Инна Домрачева
Вдохни и заново уверуй. Стихотворения
* * *
в обледенелой мойке два ножа
друг к другу прижимаются дрожа
горячую сегодня отключили
и на чм не будет сборной чили
и в булочной батона из режа
автобусы стоят пошли пешком
поскрипывая выпавшим снежком
и только в мойке даром что устали
друг друга греют два обрезка стали
обнявшиеся кромка с обушком
* * *
Всей смелости – разжать хотя б их,
Ресниц промокших полукруг,
И не скрывать дрожащих, слабых,
Бежать пытающихся рук.
И осторожно, не крича, не
Намереваясь жечь мосты,
Прижаться к твоему молчанью
Лбом раскалённой немоты.
Из шёпота, из нежилого
Наречья делаешь прыжок
И опускаешь сердце в слово,
Как опускают в снег ожог.
* * *
Искала фото более интимное,
Чем с твоей растрёпанной книжкой,
На которой спала два месяца.
Не нашла.
* * *
Трёхдневный иней сбрит заподлицо,
Без мёртвых петель схема совершенней.
Где вырвано трамвайное кольцо –
Не делай опрометчивых движений.
Остерегайся записи шестой,
Критичная ошибка для которой –
В девятой цифре после запятой,
Где мы сошли с расчётных траекторий.
Бьёт в голову, шампанского пьяней,
Идущим в свет кессонная болезнь.
Я солнцем на твоей пишу спине:
«Несовершенен. Тем и интересен».
* * *
А. В
.
Уральские морозы затрещали,
Привычная октябрьская пурга,
У Сашки – фляжка с тёплыми вещами,
А у меня и вовсе нифига.
Укутанная дворничиха тяжко
Лопатой сердце смяла и сгребла.
Я спрашиваю: «Сашка, где же фляжка?
Так хочется веселья и тепла!»
* * *
Нет на свитшоте места для эполет,
В рёбрах забился камушек из пращи,
Там, по науке, нечему заболеть,
Нету души у женщины, не ищи.
Просто поломка, клапаны сорвало,
Просто начало века – беда лиха,
Барышня, дайте Смольный, алло, алло,
Сердце, да что ты делаешь, а-ха-ха!..
* * *
Зима часы назад перевела,
Всё остеклила, можно не бороться,
Ты говорил – задача про тела,
А это о родстве и о сиротстве.
Ты думал, отыграется легко,
По типу догонялок или жмурок,
Постмодернист в затасканном трико,
Супергерой, почтенный полудурок.
Храни тебя, кривляющийся мим,
Горящая листва и запах дыма,
Пока ты обратимо уязвим,
Пока не уязвим необратимо.
* * *
Шестерня в механизме сломалась,
Жизнь проснулась от топота кед,
И тоска перетаяла в жалость,
Едкой лужей впитавшись в паркет.
Предстоящее планами вымость,
Соскользнёшь –
Унесёт в полынью,
Не дыши, не вдыхай уязвимость
И про слабость не помни свою.
В ежедневнике – «прыгнуть с моста»,
Ты карандашную запись сотри,
Ледяную латунь термостата
Отпусти
И сломайся внутри.
* * *
Эта куртка, линяла и как-то не в масть долгопола,
Говорит, что хозяин заранее был побеждён;
Человеку с железкой в ноге недодали футбола,
Не впустив на большой и красивый внутри стадион,
Гомонящей толпой в ограждение вмяв и затуркав,
У подножия врат, где голкипер творит волшебство.
Он всего-то хотел посмотреть, как разделают турков,
Но бесстрастная рамка в двери не пустила его.
На часах — две минуты с начала четвёртого тура,
Пропусти его, дверь, он не тот, кто сказал: «I’ll be back»,
Посмотри, где такому хотя бы поднять арматуру!
А заточку он выбросил раньше в растаявший снег.
* * *
Грязь осени бессовестно, при мне,
Забелена, всё начато ab ovo,
И мальчик с лабрадором на ремне
Обмахивает стынущую вольво.
В руке дрожат – держи! останови! –
Прошитые брезентовые стропы,
Пёс понимает таинство любви
Как волю не проситься до сугроба.
Там всё, что он прочёл и произнёс,
Вечерним светом выделено синим,
Пёс жадно ест, облизывая нос,
Тяжёлый, липкий, пахнущий бензином.
* * *
Вдохни и заново уверуй
В свою смешную благодать,
Что позволяла атмосферой
Без респиратора дышать.
Лица движением не выдай,
Что в фильтре вытек порошок,
И воздух горький, ядовитый
Льняные лёгкие обжёг.