Лев Гурский

Карта в рукаве

Оказывается, карты бывают не только географическими, игральными, кредитными или медицинскими: нашем землякам, к примеру, на днях привалило счастье в виде "Литературной карты Саратовского края" -- трехсотстраничной желто-зеленой книги, выпущенной в серии "Библиотека АСП" (составители А. Амусин и В. Вардугин).
Итак, жили-были Кирилл и Мефодий. В один прекрасный день эти скромные святые изобрели славянскую письменность, не подозревая о том, что попутно изобрели еще и статью расхода для бюджета Саратовской губернии... Жило-было саратовское губернское начальство, которое при одном упоминании о Кирилле с Мефодием ощутило вдруг такой душевный подъем, что решило вести себя по примеру бывшего предводителя дворянства Кисы Воробьянинова в обществе Зоси Синицкой -- то есть шиковать по полной, не считая копеек... Жила-была Ассоциация Саратовских Писателей, для которой удалой разгул губернской власти оказался весьма кстати, поскольку все свои стишки о босоногом деревенском детстве были уже изданы, все свежеизобретенные совписовские цацки (имени старика Державина, имени вечно молодого Грибоедова, имени Чехова и даже имени Самуила -- прости, Господи, душу писателя-патриота! -- Яковлевича Маршака) были развешаны по лацканам, и теперь оставалось поведать миру о себе, любимых, подыскав достойную оправу к бриллианту: чтобы твердый переплет и золотое тиснение снаружи, белая бумага и цветные вклейки внутри, плюс много букв.
"Строки их поэм и стихотворений дышат речной прохладой... Герои рассказов писателя -- люди крепкие физически и чистые душевно... В произведениях, написанных за рубежом (...), мысли писателя неизменно устремляются к Родине... Поэзия Ступина 1990-х и начала XXI века насыщена образами и лексикой запредельности существования человека..." Нет, к самим буквам внутри "Литературной карты Саратовского края" претензий, разумеется, быть не может: святые Кирилл и Мефодий постарались на совесть.
А вот слова, из букв составленные... Гм. Однако все по порядку.
Первый раздел книги, "Имя на книжной полке", имеет подзаголовок: "Писатели прошлых лет -- уроженцы земли саратовской". Понятие "прошлых лет" составители трактуют довольно широко. Сюда отнесены и забытый беллетрист Степан Аникин, ушедший из жизни в 1919 году, и поэт-песенник Юрий Дружков, которого не стало в 2006-м. Грубо говоря, в первый раздел попали разнокалиберные покойники, объединенные фактором местной прописки. Там где составители честно передрали, сильно ужимая, словарные статьи из уже имеющихся российских справочников, вышло еще так-сяк. Но едва составители проявляли художественную самодеятельность, начинали происходить удивительные вещи: вместо трафаретного "Родился там-то и тогда-то", словарная статья могла вдруг начаться с фразы "Неисповедимы пути Господни!" (об А. Будищеве), а едва ли не главной заслугой А. Папшева оказывалось то, что краевед "раскрыл значение герба г. Саратова: три стерлядки образуют букву греческого алфавита Y -- ипсилон, графическое изображение выбора двух дорог: пути добродетели и пути порока" (интересно, по какой именно из дорог мы двинулись?).
Во втором разделе, "На второй родине" (то есть "Писатели прошлых лет -- уроженцы других регионов"), очутились уже те, кому не посчастливилось появиться на свет на благословенных волжских берегах, то есть, проще говоря, покойники-гастарбайтеры. Тут составители подзапутались. Неясно, например, отчего советский прозаик Федор Гладков (родившийся в селе Чернавка Саратовской губернии, ныне -- Пензенская области) угодил во второй раздел -- в то время как советский прозаик Федор Панферов (родившийся в селе Павловка Саратовской губернии, ныне -- Ульяновская область) пребывает в первом. Чем "Цемент" одного хуже "Брусков" другого? В справочнике, однако, есть и более клинический случай: краеведов Алексеев Алексеевичей Луниных оказалось сразу два, как булгаковских управдомов из "Ивана Васильевича". Один Лунин, чистый наш земляк, расположился в первом разделе (с.50), другой -- видимо, приезжий, но с биографией, повторяющей первую слово в слово, -- еще и во втором разделе, на страницах 127 -- 128.
