Раз два три и мы убиты

Марина Чешева (Ревда-Екатеринбург)

***
я  хожу по северным сторонам улиц
падаю на четыре колена города
прислоняюсь ухом к его уху
вслушиваюсь

а город надевает деревянное платье
и ложится на зеленое дно безымянного океана
складывает руки вот так

ибо в этой книге всего четыре страницы
первую я пробежала глазами
вторую благословила третью оставила детям
а четвертую пишет Бог
и она о тебе

***
медея входит в воду и воды холодеют
и голоса грубеют проваливаясь в воду
медея водит воду рука ее горбата
живот ее обернут дрожащими камнями    

живот ее огромный округлый переспелый
заполнен шевеленьем травою и тенями
и рыбьими глазами продавливая воду
медея выдыхает слепыми сыновьями

***
И тянется страна без тела без отца,
в начале мы шаги ее не замечали
и треугольный лоб внутри моей печали
казался лишь преддверием лица.
Я соберусь в кулак в твоём народе жить
иноязычным сном, потусторонней речью
но если что, то Бог –  придёт и всех излечит,
научит по-другому говорить.

***
вечереет дом на дне деревянной руки
лебединые дни просыпаю на край реки
пеленаю глиняных кукол под купол рта
прилетают звезды из чистого серебра

и пшеничный пес приходит как надо в срок
языком с лица собирает речной  песок
закрываю глаза волосами врастая в лёд
начинаю по кругу т. е.  наоборот

лед гниет и тонет гонит меня домой
пеленаю рот одной деревянной рукой
языком собираю звезды с покатых лиц
и речной песок вымывает прозрачных  птиц

***
от этой тишины лишь мертвое тепло
и небо просто свет разъединенных капель
животная тоска натянута как скальпель
и сквозь неё легко
подобие меня раскачивает дым
над деревянным сном в котором растворились
и голоса за стол садились и молились
своим
безногим мотыльком ты выползал во двор
садился и смотрел как стекленеет тело
и тишина внутри молчала как умела
и небо объявляло приговор

***
купание в пустом саду
шмелями шевелится воздух,
худой оскаленный подросток
растет у тополя во рту
скажи ему я не приду
ни в ту ни в эту половину
вода расплавленная в глину
сквозь глину смотрит на луну
и пешеход идет ко дну
в неслышных рукавах дороги
трава протягивает ноги
согласно злому языку

***
дом начинается с пожимания плеч за дверью
дом округляется до окотившейся кошки
ты снимаешь пальто как добытый на улице панцирь
зубным наростом приделываясь к дивану

а у меня на  месте где шов сегодня тепло и ветер
я не плохая жена  я просто читаю детям
про то что поэт рождается но не уходит
как тот еврей который останется на пороге
и будет говорить говорить упершись руками в стены
огромного мира забытого в стоге сена

***
мне капут тебе компот
в комнате вода согрета
томно плавает живот
на поверхности рассвета
и в проеме новый ной
зазывает нас по паре
(он не знал что мы не твари)
в дом древесно-голубой
пусть идет скажи ему
папа научил нас плавать
ты не бойся будешь падать
я не выдам никому
я не выдам и не съем
в декабре все кошки квиты
раз два три и мы убиты
ной остался не удел