Прост как правда — Лев Пирогов (прозванный за простоту Василичем)

Прочел “Хочу быть бедным”. Хорошо, что я не читал Пирогова раньше. Мешает писать. (А вы читайте-читайте.)

Кароче. Как и было сказано. Критика стала прозой, проза стала поэзией, а поэзия стала прикладной психотерапией. Пирогов — это и есть нормальная проза. А то, что канает за прозу, это как в балете там, ноги в третьей позиции, фуэтэ, падеде.

Статьи правельно трихотомированны: о лит-ре, о Бытии (т.е. геополитике) и “бытие мое”. Обзоры ЖЖ-бесед. Хорошо.

Статья оканчивается немного раньше, чем это хочется читателю, сопли повисают в воздухе. Остатки от статьи, которые-таки были, были, вынесены под видом дневника охвостьем, чтоб добро на мельницу.

Чорана цитирует, “хайдеггера” с “ходорковским” не путает, умные слова знает даже в большей степени, чем то дозволяется начальством. И по-украински приводит, с небольшими ошибками, для смеху. Прям как я в молодости.

Чистит себя под Шукшиным Лев Пирогов. Как он обернул оценки Глеб Капустина! Потому что затарено все предыдущими оценками, рынок, бл, рынок (не воровал я!..). Стада идиотов сейчас откочевали к либералам, поэтому теперича красиво быть с почвенными. Потом, когда идиоты тему просекут, то перебегут к нам, а мы перебежим обратно. Хотя тут еще погрешность от курса долара (ефимка амерского). Может, долго не качнет. Пишет Лев Василич слишком уж понятно, что даже как бы душевно. Душевность инда дает отдельно (как главный друг критиков учил: “котлеты отдельно, мухе отдельно”), инда вперемежку. Парадокасы (“противоположные общие места”) у Льва Василича хорошие, типо: “бойтесь неравнодушных, это с их молчаливого согласия...” Дальше неинтересно.

Как другой Лев в “Детстве” о своем папе писал: “Он говорил очень увлекательно, и эта способность усиливала гибкость его правил: он в состоянии был тот же поступок рассказать как самую милую шалость и как низкую подлость”. (Чуть не написал “милую подлость”.)

5 раз упомянута Жанна Фриске.

А в конце статусквятинки подпустить.

(А я сижу-пишу... Потом чота погуглил по Пирогову, статью Петрова-Лобаза о нем нашел, нашол раннего Пирогова. Ну, думаю, как Чичиков, пропал!.. А потом непщевахом, сем-ка я... Ищу рукавицы, а они за поясом. Все забыть забыли сто раз, кто там серебреные ложечки скомуниздил.)

О чем пишет Лев Пирогов?

Он пишет о том, что надо быть проще. О том, почему свобода выбора — и не свобода и не выбора. Почему маркиз де Сад — ум, честь и совесть французского народа. О том, что надо Россию подморозить, чтоб не слишком подгнила (нордическое). О том, что тоталитаризм — хорошо. Что фантасты плохо пишут. Что в гопниках скрыта великая сермяжная правда. Гришковца раньше лучше делал Петр Мамонов. Маканин с “Асаном” лажанулся. Довлатов “сам так искренне и мило (обаятельно, иронично, самокритично, самоубийственно) себя любит, что не разделить с ним его чувство почти невозможно”. (Пора Донатыча убирать, надоел.) “Русская классическая литература — это жанр”. Емелин — хороший поэт. Постинтеллектуализм и Розанов. (“Постинтеллектуализм” — это “заумь”, “поумь” или “опосляумь”?..) Бытие. Время. Иногда фильмец посмотрит, комментнет, на выставку сходит, на лыжах покатается, на премии отчудит. Шишкин — плохой писатель. Юрий Поляков — хороший писатель. Песни Чижа написал Чернецкий. “Но поскольку Чернецкий лежал в кровати парализованный, а у Чижа сексуальный голос, прославился Чиж”. Что такое счастье. О том, как пить водку. Про необитаемый остров и сколько топоров и комплектов гвоздей туда брать. Бичи с бомжами выживут, а мы все умрем. Александр Морев — плохой хороший писатель. Александр Иличевский — хороший плохой писатель. Пелевин — почвенник. Лямпорт, по Окуджаве, в сущности прав. Кто написал “Тихий Дон”, неважно, главно, книга хорошая. “Новый реализм” — это хорошо, правильно, так и надо. “Проблем, сути которой нельзя объяснить гопнику или ребенку (а также вашей бабушке), не существует. Если у вас есть идея и вы хотите, чтобы она овладела массами, не пишите серьезной литературы. Пишите интересно, просто, полезно. По-детски.

