
тело заслано временно никакой дремы
агентов отзывают обратно
во что проиграли меня? в керлинг?

в темя болезненно
пальни в связки и язвы голоса

KO 2/12

даже медленная машинка греет бразилией
в песке исчадие сутолоки уронишь
всесилье под ноги другие найдут
заныкают завалят репликами забацают нотки
в прорезь молчания не входит оклик с оргии
как говорил cartman – вы в жопу а я домой

не ок компьютер святая долли я хранитель твоей нежити
я вырастил для тебя газоны минималисткой вербы выйди
перестань одевать капюшон ты эль
в любой фляжке святая долли
до сладкого ватная зая мессия сделай меня овцой
с большими яйцами баранкой проводящей кастинг
китаянки годара святая долли ты знаешь джармуша
до сладкого

СЛЕДЫ ТОЛСТЫХ ЖЕНЩИН

БУЛАВКИ ГУРОНОВ

Промямлило по лакричным дырам, по гроздочкам,
Сострило колом, украсило твою рожицу высью, - всевозможное донышко.
Очень тихо передай мне пытку и меньше сахара.
Я покажу тебе пантомимой острое и об него размашисто шмякнусь.
Собачковая айбость секса, породы – дог.

Уезжает кнехтовость на монорельсе, увозит озеро и нос Сфинкса.
Как мне свыкнуться с мыслью, если она меняет лица?

Я там что-то открыл в твоем ноутбуке,
Папки с вчерашней китайской лапшой или просто кавычки.
И еще, я протер маленькую бомбу, которую ты забываешь, считая лишней.

Соседка принесла немного севера, я даже не знаю ее имени,
Она принесла это утром и подло была раздета по пояс.
Там было 34 килограмма снега, ее большие сиськи и льдина.
И вот, я смотрю удивленно на это белое
И кажется, что это огромный нигерийский вызов.

Промямлило по лакричным дырам, по медленным вальсам
Меня разнесли ортодоксальные гнусы, спрятали в детские ранцы.
Очень тихо передай изуверство обратно вредным.
Я покажу одними глазами, как бывает со всем остальным телом.

(Выстрелы. Плотник-Мэри жмурится. Ей лучше было пойти ловить акул.
За акул платят. А после, мастерить свои деревянные безделицы. Вместо этого,
она угодила в чужую засаду и боится за небольшим деревом.
Генерал-Флося видит ее с холма. Наверняка, это фатально.
Плотник-Мэри жмурится. В ее мастерской опилки имели фамилию.)

Собачковая айбость секса, породы – дог.
El ejercito horroroso Tobacco - посетители внезапного Выхода.
Когда заканчиваются государства, я иду в метро
И лижу вагоны, переходящие в человеколичество.

Промямлило по лакричным дырам и превосходным полосам.
Теряю зрение в пристальности, новости подыхают в эпицентрах анонса.
Очень тихо, нюансами, скопируй мою неточность
В свой блядский блокнотик.
Я покажу на большой глубине, что бывает с летчиком.

(За акул платят. В ее мастерской всегда было уютно. Даже стулья имели фамилию.)
Удалить из сборника

ТВЕНТИ ФО КРУГЛЫХ ЭЙНШТЕЙНОВ

Канцелярия Кабуки не принимает без гражданства Касталии.
Перекатываю катастрофу между мизинцем и спальней.
Пасодобль мурашек, на сгибе локтя, просвечивает мятой.
Взорвем Стоунхендж?
На хер? На днях? На память? Наступим на мины?

(…сделай так, сними левый чулок, а затем правый,
если наоборот, меня убьет вся эта сложность. Теперь, можешь сделать глоток матэ…бомбилья не для этого…вот смотри, комната простреливается со всех сторон и смысл в том, что в меня уже попали…разве тебе это мешает? Сначала я думал, что это духота…)

Что это? Духота чужими карманами измазала тело
И мелочно ломается.
Улица поклоняется колесам и заигрывает мостами,
Совокупляется в трамваях и горчит моим вегетарианством,
Наслаждается неестественными просьбами залезть в ящик,
Разломать его изнутри и почему-то остаться в радости.
И мелочно ломается.
Что может в ящике пахнуть невыросшим хвостом ящерки?

(…я вижу в твоей груди галереи арт-деко и продавщиц крекеров…Нет. Скорее отряд продавщиц. И ты знаешь, в этих крекерах злость…не бойся, это не походит на завершение. Всего лишь сраное печенье…ты во всем ищешь кулечки апокалипсисов…так нельзя, я могу задохнуться…ниже, разумнее…)

Я оставляю в специальной панике,
Каких-то маленьких кошек и забавный мусор.
Это вовсе не заговор, как ты думаешь,
И не повод, для памятника. Это просто нарочитая герилья,
Между кухонным комбайном и чашками.
Советую не смотреть на процессы и зарождения,
Не трогать шторы. Один раз я смотрел на голубя
И чувственными губами поймал ракету «земля-воздух».