Дальше структура справочника вдруг ломается. В разделе "Эпизод в судьбе" (то есть "Писатели, посещавшие саратовский край") всего две собственно словарной статьи: одна посвящена Эдуарду Лимонову, сидевшему в местной колонии, вторая -- адвокату Сергею Беляку, который Лимонова же и защищал, "параллельно выступая в печати в жанре судебной публицистики". Остальную часть раздела составляют крупные публикации, отчасти более-менее вменяемые (скажем, о саратовском периоде жизни Михаила Булгакова), отчасти откровенно безумные (например, о "саратовских страницах романа
А. С. Пушкина "Евгения Онегина" -- все того же А. Папшева, который ранее уже разгадал стерляжью тайну буквы "ипсилон").
Впрочем, предшествующие разделы должны лишь оттенить заключительную часть книги -- "Слуга слога" ("Писатели саратовского края наших дней"), ради которой высокобюджетный проект и затевался. В число "слуг", удостоенных персональной статьи, попали, разумеется, все члены АСП. Что же до прочих литераторов, то проявлена была трогательная избирательность, о методике которой простодушно поведал на презентации книги в областной библиотеке глава Ассоциации А. Амусин: "Есть писатели, у которых десятки книг, а они писателями не являются... я знаю много литераторов, членов союза писателей, у них выходят книги, фильмы, сценарии, а они на самом деле бездари". И раз так, их просто нет в природе -- и точка, а право отделить чистых от нечистых принадлежит составителям. Таким образом, в справочнике вообще не оказалось, например, поэтов Олега Рогова и Алексея Александрова, прозаиков Николая Якушева и Валерия Володина, литературоведа Виктора Селезнева или, допустим, известного на всю страну переводчика Вадима Михайлина (при том, что девушка А. Хрусталева -- член АСП с единственной переведенной книгой -- в справочнике, разумеется, героически присутствует).
Зато в справочнике есть, например, некто Евгений Запяткин, литературный псевдоним Зевс (знаете такого? не древнегреческого бога, а современного поэта). Или некто Анатолий Комиссаренко ("достаточно известен на литературных сайтах интернета", автор "рассказов о животных, о СПИДе и наркомании, деревенских и фантастических рассказов"). Или некто Петр Круть ("не просто рисует портреты современников и описывает их судьбы, а постоянно находится в поиске сильных, рельефных, и, в некоторой степени, неоднозначных характеров"). Автор десятков книг, переведенных на многие языки, наш земляк Алексей Слаповский представлен тремя строками в примечаниях, зато подробной статьей осчастливлен член АСП некто Евгений Витальевич Голубь, у которого книг нет, зато имеется важная заслуга перед русской словесностью: "На протяжении последних 15-ти лет он рассказывал об интересных малоизвестных фактах из личной жизни Ф. М. Достоевского, Д. В. Давыдова, А. К. Толстого, многих других известных писателей, поэтов и других именитых земляков". "Других"? Батюшки, выходит, Федор Михайлович с Алексеем Констатиновичем -- тоже из Саратова? Как же их забыли?..
Но довольно примеров. Никакой газетной площади не хватит, чтобы запечатлеть все казусы и ляпы рецензируемой книги. Боюсь, даже щедрые спонсоры издания (среди которых, в частности, упомянуты губернатор Павел Ипатов и зампред областного правительства Александр Стрелюхин) едва ли предполагали, что деньги будут растрачены ТАКИМ ОБРАЗОМ. Какой там, к черту, профессионализм, если составители ухитрились даже походя переврать хрестоматийную строку Пушкина (вместо "племя младое, неизвестное" -- вместо "племени младого, незнакомого"). Пожалуй, пушкинская графиня могла бы запросто уморить Германна, если бы подсунула ему вместо пиковой дамы "Литературную карту Саратовского края". А уж если бы Христофор Колумб по этой "Литкарте", упаси Боже, плыл, он смог бы открыть не Америку и даже не Индию, а, в лучшем случае, -- захудалую пельменную.

К списку номеров журнала «ЗАПАСНИК» | К содержанию номера