Писатели считают, что литература — это их “самовыражение”, за которое их надо любить. Как дети малые, честное слово. Нынче все хотят быть детьми. Всем подавай, чтоб их любили. И никто не хочет любить других. Патовая ситуация, круговая антипорука.

Любить другого — значит дать ему возможность побыть ребенком. Ну, хочет женщина наивная, неиспорченная, чтобы в искусстве показывали “что в жизни бывает”, ну так и покажите ей! Заодно хоть сами узнаете...”

В общем-та, все это и без Пирогова знали, но Пирогов это все излагает хорошо и “заставляет задуматься”, так сказать. А вообще Пирогов уверенно эволюцанирует, чтоб писать длинные, нудные, тягомотные статьи в будущем.

Квандоквэ дрыхнет и доблестный Пирогов.

Вот пишет Пирогов: “Тишина бях” — ну что же это вы, Лев Василич. Мы все читали Колядину, слава Букеру. И точно знаем, что тишина может быть либо “бе” через “ять”, либо “бысть”, как у той же Колядиной написано.

А старика Прилепина поддевает — “полные водкой”, дескать, что это за безабразие. Но поддевает мягко, оставляет пространство для отхода. Потому что знает, что и родительный, и творительный мона, и так, и так. А сам-то Лев-от Васильевич глагол “взалкать” спрягает-то не твердо. “Взалкаете” или “взалчете”?.. То-то что “взалкаете”. Это где лиргерой Льва Василича (или сам Лев Василич, я их че-т с трудом различаю), который бухает итд., возжелал солянки на трассе Москва-Ростов. Любит про еду писать и про аперитивы. На контрасте работает. Дескать, пью водку и ем солянку, а тем временем внутри своей головы вселенную уловляю. “Чисто простые пацаны”, как говаривал Шнур по иному поводу.

Или малых сих обидел походя, офисных: “Клерк в мажорном автосервисе записал в сопроводительный лист: “Скрежит с лева и с переди”. Боюсь, от этого и починят. Как страшно жить”. — Лев Василич, вылезло-то гнилое либеральное нутро, а?.. Я-де тут уже матом перестал ругаться, а они там еще писать грамотно не научились, а?.. Так, Лев Василич, это вас в школе учили неправильно, а офисный все правильно написал: предлоги с наречиями только потом слиплись, и в слове “скрежет” явственно слышно “ь”.

Вот у него ограбляемые на гоп-стоп поляки кричат: “Родаки!” Это какие-то неправильные поляки, и отграбленная у них рухлядь тоже неправильная, бо правильны поляцы кричат “Родацы!..” Ведь работает же у Полякова в “Литературке”, должен знать.

Вот предшественник Пирогова по критической линии Иван Васильевич Рюриков (более известный под погонялом “Царь”) по-старобелорусски правильно спрягал (см. второе послание Стефану Баторию, кстати, родной дядя графини Бэтори, той самой). “Почто, царю, силных во Израиле побил еси?” — вопрошает Грозного Курбский. “Ты чего для понял стрелетцкую жену?” — парирует Грозный. “Срезал”, натурально “срезал”! Курбскому не остается ничего, кроме как в бессильной злобе колобродить у себя на Гомельшчыне.

Дальнейшее развитие темы “Грозный — Розанов — Пирогов” отдаю на откуп филологическим девочкам. Готов консультировать (за умеренный бартер). Главное, что все трое “Васильевичи” (сынки!!), а это дорогого стоит.

Учитесь любить Родину и делать критику у Льва Пирогова.