(…ау-уах-кс-кс-мва-ухш…Ничего, что я издаю звуки?...ок!...прса-арм-ксау-упрть…ма-рх, тебе нравится, как я это делаю в тебе?...а представь, если одеть украденную в музее Гуггенхайма рубашку на голое тело, меня можно будет продавать и воровать…не только ломтиками, но и триптихом…центральный фрагмент полчаса твой, затем я пойду трахать пыль и меня отмудохает торнадо…это природа…помнишь, как эти цветы сожрали мои ногти,
а мы еще не купили еды?...)

Залаченные мраки, от и до и все.

СЛЕДЫ ТОЛСТЫХ ЖЕНЩИН

1.
в моем номере до хера апельсинов, афроамериканок и нелегальных сигар
в окне напротив, завели игуану и кормят ватой
пахнет рыбой, фитнесом обнажения, жадность улицы
превращает меня опосредованно в приятного жулика
мира не хочется, танцую румбу, это лучше, чем вопрошать об странности
выбора правды
есть апельсины пошло
индия маленького такси невероятна в городе
партитура оплошности
продана

модно
появляться в общественном месте стихийным митингом
в майке с надписью «сapitalist lover», с пластилиновым гамбургером
карнавальное состояние беллетристики
вываливать в ауры

2.
я подонок, самый большой номер ошейника
для дневного выхода
достать сложно, на уровне срыва и выдоха
ложного
но вероятно, в магазине для вегетарианцев и героев
мне предоставят скидку
меня любят, у меня есть харизма сложного свойства
и еще пара
ладных качеств, незаконченных, но великолепно начатых
я подонок, личное на ухо
танцую самбу  

3.
длинными ресницами многое удается, в основном неприличное
я уже постелил коленки, прыгай для сна
слизывай татуировку, она сладкая и злая, улица выключается
по обоюдному согласию
и просто так, иногда
измучивает себя комментариями происшествий
выходит вон до упора
длинными диалогами не оправдывают бальных танцев
ими давятся
и если бы на тебе было платье
в моем номере до хера апельсинов и нечем  заняться

ЛОГОВО ЯПОНЦЕВ (PRO VERSION)

1. порнографические комиксы

мои координаты чрезвычайны, на всякой карте есть западло
мое порно продается в супермаркетах, 3 в 1
обмякло погодой каждое состояние
упала самобытность на заточенный позвоночник
не будет ночи
не будет ночи
слепцам воочию, , упс, прочерк
главное, воскреснуть правильно, чтоб не удариться
японцы не старятся

2. красный megaman

покончим жизнь самой мыслью
и станем самым голодным районом Африки
не хочу по-быстрому, хочу годами и огромными затяжками
ты ведь играешь в мое порно
на правах Далай-ламы
и чур, не в здании
очередная особенность данного взрыва, в созидании
японцы разумны

3. синий megaman

добавление правильного написания порно фильма
в личные знания, задумки и помыслы, суть сложно
подбор актеров, предметов, ситуационных находок,
разнообразных трагических превращений, требует сил
невероятных изысков, простой улыбки, кофе и времени
парадоксального видения, образования элементарного, отсутствие лени.
японцы могут

4. два глупых фрейма

минимальна фотография с места рукоприкладства
тяжело одновременно снимать и сниматься
не будет ночью
не будет ночью
присланные свыше ссылки умерли и неточны
некому позаботиться о  чуде существования
циничное и постоянное таяние
забота, рост, прыть и отчуждение от танцев
маленькое дерево траве не брат
не будет ночью
не будет ночью
люблю поочередно ухмыляться, но не подряд
японцев всполох

5. удаленные файлы чужих корзин

отрезанный ломоть апартеида не каждый врач отправит в корм
в субботу хочется зеленого порно, а в среду гром
приветливо работать флагом, кривляться от ветра до дна
в пятницу во мне 24 кадра в секунду, в четверг два
не будет ночи
не будет ночью
японцы мощны

ЛЭЭЭ

Давай договоримся сразу. Во мне много чего. Например, печень.
Ты будешь девушкой с аккордеоном и невнятной речью.
Можно мне разбиться рядом с тобой в лепешку?
Понимаю, это кажется чем то вроде пирога с мерзостью,
Чем то вроде непохожести от гламурного подонка.
Давай договоримся сразу. В этой точке толика толка.
Ну вот. Каждый раз избираю себя на пост главного потца.
При любом раскладе вываливаюсь из колоды в аут.
Твоя занимательная анимация прихрамывает кадром.
Я спотыкаюсь. Во мне много чего. Например, усталость.
Ты будешь играть в цифры, но только чуть-чуть, до 5.
Выброси все мои закладки. Я прикоснусь к твоей 8.
Давай договоримся сразу. Ты знаешь, я постоянно смеюсь от злости.
Ты можешь стать человечней? Например, проволокой.
Я могу протянуть тебя и оживить миллионом историй.
Не выпадай из моих карманов мелочью. Я не дегустирую обмороки.
У меня всего лишь коллекция признаков и порочности.
Давай договоримся сразу. Я обновляюсь не при каждом запуске.
Не трогай мой терроризм пальцами и не показывай маме.
Перестань носить из офиса кнопки и прикалываться  распятием.
Давай договоримся сразу.

