Римма Аглиуллина

На другой стороне. Из Варсан Шайр. Переводы с английского

 

Варсан Шайр родилась в 1988 году в Кении у сомалийских родителей. Выросла и до сих пор живет в Лондоне. Первое стихотворение показала отцу в 11 лет, в 16 выиграла международный поэтический слэм («я не знала, что вообще такое поэтический слэм»). В 2011 вышла ее первая книга стихов «teaching my mother how to give birth». 

 

РАЗГОВОРЫ О ДОМЕ (В ДЕПОРТАЦИОННОМ ЦЕНТРЕ)


Что ж, я думаю, дом выплюнул меня, отключение электричества и комендантский час – как язык, шатающий зуб. Боже, знаешь ли ты, как это тяжело, говорить про день, когда твой собственный город тащил тебя за волосы, мимо старой тюрьмы, мимо школьных ворот, мимо горящих тел, воздетых на столбы, как флаги? Когда я встречаю таких, как я, я узнаю жажду, нехватку, память праха на их лицах. Никто не покидает дома, если это не пасть акулы. Я несла старый гимн во рту так долго, что там не осталось места для другой песни, другого языка или другой речи. Мне знаком стыд, что окутывает, поглощает целиком. Я разорвала и съела собственный паспорт в гостинице при аэропорте. Я набухла от речи, которую не могу позволить себе забыть.

*

Они спрашивают меня: как ты сюда попала? Разве вы не можете увидеть этого по моему телу? Ливийская пустыня красна от тел иммигрантов, Аденский залив распух, Рим без оболочки. Я надеюсь, путешествие – это больше, чем мили, потому что все мои дети – в воде. Я думала, что море безопаснее, чем суша. Я хочу заниматься любовью, но мои волосы пахнут войной, и бегством, и бегством. Я хочу лечь, но эти страны – как дядя, который трогает тебя, ребенка, покуда ты спишь. Посмотри на эти границы, пенящиеся во рту с телами – разбитыми и отчаявшимися. Я – цвет горячего солнца на моем лице, останки моей матери так и не были похоронены. Я потратила дни и ночи в желудке грузовика, я вышла оттуда не такой, как прежде. Иногда у меня чувство, будто кто-то другой носит мое тело.

*

Я знаю несколько вещей наверняка. Я не знаю, куда иду, место, откуда я пришла, исчезает, я непрошенный гость, и моя красота не красота здесь. Мое тело горит от стыда непринадлежности, мое тело жаждет. Я грех памяти и отсутствие памяти. Я смотрю новости, и мой рот становится стоком, полным крови. Строки, бланки, люди за столами, визитки, офицер службы иммиграции, взгляды на улице, холод, пробирающий до мозга костей, классы английского по ночам, расстояние, на котором я от дома. Но хвала Аллаху, все это лучше, чем запах женщины, поглощенной огнем, или тяжесть мужчины, который выглядит как мой отец, выдергивающего мои зубы и ногти, или четырнадцать мужчин между моих бедер, или пистолет, или обещание, или ложь, или его имя, или его мужество – у меня во рту.

*

Я слышала, как они говорят: отправляйся домой; я слышала, как они говорят: чертовы иммигранты, чертовы беженцы. Неужели они и вправду настолько высокомерны? Неужели они не знают, что эта прочность – как любовник, целующий твое тело с нежностью в одну секунду, и вот – ты уже лежишь на полу в трепете, засыпанный камнями и обесцененными купюрами в ожидании, что все вернется. Все, что я могу сказать – однажды я была такой же, бездействие, жалость, неблагодатное место, и теперь мой дом – это пасть акулы, теперь мой дом – это дуло пистолета. Я увижусь с вами на другой стороне.

 

НЕКРАСИВАЯ

 

Твоя дочь некрасива.

Она так близко знакома с потерями,

носит в чреве целые города.

 

Когда она была ребенком, никто в семье не обнимал ее.

Она была щепкой, морской водой.

Близкие сказали: она напоминает нам о войне.

 

На пятнадцатый день рождения ты научила ее

сплетать волосы в жгут,

и окуривать их ладаном.

 

Ты заставила ее полоскать горло духами,

и пока она кашляла, сказала:

«Милая, такие девушки, как ты

не должны пахнуть одиночеством и пустотой».

 

Ты ее мать.

Почему ты не предостерегла ее,

не держала ее на плаву, как прогнившую лодку,

не сказала ей, что мужчины не будут любить ее,

если она покрыта континентами,

если ее зубы – это колонии,

и ее бедра – это границы государств?

