Неразменный рубль

***

окно откроешь слышно дождь идёт

троллейбус плавно набирает ход

и щёлкает электропередачей

была бы дача

сунуть сливу в рот

глядеть с крыльца и думать что иначе

мог написаться жития извод

где пьют с лица

вздымаются из вод

и неразменный рубль заранее потрачен

туман

а ещё бывает вот так что сироты ссыпают

горсть неподписанных карточек банка

в пять утра оплатить желая конфеты

банку холодного чая и едят его время

он сутки не спал а на улице тёплый туман

в постелях пока даже те кому на работу

включая где-то отца который в жизни ни разу

не дал ему ни рубля ни разу ни одного

фома

иоанн креститель к нему по ночам спускается

реставраторы говорит не подделывают икон

для замены музейного фонда с последующей

контрабандой продажей покупкой домов катеров

они просто спасают реликвии сохраненные вопреки

капитан николаев тогда просыпается

не верю говорит никому ни тебе ни крестнику твоему

в холодном поту воду пьёт

на службе с утра заикается

миазмы

например эта машина поворачивает

а другая не поворачивает

потапова лиза себе замечает

если я белые полосы перешагну не наступлю

григорий иванович зачёт сегодня пропустит

заболеет чем-нибудь захворает

елизавета потапова когда вполоборота сидит

почему у меня внутри всё совсем замирает

зачем

такая красивая и в микробиологи

вот ведь

болезни будет искать

неизвестные

неизлечимые

миша борется

болезнь миша ему говорит

это как будто бы тренировка

я изо всех сил напрягаюсь

тело своё приучаю к будущей смерти

и сам потихонечку приучаюсь

ты уже мастер международного класса

думает врач химию поправляя

однажды твои тренировки закончатся

однажды для нас для всех всё закончится

дальше только сплошная олимпиада

её олимпийские боги

и заслуженная награда

спинка вашего кресла не наклоняется

нудна твоя педантичность говорит ему анатолий

мусор пакуешь коробочки в лётном комплекте питания

словно останки шахида в лабораторию отправляешь

салфетка к салфетке коленочка к локоточку

в наушниках девушка у аварийного выхода

сама себе подпевает сама себя утешает

перестаёт трясти многие расслабляются засыпают

облака внизу думает ковалевский летим вверх ногами

головами касаемся синего моря тёплого океана

первый этаж

я когда в окошко выглядывал помнил потом всё лето

где какая в асфальте трещина камешки где прикасаются

подорожника лист покрывается пылью дождём отмывается

слышишь людмила

дешевле сейчас на родосе кризис там скидки большие

платежи у нас по кредиту шестнадцатого и двадцать второго

не забудь говорит георгий жене обязательно не перепутай

сыну

закручивая арматуру что после будет залита бетоном

выведи имя своё изящным насколько это возможно в металле изводом

на этом фундаменте вознесётся очередной муравейник

или скорее улей назовём его необычно пчельник

по вечерам приносящие в лапках немного денег

усталые особи забиваются в тесные соты-кельи

где в ожидании сна из которого снова в стандартную схему/смену

бьются тихонечко в них головами своими о стену

волны ударов расходятся в сторону вглубь и в фундамент

имя твоё вибрирует и возрастающей амплитудой

ухом бессонным неслышимых колебаний

распространяется по монолитным сваям — оттуда

те что не отражаются в крышу и далее в небо

доходят до жителей в виде скользящих касаний

и знаешь — они лечебны

эндшпиль

окунули в зябкую полынью

положили на простыню

поднесли его к перекрестьям

знаем дважды нельзя

но позволь ему испытать

ты ведь милостив к сыновьям

это всё о чём мы попросим

говорит ему

встань

ходи

поднимает голову длань

дай подумать

господи

и берёт ферзя

ходит им на е-8

станция

а помнишь столики высокие в буфете

коньяк в стакане мишек на конфете

на блюдечке прозрачный сервелат

ты обещал — приедем в ленинград

дела немедленно пойдут на лад

начнём с рабкоров в городской газете

так начинали те и даже эти

и на фанерных креслах спали дети

шёл за окном прозрачный снегопад

за стойкой подпевала невпопад

буфетчица своей радиоточке

ты говорил — оплачивают строчки

а мы — мы в этом хороши

не знал — здесь в призрачной глуши

у скорых не бывает остановки

но я молчал мне было так неловко

сказать что выпьем и пойдём назад

пошли — и сосны обступили вкруг

тебя нет четверть века друг

а я всё так же еду в петербург

***

через дорогу стройка там война

где ты или фашист или индеец

медвежья кровь испитая до дна

а на закуску только острый перец

в квартире с сигаретой тишина

и с эндшпилем доска на табуретке

здесь денежка в копилке сочтена

здесь первый ток пощупанный в розетке

***

когда бы взяли в гастрономе три вина

буханку хлеба иваси и шпроты

сидели бы на кухне дотемна

наутро не пошли бы на работы

ведь нет работ а есть одна вина

пред родиной женой и глубина

отчаянья как правило до рвоты

С пдф-версией номера можно ознакомиться по ссылке http://promegalit.ru/modules/magazines/download.php?file=1515909222.pdf