ПАЛЬЦЫ В О, Р МЕНЯ, ВПРАВО, ВНИЗ

1. При попустительстве дятлов

Жизнь из меня выбита во втором раунде,
Путаюсь ребрами и ранами за канаты.
Швырните в лицо неразвитые страны
Или залепите пластырем насмерть.
В каждом частном случае угол меняется.
При пожаре не пахнет восточной выпечкой.
Отмираю по клеткам и окончаниям,
И по каким то нелепым таблицам.

2. Пш-пш

Мышка-тамплиер отгрызла у бублика половые органы.
пш-пш
Сколотила банду кабаньерос и свергла мир, пледы и пудру.
пш-пш
Теперь не будет сладкого, все будет напоминать оральный секс.
пш-пш
Повсюду построят бани, города Солнца, всех заставят завести осликов.
пш-пш
Мышка-тамплиер создаст армию петушмэнов и под их нужды отберет осликов.
пш-пш

3. 550 ростков бобовых

И по каким то нелепым таблицам,
Подписям, росчеркам,
Произрастаю бесноватой виселицей на подбородке твоей ночи,
Скатываюсь вниз
Языковой удавкой, вправо,
Я Z насекомого и точечная опрятность маори.
Аэротики белозубые, дворики и метро впадин.
Рейсы чужого дара,
Чавкайте, с аппетитом, моими  разведданными.
На стреме у чувственности, в основании,
Ласкаю твои мягкие машины, разбухшую театральность.

ДАНО: ДИН

Я не поеду в машине Джеймса Дина.
Приз миллионного посетителя прачечной разделю надвое.
Отвращение переходит в льдину
И популярные знания.
Я не поеду с Джеймсом,
У него загадочная машина,
При любых фразах,
И поврежденность значимости взгляда,
Как данность.
Переходит в льдину содержание
Главы, в которой кратеры,
Всего лишь амплуа времени и даты.
Я не поеду в машине Джеймса Дина.

Я не поеду как ламантин в скучное.
Моя гордость, в постановке любой сучки,
Кажется невыразительной,
Как Красная армия.  

Я не поеду в машине Джеймса Дина.
Сострадание, практически, невыполнимо,
Если качество сказанного переходит в линки,
Автопортреты и выкрики.

Приз миллионного посетителя прачечной разделю надвое.
Солнце за шиворот спрятать, в заначку.
Я не поеду в машине Джеймса Дина.
Жизни хватит,
Для Красной армии.

Двигаюсь по направлениям и непроверенным данным, -
Склокой радушной, деревянной картофелиной.
Я не поеду в машине Джеймса Дина.
Только нарочно,
Только загодя.
Я не поеду в машине Джеймса.
Я научился выть в Красной армии.
Испачкан нравами.
Только нарочно
И для.
Приз миллионного посетителя прачечной разделю надвое.

(разбились)

Грязно. Забивай в меня гол финальный. Грязно. Мажу. Человечное зря.
Отвлечение по неряшливости инфернального «бля». Мажу много чего. Способный.
Мои штанги немощны. Но искомое в «бля» не найдено. Узнавание граждан ослаблено.
Как же грязно говорили вы. Грязно. Как там было у вас, - «…ближе запаха спаржи».
Мяч мой, береги в себе идиотское выражение. Трое суток по нотам.
Отче, ты забыл меня в дьяволе. Я твое простое-главное, дважды. Мажу травами землю.
Забивай на меня по-хорошему. Ярко. Ослепительно мажу в девятку праздника.
Молоко мое, принимай дары саквояжами. Самолеты со мной упали. Не рано?
Как же грязно отвечали вы. Грязно. Помню звонкое «наизусть», отсюда до памяти.

