Фаина Зильп

Я ещё застала время. Стихотворения

***


Я ещё застала время


Городских оркестров в парке:


Блеск на солнце труб весёлых,


Барабанов дробных поступь!


Вряд ли память – повторенье:


Шум помех, одни помарки –


Черновик она: спасённых


В ней деталей мало поздних.


 


Чистовик есть – жизни бремя,


Круглость суммы без процентов;


Детский мир калейдоскопа,


Мрамор слоников в серванте...


Я ещё застала время


Пред соседями концертов,


Пластилиновых зверинцев;


Дон Кихотом звал Сервантес.


 


Но был Маугли главнее –


Все деревья мне покорны!


Снег цветения черешен


И фламинго яблонь дымных...


На экзаменах умнее


Я была себя, бесспорно!


 


Школьный круг любви безгрешен:


Удаль плясок первобытных –


 


Дискотеки оглушенье;


Темень улиц полуночных


Диафильмов не опасней.


Восприятие двояко:


Чтенье папы, как внушенье,


Кадры сказок всех восточных:


"Веер Тэнгу" был ужасен


И страшил "Аминодзяку".


 


Я ещё застала время


Тех "секретиков" зарытых:


Под стеклом – цветы, рябина,


Ярких фантиков бесценность...


А друзьям себя даренье


Было чисто, словно выдох.


...Вот – родителей бобины


И пластинок старых целость.


 


Всё в компьютере хранится


Жадной памяти подробной,


Как в кладовке – пир варенья


(Летом – сластью банки полнить).


...Ничему не повториться?


Места нет тоске утробной:


 


Я ещё застала время,


О котором есть, что вспомнить...


                  1 ноября 2015


 


***


Плащом лежит распущенность волос:


Пока ещё не полностью промокли –


И спину защищают. Столик врос


По щиколотки в землю. Дворик – тот ли?


Я что-то забываюсь... Вот сейчас


Опомнюсь и опять вернусь в реальность.


Устала... Отдохнуть ещё бы час –


Приму и неизбежность я за данность.


 


Но что-то не найду никак ключей.


От холода скукожен, съёжен дворик.


А дерево скамей – темней грачей!


Сметает листья дождь – унылый дворник.


 


Ведёт он водяной своей метлой –


И падают кленовые ладошки.


Рука дрожит... Ты двери – сам закрой.


Давай с тобой присядем "на дорожку",


 


Полегче чтобы был далёкий путь.


С тобою мы прожили вместе мало,


И памяти былое не вернуть.


Жила я – или только вспоминала?


 


Как дом свой покидать навечно мне?


Но было одиноко в милых стенах.


...Ах, если б не погиб ты на войне!


– То думала б – о доме престарелых?


         9 апреля 1914 г; 1 января 2015 г.


 


***


От лучшего друга до чёрного списка –


Один разговор о стране.


Допросы друг друга с изысками сыска,


Остаться нельзя в стороне:


Тут личных рядов непременная чистка,


Жар речи, блеск глаз, как у пропагандиста...


На Страшном Суде мы. На дне.


 


Раскол, как при Никоне. Так за кого ты?


Обрыв отношений, развод.


Какие мы с вами превысили квоты,


Нырнув в глубину мёртвых вод?


А если нам и поддаются высоты,


 


На пушечный фарш приготовились взводы -


И точен прицел воевод;


 


Отточены действия их – до машинных.


Позор или, всё же, почёт?


Уснула Небесная – Сотня невинных?


Зашкалил – за тысячу – счёт!


На первый-второй рассчитайсь! Взрыв на минах:


Ты сам – украинец иль русский? Единых


Здесь нет, а врагов всех – в расчёт...


 


Молчи, агитатор: постыл и непрошен;


Татарин от гостя устал.


Чей Крым? Да, в раю миротворец Волошин:


И белых, и красных спасал.


Ты был под прицелом охраны опрошен –


Иль сам выбирал, в идеалах дотошен?


Чтож, час их проверить настал,


 


Пришёл как захватчик? Ещё без предчувствий


О Нюрбергском правом суде?


Войну развязавший – на что присягнувший:


Быть родине верным? Себе?


И ужас растёт, нас давно захлестнувший:


Да сколько вам надобно жертв?!. Нет напутствий:


Повинны мы в общей беде.


                                             7 ноября 2014 г.


 


***

 Краснеет в небе полоса,
 Смущая солнце непритворно.
 ...У китаянок голоса
 По-птичьи звонки и задорны;

 

 Извилист песенный язык,
 Высок по-девичьи, по-детски,
 Как речка, к берегам привык...
 Брюхата ветром занавеска.

 

 К закату высохло бельё,
 Смуглеет смутно на балконе.
 Делю с соседками жильё,
 Всех этажей многооконье.

 

 И что-то празднуют они,
 Захлёбываясь быстрой речью.
 Инопланетному сродни,
 Мне непонятно их наречье.

