Григорий Оклендский

Всё нежней. Стихотворения




***

Как художник, рисуя портрет,

начинает с наброска несмелого
и прищуренно смотрит на свет,

извлекая все краски из белого,
так поэт - ловит звуки с небес
и бормочет бессвязно, не тронь его!
бредит словом, чтоб образ воскрес,
белый свет наполняя иронией,
первозданностью, чудной строфой,
и пронзительной музыкой тонкой...
И парит белый лист над землёй,
будто аист, несущий ребёнка.
 


***

А молодость... Всё дальше, всё нежней.
То призрачней, то явственней, то глуше...
Ничто её теченье не нарушит –
Лишь памятью встревожится моей.
Лишь рано поседевшие виски
Всё помнят город, пахнущий полынью,
Где мы с тобою не были близки,
Но дышим той влюбленностью поныне.

 


* * *


Мама тихо умерла в мае
С той поры я на земле маюсь
Всё ищу ищу угол пятый
Может маму там кто-то спрятал...


Вспоминаю наши редкие встречи-
Как живые разговоры беспечны...
Догорают поминальные свечи
Остывают угольки в старой печке...


Мама ранним умерла утром
Умерла как и жила мудро
Не проснулась... сон такой вечный
Сновиденья на пути млечном...
Рамка чёрная... слова стынут
Больше некому сказать: «Сына...»

 

* * *

Где больше лжи – в словах иль мыслях?
Где истины клубится облако?
Как ветер воет глухо, волково...
Как голо дереву без листьев...
Отшельник, до глубокой ночи,
Глазами пожирает пламя.
До крови расцарапал память...
Пусть кровоточит!..

 


Завещание Варлама Шаламова

Мне опять на свете не родиться.

Не переписать. Не черновик.

Кем живу я? Недобитой птицей,

Что всю жизнь летит на материк.

Там меня никто, поди, не помнит.

Я свой век изжил на Колыме.

Я для них - гулаговский покойник,

Что безвестно сгинул в сизой тьме.

Тьма-Старуха мерзлотою вечной

Успокоит зэково нутро.

Выест обручальное колечко,

Что, как корень, в палец проросло.

Даже пальца имя - безымянный...

Усмехаюсь из последних жил.

Воздух - бездыханный, окаянный.

Тишина - тягучая, глухая.

И кресты - от края и до края.

Весь народ Гулага здесь лежит.

 

Всё, что видел, не забыл. Ни разу

Не скулил о доме и тепле.

И свои колымские рассказы

Оставляю долбаной земле.

 

* * *

Не хочу я ничего пророчить.

Не хочу неправедных смертей.

Дымный день становится короче,

Тени обгоревшие - в рядочек.

Канул в лето... Ставим жирный прочерк.

Волком выть, наверно, веселей.

 

*   *   *

Городок окраинный, забытый.

И квартирка - стены да кровать.

В доме двое - мать, и сын убитый -

В ящичке размером пять на пять...

Горе материнское бессильно

Воскресить из праха сыновей.

Жертвоприношение России -

Траур вдов, безумие вождей...

Причитает мать, и сердце стынет:

— Был опорой. Был большим и сильным.

— А вернулся прахом... прахом, мать...

— Жизнь прошла. Что мне осталось, сын мой?!

За тобою следом умирать...


*   *   *

Ничего я не буду пророчить.

Я не смею пугать матерей.

Мир войной извергается ночью.

Стрелки улиц разодраны в клочья.

Я ж воюю с упрямою строчкой...

Так, пожалуй, гуманней. Честней.


 

 


 



К списку номеров журнала «НОВАЯ РЕАЛЬНОСТЬ» | К содержанию номера