44.43-61.51 (KADOYAMA MIX)

(…сразу после того, как басист закроет глаза,
ты очень стильно начнешь…)
Грих, вилу чораиуу удоаичлудв чсучуяви.
а-а-а, а-а-а
Кирыч, edexeefv капмк какчк камка.
а-а-а, а-а-а
Грих, укчу укажы чувдоу кпениакк камакм.
а-а-а, а-а-а
Кдлао, зхавщ увчщасухауза ущоаепгп basx.
а-а-а, а-а-а
(…вот на этом месте, можешь посмотреть на них,
не знаю, будет ли нижнее белье…но японки будут плакать…)

Грих, какоае фьсчвылсывтс всывос, влосрыв
а-а-а, а-а-а
Swd, kdwede wekl влмарв вымлдаомзщка, вымв
а-а-а, а-а-а
Uрих, а-а-а, а-а-а, Уалк, а-а-а, а-а-а, Удлкао, а-а-а, а-а-а
а-а-а, а-а-а, а-а-а, а-а-а, а-а-а
эх-ха, all fucking miracles, quiten la ropa hedionda,
а-а-а, а-а-а, да, еще, а-а-а, а-а-а
Creez la place calme et faites mal lui.
а-а-а, а-а-а, а-а-а, а-а-а, а-а-а
(…если они будут скулить, можешь повторить 5 раз,
если нет, просто сделай томно…*показывает*…)

THE THERRA TRAUER

1. TRACK – ЛЬВЫ В ОКЕАНЕ

в этом пожаре мы шоколада нажрались,
падает в наши глаза все наше тепло
и кусочки карточных башен,
кусочки песочных страхов,
кусочки шампуневых шариков.

все, что грозит нам, что угрожает,
немного сладко, немного больно,
наши тени сбежали намного дальше,
мы дезертиры-юнги спасательного круга.
и в воде нам немного грязно, немного уютно,
ни дна не хватит, ни затонувших.

по документам мы пара разрушенных чудес света,
пара фрагментов подземных царств.
и совесть, поморщившись, окрестила дрянь,
взяла Иордан и баиньки нас.
все это немного радужно, немного лазурно,
слишком прекрасно для одного колечка дыма.

2. TRACK – НЕСКАФЕ

я каждое утро создаю свет, а на 7-ой день я создаю кофе,
я каждый день разрушаю асфальт, чтобы достать семена своей злости.
я каждую ночь нахожу в темноте на небе брошенных.
я так люблю гнезда, милая.

никак не могу найти на себе состав,
никак не могу найти на себя рецепт.
я все также верю, что листья обожают ветер,
я так люблю гнезда, милая.

мне надо спасти обезъянок-астронавтов,
показать сиротке водопад и прохладу,
показать сиротке град и бестий,
и взасос постоять на месте,
и до боли стоять на месте,
и до нефти стоять на месте,
и ниже, чтобы в твою пепельницу.

ты задумывалась, до чего мне просто нужны ладони?
а ты знаешь, что, выиграв войну, я испытаю мурашки
(на самом деле, хотя меч будет красным).

ты знаешь, что я не умею рисовать стигматы?
(а ты знаешь, совсем не умею, даже зверушек).

ты оденешь платье и туфельки, я возьму тебя на руки.
там не будет тропинок и толстых автобусов,
просто заросли.

я пронесу тебя сквозь чехарду и минные пастбища,
через все минные простыни,
простые радости,
потому что я так люблю гнезда, милая.

3. TRACK – ДВАДЦАТЬ ЛЕТ ВЕРЫ В ЯБЛОНИ

мое солнце приходит украсть твою тень ненакрашенных глаз,
незабвенной лени,
и плед на полу горстка пепла с орехами от Карфагена,
и тепло вытекает по линиям жизни во все вселенные,
пока облака восточных и северных ульев строят сосны,
придумывая награды для первых встречных,
для личной вечности. И мусор, что вылез наружу, похож на личность,
и наши грехи диспетчер радости упоминает тише,
и нас запомнят по нашим оргазмам и нашим крикам.
а нас заводит, как умирают птицы,
когда их заводят летать, а они завелись не родиться.
когда нас заводят кружиться, мы прячем свой ключ во рту,
мы мычим про вместе. И незабвенная лень сует свой нос в темноту.
и в темноте неприлично тесно.
мое солнце рисует на запотевшем зеркале ванной 25-ые кадры,
28-ые бури,
и сумка полна клубков шерсти замотать свое тело,
и жизнь проникает с губ на губы во всю систему.
пока дожди южных и западных муравейников строят травы,
изображая кареты, платья и злобные тыковки
для игры в прятки. И тот, кого не находят, сочиняет пытки,
потом забывает и падает вниз, и пахнет светом.
а нас заводит, как умирают немцы.
генная память, фильмы, плохое детство.

4. TRACK – СЕСТРЫ МАЛДЕРА

ходит вдоль пропасти фрау собирать грампластинки
из разорванных шкатулок, раненых балерин,
внутри тишины улитки несколько граммов музыки,
внутри темноты улитки столица сгоревших спичек,
гетто для земляники, в ракушках только крики, в ракушках только крики -
чистое небо, открытое море, чистое небо.
но я в другие моря, но я в другие моря, я в другие моря.
господи, сотвори маковку и пару ребер, револьвер и маяк,
чтобы, еб твою мать, из комы белых листиков ворда кульки швырять
в чистое небо, открытое море, чистое небо.
ходит вдоль ручейков фрау собирать грампластинки
из лопнувших аистов, безнадежно красивых женщин
внутри воображаемого друга, несколько граммов того света
внутри воображаемого врага хорошие дети и лето.
гетто для земляники, в наручных, песочных – таки и тики,
про чистое небо, открытое море, чистое небо.