 

Какой мужчина захочет лечь,

и смотреть, как мир полыхает

в его спальне?

 

Лицо твоей дочери – это маленькая революция,

ее руки – гражданская война,

за каждым ухом – беженцы,

все тело засорено уродством.

 

но Боже,

разве этот мир не подходит ей,

как идеальный наряд?

 

ЧТО ОНИ СДЕЛАЛИ ВЧЕРА ДНЕМ

 

они подожгли дом моей тети

я плакала как те женщины на ТВ

складываясь пополам

как пятифунтовая банкнота.

я звонила парню который любил меня когда-то

старалась сдержать свой голос

я сказала привет

он сказал варсан, что не так, что произошло?

 

я помолилась,

и вот какими были мои молитвы;

боже,

я родом из двух стран

одну мучает жажда

другая в огне

обеим нужна вода.

 

позже той ночью

я держала атлас на коленях

пробегала пальцами по всему миру

и шептала

где больно?

 

в ответ звучало

везде

везде

везде.

 

ПЕРВАЯ МЫСЛЬ ПОСЛЕ ТОГО, КАК Я ВИЖУ ТВОЮ УЛЫБКУ

 

«приди с каждой раной

каждой женщиной которую ты когда-либо любил

каждой ложью что ты произнес

и тем, что не давало тебе спать по ночам, что бы это ни было

каждыми губами которые ты разбил

всей кровью что ты попробовал

приди с каждым врагом, которого сотворил себе

и всеми семьями что похоронил

со всеми подлостями что когда-либо совершил

каждым напитком что обжигал твое горло

и каждым утром когда ты просыпался

ни с чем и без кого-либо

приди со всеми своими потерями

твоими сожалениями, грехами

воспоминаниями

провалами в памяти

секретами

приходи со всем золотом что у тебя во рту

и этим голосом словно игла скребет пластинку

приди со своими добрыми глазами и ноющими суставами

приди со всем своим стыдом

приди со своим распухшим сердцем

никогда до этого я не видела ничего более прекрасного чем ты».

 

34 ОПРАВДАНИЯ ТОМУ, ЧТО МЫ ПОТЕРПЕЛИ НЕУДАЧУ В ЛЮБВИ

 

«1. Я одинока, поэтому я делаю одинокие вещи.

2. Любить тебя все равно, что идти на войну; я никогда не возвращалась прежней.

3. Ты ненавидишь женщин, как твой отец, и его отец, это в твоей крови.

4. Я бродила по кладбищу заброшенных машин в твоем сердце, искала попутку до дома.

5. Ты вымерший город, и я патриот, что не уедет.

6. Я остаюсь, потому что ты – начало сна, который я хочу помнить.

7. Я не звала его назад, он любит, чтобы его девушки молчали.

8. Не то чтобы он хочет лгать, он просто не знает правды.

9. Я не смогла бы тебя любить, ты – это маленькая война.

10. Мы покрыли запах потерь шутками.

11. Я не хотела потерять любовь, как наши родители.

12. Ты заставил странника во мне построить дом и остаться.

13. Я не собака.

14. Мы пытались доказать, что наша кровь неправа.

15. Я оставалась одинокой, так что я делала еще более одинокие вещи.

16. Да, я растерянна. Но такой же была и моя мать. И ее мать.

17. Нет, он любит меня, просто заставляет много плакать.

18. Он знает все мои секреты и все еще хочет целовать меня.

19. Ты был слишком жесток, чтобы долго тебя любить.

20. Это просто не сработало.

21. Мой отец ушел как-то в полдень и больше не вернулся.

22. Я не могу спать, я все еще чувствую его вкус у меня во рту.

23. Я срезала его под корень, он был моим любимым деревом, трухлявым, разрушающим фундамент моего дома.

24. Женщины в моей семье умирают в ожидании.

25. Потому что я не хочу умереть, ожидая тебя.

26. Я должна была уйти, я была одинока, когда он обнимал меня.

27. Ты песня, которую я слушаю снова и снова, пока не запомню слова, пока меня не начнет тошнить от нее.

28. Он послал мне сообщение: «Я так страшно тебя люблю».

29. Его сердце не было так же прекрасно, как его улыбка.

30. Мы манипулировали друг другом, покуда не решили, что это любовь.

31. Прости меня, мне было одиноко, поэтому я выбрала тебя.

32. Я влюблена без любимого.

33. Я нелюбима и мила.

34. Я принадлежу только себе».

 

К списку номеров журнала «НОВАЯ РЕАЛЬНОСТЬ» | К содержанию номера