Наталья Резник

Окэй

 


Родилась и училась в Лениграде. С 94-го - в США, в штате Колорадо. Публикации стихов и прозы в журналах "Новая юность", "Интерпоэзия", "Студия", "Дружба народов", "Вестник Европы" и др.


 


 


 


Окэй


…– Окэй, – сказал Боря, помявшись.


   Сначала я думала, что он не понимает, зачем нужен переводчик: я спрашиваю по-русски,  он отвечает по-русски, потом я перевожу его ответ на английский.


– Вы можете говорить по-русски, – сказала я. – Да или нет?


   Он побледнел, потом покраснел и опять сказал:


– Окэй.


   Регистраторша заволновалась и повторила:


– Так хочет он поменять врача или нет?


– Так вы хотите поменять врача? – повторила я по-русски.


   Он опять немножко побледнел и сказал:


– Окэй.


– То есть хотите?


– А надо? – спросил Боря.


– Это она вас спрашивает, хотите вы поменять или довольны тем, который у Вас сейчас.


– Я понял, – пролепетал Боря. – Окэй.


– Он не хочет, – сказала я регистраторше. Давайте следующий вопрос.


– Родной язык? – спросила регистраторша.


– Родной язык? – сказала я по-русски.


   Боря опять начал бледнеть. Регистраторша начала краснеть. Видимо, она считала, что я неправильно перевожу.


– Русский? – подсказала я Боре.


–Э-э, – сказал Боря, – в некотором роде… Но я же и иврит хорошо знаю.
  Боря переехал в Штаты из Израиля, где прожил восемь лет.


– Но родной-то у Вас русский!


– Ну да, – сказал Боря, – в некотором роде…


  Регистраторша начала нервничать:


– Мне надо знать, какого переводчика приглашать в следующий раз.


– Им надо знать, какого переводчика приглашать в следующий раз, - сообщила я Боре по-русски. – Так говорить, что русский?


– Окэй, – пробормотал Боря. – А…а как им удобнее?


– Как вам удобнее? – спросила я регистраторшу. – Русский или иврит?
– Нам все равно, – сказала регистраторша. – Мы делаем так, как ему удобнее.


– Они делают как вам удобнее, – сказала я. – Выберите язык.


– Окэй, – сказал Боря.


  И замолчал. Воцарилась тишина.


– Я запишу оба, – сказала регистраторша. – Сделаю для него исключение.


  На обратном пути Боря меня благодарил и восхищался наличием у нас машины:


– Надо же, как хорошо с машиной, не надо ждать автобуса!


– Так что ж Вы машину не купите?


– Да-да… Надо купить… Только ведь обманут…


– Да никто вас не обманет. Обязательно поищите машину.


– Окэй.


  Я встретила Борю через полгода. Машины у них по-прежнему не было.


– На автобусе-то далеко не уедешь, – пожаловался он мне.
– А вы машину искали?


– Э-э, в некотором роде…


– Хотите, мы с вами съездим?


– Э-э… окэй, - сказал Боря.


  И я не стала навязываться.


 


Национальность Карла Маркса


Галина Васильевна сложила руки на животе, прямо под кружевным воротником, и продиктовала:


            – Карл Маркс родился 5-го мая 1818 года в немецком городе Трире…


            – А какую национальность писать? – быстро спросил Сенюшкин.
            – Что? – не поняла Галина Васильевна. 


            – Ну, имя, дату, место рождения записали, а как же национальность?


Галина Васильевна покраснела, но сделала вид, что не заметила вопроса, и продолжила:


            – … в семье адвоката…


            – Так какую национальность писать? - не унимался Сенюшкин.


Галина Васильевна покраснела еще больше и могла бы уже посоревноваться в яркости со свеклой. Все ждали. Галина Васильевна продолжала молчать, и видно было, что она мучительно размышляет над ответом. Назвать Маркса немцем Галина Васильевна не могла, поскольку и сама таковым его не признавала. Ответить "еврей" было нельзя по двум причинам. Во-первых, слишком сильно затянулась пауза. Если так долго пришлось молчать, значит, было, что скрывать, значит в том, что Маркс был евреем, крылось что-то постыдное, а ничего постыдного в этом вроде бы не было. Конечно, быть евреем хуже, чем быть немцем, но и не стыдиться же этого! В конце концов, хорошо, что Маркс не был чукчей. Во-вторых, произнести слово "еврей" во всеуслышание – это было просто неприлично, все равно что сказать при всем классе слово "жопа". И сказать такое о ком! О самом Марксе! Щеки у Галины Васильевны надулись, и на лице явно прочитывалась обида на Маркса: "Надо же, великий человек, и такая национальность!" В классе начали хихикать.


            – Так какую национальность писать? - спросил Сенюшкин в третий раз.


Галина Васильевна выдохнула и произнесла скороговоркой:


            – Где родился, ту национальность и пиши.


            – Пишу. Карл Маркс, национальность – Трир, – немедленно откликнулся Сенюшкин под общий хохот.


А я подумала, как чудесно звучала бы эта национальность в марксовской биографии. "Карл Маркс, трир по национальности, родился в Германии…", или "Карл Маркс родился в семье немецких триров…" Простенько, элегантно и до того непонятно, что не вызывает никаких вопросов. И не торчит из текста красным указующим перстом: вот, мол, он кто на самом деле, хоть и родился в Германии. Говорят, Галина Васильевна после того, как мы закончили школу, перешла на преподавание истории средних веков и никакой другой. А я до сих пор в компании слово "еврей" произношу с усилием. Даже слово "жопа" дается мне легче. По крайней мере, на "жопу" почти никто не обижается.


 


ОДНОСТИШИЯ


Пишу роман. За деньги перестану. 


 


Сосед - собака и, что странно, сука!


 


Детям - цветы, а бабам - как обычно.


 


Муму всплывет, Герасим, вот увидишь!


 


Беременеть старалась непорочно.


 


Брак по расчету: взяли за полтинник.


 


Кончаю. Страшно. Перечесть "Отелло"!


 


Куда уехал цирк? Где депутаты?


 


Патриотизмом я страдаю с детства…



Ни дня без строчки в петербургском лифте...


 


Мы с вами под забором не встречались?


 


Дешевые духи! Придется выпить.


 


Скорей бы старость, смерть, а там посмотрим...


 


Бордель закрыт в субботу. Все кошерно.


 


И принц в двенадцать превратился в тыкву!


 


Не выспаться никак во время секса.


 


"Война и мир" полгода не кончалась...


 


По-моему, у вас украли совесть.


 


Опять голосовали мимо урны...


 


Я вам пишу... Прочтете на заборе.


 


Мне двадцать семь! (плюс 20 минус 8)


 


Желаю... У-у! Да вам уже желали...


 


Вампиры обнаглели: просят закусь.


 


Проснулись утром. Глядь – кровать украли!


 


Мы с мужем записались в феминистки.


 


...но и постель не место для дискуссий...


 


Пока я отдавалась, он нажрался!


 


Кормящим матерям на водку скидка.


 


Обидно: импотент в командировке.


 


За миллион продать бы Перельмана...


 


Я к вам пишу... Чего бы написать бы?


 


 


 


 


 


 


 


 


 


 


 


 


 


 


 


 


 


 


 


 


 


 

К списку номеров журнала «ВИТРАЖИ» | К содержанию номера