5. TRACK – ШОУ ТРУМАНА

здравствуй, ебаное чудо,
доброе утро, победа,
долина медленных женщин,
квартира щенячьей усталости,
домик девственной жертвы, в подвале которой кошки,
если умножить их жизни, они бесконечно живы.
а мы – непроглядная живность, которая вечно гибнет,
кукла на капоте Гитлера,
когда мне становится весело,
теплый ветер мне делает кесарево,
достает из меня метель,
холодный чай и подснежники,
колокольчики на громкость полную,
небо в наручниках бежит из стойла
и лижет тебя в постели.
настало время немного помучиться,
настало время окунуться в ранки
давай я подержу тяжелую камеру,
пока бензин не добежал до храма.

6. TRACK – ГЛИН ТВЕЙН

Предводитель озер, где скользят мои лошади,
Где ходил без тебя, без ветра взъерошенный,
Попадая в лунки, забытые рыбаками,
Не ловился ни взрывами, ни крючками,
Где мне протыкали спину, коленки, мизинцы
Серебряными гарпунами, значками, спицами,
И мой бирюзовый камень впитал твой запах,
И зрачки светились почти геройски, когда я не плакал.
И вода морковная покрывалась пленкой,
И рассыпался клевер в форме медового домика.
Только ты останься со мной,
Побудь навсегда.

7. TRACK – БОЛЬШЕ НЕЛЬЗЯ ГУЛЯТЬ В ОВРАГАХ

запах мяты, среди манекенов,
что танцуют белые в белом и красном,
падаю в самые крупные капли ливня,
что будут в нашем главном видео
на полочке, между гвардией алых
и объективом, который нас останавливает.
айддкьюд, едем в эдем,
в нашей пустыне созрела зелень,
в нашей постели переизбыток клевера,
в углу тренажер для возвышения грешников,
мы любим думать, что это обычный велик.
зернышки кофе заныкались во времени,
на стене парочка собачек из тени.
лучший работник августа не будет съеден,
гиззмо будет плавать и не думать о страшном,
и два олененка вырастят чащу,
выключат гестапо, выключат радио
включат лис, орхидеи и Прагу.
к бантику девочки приковано Солнце,
едем в эдем никогда не ссориться,
я говорю на твоем языке,
и никогда не отвечу чужим прохожим.

8. TRACK – ШОРТЫ

крошится глобус
становятся страны
цветными монетками
в наших карманах
и нам ответят зачем нужен коллайдер
море волнуется пять, замерзая на слайде
фигуры конем ходить сильно стесняются
нас угадают, пока в гугле прячемся
10 штрих кодов лощин и шепота
новая кружка с иконой кофейного бога
дисков не хватит для записи патологий
которые нам так сильно дороги
наговорю на зеркало в ванной
между влагой и отражением лампы
что-то такое, отчего взрываются
малые и большие, чужие аисты

САУЛЕ 7

СЕРОТОНИН, СИБИРЬ

Как мало дышат морские барашки
Когда мы зеваем, глубоководные перестают светиться
Мне, как йо-йо никогда о тебя не разбиться,
Как рот пробитый вкусом брусникой рассыпался.
Как плот, связанный из ниток любимого свитера выбрал Тихий
Токио и крошечную весну.

Будь осторожна,
Будь осторожна,
Будь осторожна,
Клавиши зашивают в кукол свою немоту,
Киноварь расползается по холсту,
Потери и лужи играют со мной в поддавки,
Пока я дергаюсь,
Я веду.

Пожалуйста, вспомни, как я лежал на спине,
Дорисованный пылью из-под твоего дивана.
Пожалуйста, вспомни, как я раскинул руки,
Задевая разогнанные ряды продавщиц освященного мармелада.
Пожалуйста, вспомни, какие облака были нарисованы смесью твоей души и моими духами.
Пожалуйста, вспомни, как я рыдал голосом любой грубой мамы,
Пожалуйста, вспомни, как я вырастил урожай,
Годный только для чучел на твоей стене.
Пожалуйста, вспомни, как я вырастил крылья
У игрушки, валяющейся рядом.

С нами все хорошо,
С нами все хорошо,
С нами все хорошо,
Будь осторожна,
У такой высоты полон рот почтовых голубей,
Подданных хэппи-энда.

