Евгений Лабецкий

Условный балаган. Стихотворения

* * *

«Сквозь чайный пар я вижу гору Фузий».

Михаил Кузмин

 

Это Фудзи глядит из блюдца,

и форель пробивает наст.

Голоса в небесах смеются,

но уже не тревожат нас.

 

Выйдешь из дому –  дым клубится.

В дом войдёшь –  не видать ни зги.

И большая прозрачная птица

за спиною клюёт шаги.

 

Узнаю твои руки, маска,

вековую сутулость плеч.

Ты поющая сталь Дамаска,

ты кривой самурайский меч.

 

Пляска бритвы в дворовой драке.

Острых крыльев балетный мах.

Как уютно глупые страхи

обволакивают впотьмах...

 

Спи, щекой нагревай подушку.

Мир иллюзий застыл пока.

Время – плен заводной игрушки,

ловкий фокус часовщика.

 

Сны как память иной свободы –

не тесна ли земная клеть?

В те далёкие детские годы

я любил тебя, девочка Смерть.

 

Ты смеялась моим объятьям.

Ты скользила по кромке сна.

Ты носила простые платья

и красивые имена.

 

Ты была откровеньем ветра,

лёгким шёпотом на пути:

«Ты придумал меня, наверно.

Отпусти меня, отпусти...» 

 

 

Условный балаган

 

Молчанье божества подобно оригами.

Для избранных своих безликою судьбой

отведены места в условном балагане,

где развлекают люд канатною ходьбой –

 

над чёрной пропастью движеньем равновесным.

 

Мы спрячемся в толпе, случайные никто.

Не волей циркачей, но циркулем небесным

начертан в пустоте был купол шапито.

 

Ах, линия бедра и маленькие крылья,

заметные едва под шёлковым трико.

Пока не стал мираж серебряною пылью,

смотри: она идёт, уверенно, легко –

 

тугой диаметр ступнёй не прогибает.

 

Она хранит любовь, одушевляет свет.

Условный балаган –  для тех, кто понимает:

воистину равно, сорвётся или нет.

 

Жираф


«Самому выбирать свою смерть».

Николай Гумилёв

 

Устало и глухо колёса состава стучат

на рельсовых стыках. Но что нам до этой езды?

Послушай: «Послушай: далёко, на озере Чад

изысканный бродит...» –  о чём бы ни плакала ты.

 

Держи меня крепче, вцепись, я не чувствую боль.

Оставь своё тело внизу и лети налегке.

Уснула застава, и страж не стоит над тропой.

Я знаю проходы в пространстве, дыру в потолке.

 

Я знаю весёлые сказки немыслимых трав.

Я видел раскосого призрака в жёлтой пыли.

Послушай: по лунной дороге –  Павлин да Удав...

Но пыль улеглась, и шаги затихают вдали.

 

По суше ли пеших, верхом ли по водному дну

за нами пошлёт Берендей –  лебедям не догнать.

Пойдём и покинем печальную эту страну.

Нам право дано выбирать.

 

 

 

Присутствие

 

Тут, нет, не вынет дудки Крысолов.

Искусство слов не требует поэта

к священной жертве. Робы маляров

сменили живописные береты.

 

Теперь невзрачны времени приметы.

 

Сюжеты сведены к порядку мизансцен.

На кухне день. Четыре табурета

за мухами засиженным столом.

Вид из окна на небо и дорогу,

где взвод идёт и пыль стоит столбом.

 

Так тщетно рябь тревожит воды Леты.

 

Так гибнет мир. Но где-то у виска

скворчонок боли стукает, пока

незримый зритель не покинул ярус.

Присутствие –  награда за игру.

И слёзы леденеют на ветру –

для мастера небесного стеклярус.

 

 

 

* * *

Левый берег ушёл под воду.

Правый –  привкус полыни, льда

и дословного перевода:

«одиночество навсегда».

 

Каравеллам –  искать причала.

Якорям –  погружаться в мрак.

Тем, кто умер –  начать сначала.

А тебе –  оставаться так.

 

 

Любовники времени

 

Любовники времени. Строг и незрим их строй.

Прогулки по воздуху. Странствие без движения.

Так тени над пропастью наполнены пустотой.

Они не оставят ни следа, ни отражения.

 

Любовники времени. Если душа чиста

от бремени помыслов... Рыцари обновления.

Сливаются с вечностью. Входят в лоно Креста.

Не став ни надеждой, ни голосом поколения.

 

О них было сказано: тело предав огню,

воротятся светлыми, зваными на венчание.

Учи меня, Господи, смеяться навстречу дню,

губами застывшими сжав поцелуй молчания.

К списку номеров журнала «ОСОБНЯК» | К содержанию номера