СИБИРЬ, СОРРИ

Парные игрушки из союзпечати, сделанные в Китае,
Живут до тех пор, пока кошке не хочется принести с собой
Похожих на себя слепых оракулов с опущенной головой.
C бутончиками печали в зубках.
Ты разорвешь мою рубашку на маки,
А я порву до ноготков твою юбку.
Положим котят в ряд, нарисуем комикс,
Который хотят бабушки, бросавшие их в Ледовитый.
Со мной все нормально, у меня есть зеленка и золотые руки.
Я работаю в кинотеатре повторного показа, повторяю дожди
Для последнего ряда, повторяю дожди, повторяю апрели,
Днем и при свете Солнца женщины в меня не верят.

В моей сумке медвежонок
Из блядского тира,
С простреленной долей мозга,
Отвечающей за то, чтобы было красиво.
Красиво, красиво, красиво, красиво.

Маленькое платьице на большую грудь,
Возьми меня в руки, употреби внутрь.

СНЕГ, САРА, СНЕГ

Серебро, снег, Сара, довези наверх,
Отпусти на воздух, на волю, на смерть
Героя птичье выдают вдвойне, умри после или на мне.
Бросают младенцы флаконы с зимой,
Тюбики с листьями березы выбрасывают,
Прикладываю щеку к земле
И слышно как вьются гнезда и виноградины.

Серебро, Сара, снег,
На круглых окнах круглого автобуса под сороковые
Годы в которых голод,
Спят мои голуби, спят мои
Добрые ночи, спрятались в том шкафу
До вечера, долька, Сара, собери все на свете кусочки
Сладкого, собери весну и меня собери, а то засну.

САУЛЕ. СЕМЬ

Вербная мельница. Густые ландыши.
Конфеты вечно съебываются из карманов
В грибные дожди, айда рванем вечером
бросать детишек в пропасть
Из твоей и моей ржи.

Я наврал всем на свете, что жив.
Подозрительно идеальный, как яблоко.
Позировавший для клумб,
Найти бы увечья в чашке с кофе,
Чтобы найти в ней друга.

Мессия ящерок носит оторванный хвост в руке,
Семь нянек без глаз, а дитя рисует ресницы и ходит топиться.
Я наврал всем на свете, что будут птицы,
Что сбудутся птицы,
А выпал снег.



СЕБАСТЬЯН, СТРЕЛЫ

Зебры и гиппогрифы привезли меня
Стрелять по моим глазам,
Измерять по моим глазам
Озера, в которых нет динозавров,
А к моим слезам привязали банты,
Привели ко мне дуру и мы стали на ты.
Скажи мне, конфета, где твое сладкое,
Я забыл,
Я забыл тебя под подкладкой,
Розовой и хрустящей,
Лакомка,
Меня привезли к тебе зебры и гиппогрифы,
Новеньким, но одетым во что-то дешевое,
Принцем Вереска.
В нашей комнате над Индийским, пахло корюшкой и преступлением,
В нашей комнате было принято
Стрелять по моим глазам
Ла-ла-ла-так небрежно,
Как шкатулку на пол,
В нашей комнате никто никогда не плакал.
Слезы были хороши, о да, слезы были лучшими ла-ла-ла,
Им доставались все призы и кубки,
Слезы хотели попасть в клуб,
Их взяли без испытания,
Слезы любили все девчонки из Альфы
Ибейсболисты из Гаммы.
Слезы были просто моими слезами
По тебе,
Когда в меня попадали.
Так было принято – по глазам пуляли.
В нашей комнате над Индийским до хера тины, она корнями уходит в зимы,
Она паркетом врастает в море,
Где ты, конфета, где ты ла-ла-ла и всякое,
Так не щадишь меня.
А я,
Я натыкаюсь на улицы и уикэнды пошлости,
Чтоб стрелять по чужим глазам,
Измерять по чужим глазам
Озера, в которых нет динозавров,
О да!
Папа хотел, чтоб я был хорошим,
Папа хотел ла-ла-ла и прочее,
Новенький минивэн, о да, для Боженьки и компании,
А я Мистер Поношенное Пальто,
Мистер Твоя Зажигалка,
Которую так затерли пальчики.
Я ла-ла-ла.



СКАФОВ СТАФ, COPIRATED

(в продолжительной ванне на подушечках пальцев
линии жизни последних капель, мокрым я взрывоопасен,
мокрым, я чувствую каждую крошку гадости,
каждую кроху буквы, что ты заложила закладкой)
мы ночью придумали пытки
ярмарки ярости, влюбившиеся огрызки,
дирижабли без капитанов
нас развозят по разным фабрикам,
где ты делаешь фас, а я делаю гамлетов,
это смешная лафа для одинаковых шавок,
это схема надува воздушных шариков,
что взмоют ввысь перекрыть кислород.
(положительный мир, инквизиция, сыр в супермаркете)
солнечная весна в босоножках из грязи.
девочки, мальчики, одевают фартуки
и собирают пустые открытки в карманы.
(я буду летать до конца и расти цветами)
и собирают в лукошки награды за пряность,
за то, что пахнут фруктовым садом.
(покрытым сахаром спрыгнуть бы с водопада.
вот вам кисельные берега, вдоль которых ограда)
и по разным лучам, и по разным лункам,
А мы ловим одну и ту же утку.
И она зимует у нас.

СВИИТ САНВЭЛЛ

да поможет рипли не стать чужим
да поможет змею воздух, а мне дожди
да давай же руки добежим, добежим
добежим, айподы забьем тишиной
нарисуем сеточку йода, нырнем
заживет на нас чешуя и сон
заметет тебя и меня листвой
с каких-то деревьев, что видели мы весной
хани, милая, город такой большой
он увешан флажками и растворимой лапшой
из какой бы колоды не строили таймс-сквер
вода смывает бережки и колодцы любых вселенных
а мы в желтой прессе цветной гербарий
про жидкого терминатора не снятая серия
в нас столько ворочали то, что накричали
что мы запели гимны и улыбались
и улыбались, и слева и справа
все, что было,
всего не стало

THE TERRA TRAUER

1 Track – Львы в океане

в этом пожаре мы шоколада нажрались,
падает в наши глаза все наше тепло
и кусочки карточных башен,
кусочки песочных страхов,
кусочки шампуневых шариков.

все, что грозит нам, что угрожает,
немного сладко, немного больно,
наши тени сбежали намного дальше,
мы дезертиры-юнги спасательного круга.
и в воде нам немного грязно, немного уютно,
ни дна не хватит, ни затонувших.

по документам мы пара разрушенных чудес света,
пара фрагментов подземных царств.
и совесть, поморщившись, окрестила дрянь,
взяла Иордан и баиньки нас.
все это немного радужно, немного лазурно,
слишком прекрасно для одного колечка дыма.

2. Track – Нескафе

я каждое утро создаю свет, а на 7-ой день я создаю кофе,
я каждый день разрушаю асфальт, чтобы достать семена своей злости.
я каждую ночь нахожу в темноте на небе брошенных.
я так люблю гнезда, милая.

никак не могу найти на себе состав,
никак не могу найти на себя рецепт.
я все также верю, что листья обожают ветер,
я так люблю гнезда, милая.

мне надо спасти обезъянок-астронавтов,
показать сиротке водопад и прохладу,
показать сиротке град и бестий,
и взасос постоять на месте,
и до боли стоять на месте,
и до нефти стоять на месте,
и ниже, чтобы в твою пепельницу.

ты задумывалась, до чего мне просто нужны ладони?
а ты знаешь, что, выиграв войну, я испытаю мурашки
(на самом деле, хотя меч будет красным).

ты знаешь, что я не умею рисовать стигматы?
(а ты знаешь, совсем не умею, даже зверушек).

ты оденешь платье и туфельки, я возьму тебя на руки.
там не будет тропинок и толстых автобусов,
просто заросли.

я пронесу тебя сквозь чехарду и минные пастбища,
через все минные простыни,
простые радости,
потому что я так люблю гнезда, милая.

3. Track – Двадцать лет веры в яблони

мое солнце приходит украсть твою тень ненакрашенных глаз,
незабвенной лени,
и плед на полу горстка пепла с орехами от Карфагена,
и тепло вытекает по линиям жизни во все вселенные,
пока облака восточных и северных ульев строят сосны,
придумывая награды для первых встречных,
для личной вечности. И мусор, что вылез наружу, похож на личность,
и наши грехи диспетчер радости упоминает тише,
и нас запомнят по нашим оргазмам и нашим крикам.
а нас заводит, как умирают птицы,
когда их заводят летать, а они завелись не родиться.
когда нас заводят кружиться, мы прячем свой ключ во рту,
мы мычим про вместе. И незабвенная лень сует свой нос в темноту.
и в темноте неприлично тесно.
мое солнце рисует на запотевшем зеркале ванной 25-ые кадры,
28-ые бури,
и сумка полна клубков шерсти замотать свое тело,
и жизнь проникает с губ на губы во всю систему.
пока дожди южных и западных муравейников строят травы,
изображая кареты, платья и злобные тыковки
для игры в прятки. И тот, кого не находят, сочиняет пытки,
потом забывает и падает вниз, и пахнет светом.
а нас заводит, как умирают немцы.
генная память, фильмы, плохое детство

4. Track – Сестры Малдера

ходит вдоль пропасти фрау собирать грампластинки
из разорванных шкатулок, раненых балерин,
внутри тишины улитки несколько граммов музыки,
внутри темноты улитки столица сгоревших спичек,
гетто для земляники, в ракушках только крики, в ракушках только крики -
чистое небо, открытое море, чистое небо.
но я в другие моря, но я в другие моря, я в другие моря.
господи, сотвори маковку и пару ребер, револьвер и маяк,
чтобы, еб твою мать, из комы белых листиков ворда кульки швырять
в чистое небо, открытое море, чистое небо.
ходит вдоль ручейков фрау собирать грампластинки
из лопнувших аистов, безнадежно красивых женщин
внутри воображаемого друга, несколько граммов того света
внутри воображаемого врага хорошие дети и лето.
гетто для земляники, в наручных, песочных – таки и тики,
про чистое небо, открытое море, чистое небо.


5. Track – Шоу Трумана

здравствуй, ебаное чудо,
доброе утро, победа,
долина медленных женщин,
квартира щенячьей усталости,
домик девственной жертвы, в подвале которой кошки,
если умножить их жизни, они бесконечно живы.
а мы – непроглядная живность, которая вечно гибнет,
кукла на капоте Гитлера,
когда мне становится весело,
теплый ветер мне делает кесарево,
достает из меня метель,
холодный чай и подснежники,
колокольчики на громкость полную,
небо в наручниках бежит из стойла
и лижет тебя в постели.
настало время немного помучиться,
настало время окунуться в ранки
давай я подержу тяжелую камеру,
пока бензин не добежал до храма.

6. Track – Глинт Вейн

Предводитель озер, где скользят мои лошади,
Где ходил без тебя, без ветра взъерошенный,
Попадая в лунки, забытые рыбаками,
Не ловился ни взрывами, ни крючками,
Где мне протыкали спину, коленки, мизинцы
Серебряными гарпунами, значками, спицами,
И мой бирюзовый камень впитал твой запах,
И зрачки светились почти геройски, когда я не плакал.
И вода морковная покрывалась пленкой,
И рассыпался клевер в форме медового домика.
Только ты останься со мной,
Побудь навсегда.

7. Track – Больше нельзя гулять в оврагах

запах мяты, среди манекенов,
что танцуют белые в белом и красном,
падаю в самые крупные капли ливня,
что будут в нашем главном видео
на полочке, между гвардией алых
и объективом, который нас останавливает.
айддкьюд, едем в эдем,
в нашей пустыне созрела зелень,
в нашей постели переизбыток клевера,
в углу тренажер для возвышения грешников,
мы любим думать, что это обычный велик.
зернышки кофе заныкались во времени,
на стене парочка собачек из тени.
лучший работник августа не будет съеден,
гиззмо будет плавать и не думать о страшном,
и два олененка вырастят чащу,
выключат гестапо, выключат радио
включат лис, орхидеи и Прагу.
к бантику девочки приковано Солнце,
едем в эдем никогда не ссориться,
я говорю на твоем языке,
и никогда не отвечу чужим прохожим.

8. Track – Шорты

крошится глобус
становятся страны
цветными монетками
в наших карманах
и нам ответят зачем нужен коллайдер
море волнуется пять, замерзая на слайде
фигуры конем ходить сильно стесняются
нас угадают, пока в гугле прячемся
10 штрих кодов лощин и шепота
новая кружка с иконой кофейного бога
дисков не хватит для записи патологий
которые нам так сильно дороги
наговорю на зеркало в ванной
между влагой и отражением лампы
что-то такое, отчего взрываются
малые и большие, чужие аисты

9. Track – Утренние сеансы полярной ночи

Таких отлавливают при входе,
Запоминают в рекламе «до».
Сад, садовник, садистка.
Таких раздают в метро.
Со словами - Иисус тебя припоминает плохо,
С песней – ..возьмите, осенью будет кого угрохать.
Таких набивают, как дур, шепотом,
Сыроежками, стружками и вином.
Умерла крыса, Рита,
Ко мне лицом.

10. Track – Меруэрт

мне не стать более глубоким, даже выпив Карибское море,
приготовленное тобою этим утром, пока в искркревленных
зеркалах я ищу теорию своего мозга, шрифты и цвета своих лозунгов,
пока я похож на котенка в коробке, проспавшего руки, унесшие остальных.

и вот в этом мультике, между кошмарами, между полями пшеницы,
запертыми сараями, между кем-то, кто гонится и не догоняет
про все красивое, и прочее невероятное, ты слышишь как я
тихонько украл лошадку, чтобы скакать вдоль кошмара и петь своей сладкой
без слуха и голоса, без попадания в ноты, что-то такое, что воют друг другу животные.

а позади эти листья с деревьев, кустов и перья, а позади слова,
запятые, злые, добрые и никакие лютики, что на работу спешат, поправляя
грудь в лифе, или в карманах поправляя сдачу от тортиков йогуртовых.
посередине всего, без пешеходного или знака, я кричу в кулак и из кулака
отпускаю в дождик, ну послушай, как прыгает внутри одно твое имя,
как неважны тома, собрания энциклопедии