 

 Их сладкий соус ловит в сеть –
 И застываю, обоняя.
 А им не холодно сидеть
 На их балконе, выпивая.

 

 Стекло ударилось в стекло,
 И пьяный всхлип донёсся резко.
 А покрывало потекло
 В ладоней чашечки без всплеска;

 

 Но скользкость шёлка весела,
 И ворс шершавый полотенец
 Смешлив, чуть в руки их взяла!
 ...Воркует голубь, как младенец,

 

 Пугливо смотрит сверху вниз
 На нас с карниза и лопочет.
 Он в сумерках уже не сиз,
 А чёрным вороном пророчит

 

 И, заглушив китайский ор
 На миг, взмывает в темень неба –
 Доносит эхо "nevermore"...
 Щекочет ноздри запах хлеба.

 


***


Опять томлюсь в пальто тяжёлом зимнем,


Щеку полуприкрыв воротником.


 


Я в очереди перед магазином


Стою – и до ступенек далеко.


 


На месте громко топаю ногами:


Как холодно! В карманах – пальцев лёд.


Как нота в надоевшей старой гамме,


С толпою продвигаюсь я вперёд.


 


А ветер, снегом весело стегая,


Не ведает, что нежен хлопьев пух.


...Там, головокружением пугая,


Обдаст утробно-тёплый хлебный дух;


 


Там выгружено множество буханок


(Сдержать я нетерпенье не могу),


Они легли на полки спозанок


Прогретостью камней на берегу!


 


...Шёл пар из рта водителя и даже


Из тёмного нутра грузовика,


Как будто хлеб – дышал, и кто докажет,


Что не было сего наверняка?


 


И стали продавщицы краснощёки,


С шофёром распрощавшись впопыхах...


– Мне белый и полчёрного. В расчёте:


Монетки на столе, а хлеб – в руках.


 


Авоську под полой поспешно пряча,


Чтоб корочка хрустела не ледком,


Домой спешу, от снега полузряче


Смотря вокруг – и город незнаком.


 


Не выдержав, горбушку отломила –


В блокаду так довесок лаком был...


Вдруг cердце сжалось. Тут же – отпустило,


Но мягкий хлеб Австралии – постыл.


                                    21 августа 2014 г.


 


***


Как взлетающий ревущий самолёт,


Гром рокочет, нагнетая звук толчками,


Отдышаться и очнуться не даёт –


Так лавиною с горы несутся камни!


 


Будто мир сейчас обрушится, вот-вот...


Дождь клокочет и шипит клубком змеиным.


Шорох жуткой чешуи... Кипенье вод...


Лазер молний прорезает темень гимном


 


Свету дня: такой же яркой белизной,


Словно солнце – в самый первый день творенья!


Ливнем смоется постылый пыльный зной;


Так смиряет ускоренье – сила тренья.


 


И бессильная, я вслушиваюсь, как


В небе Зевс с Ильёй-пророком негодуют.


Не заснуть от оглушительных атак!


Будто там, как на земле, война лютует.


                                               .


***


 


М.П.


 


Я в умудрённом возрасте теперь –


В том, в коем был ты, чувство отвергая.


Твою я помню запертую дверь,


Но нынче я – как ты, уже другая:


 


Мне так же дорог благостный покой,


Страшат любви падения и взлёты.


О женщине ты забываешь той,


Что бросила. Такой – из-за неё ты.


 


Во мне – из-за тебя – подобный сбой,


Отсроченный, отложенный как будто.


Ровесники теперь мы с тем тобой,


Которого любила беспробудно.


 


А ты в себя любовь не допускал:


Быть страшно безоружным, сдавшись слабо


На милость. От сомнений ты устал.


Так легче: вместо дерзости – досада;


 


Услады вместо – застрахован быт


От вспышек: на пожаре силуэты.


Безумный мой порыв тобой забыт.


Семнадцать лет назад... Да было ль это?!.


                            4 февраля 2015 г.


 


***


Всё – видимость, как будто шито-крыто:


Под хворостом, листвой – капкана яма.


Моральные критерии размыты,


А пошлость откровенна и всеядна.


 


Вот – наша современность. Нет героев:


Становится развенчиванье модой:


Развинчены конструкции устоев.


Застой. Всё затянулось – непогодой.


 


И гром гремит взаимных обвинений.


Народа оболваниванье длится.


Клеймится благородство частных мнений.


Толпа всеядна; маски в ней, не лица.


 


– Ты снова – о политике, с чего бы?


– О жизни: ведь живём мы – каждый день в ней!


Над прошлым издеваться стало модно –


От новых не избавясь наваждений...


                                10 января 2015 г.


 


Молчи лишь о любви...


 


F.




Давно нам не мучительно вдвоём:


Нет тайны – и от этого печально.


Пройди уже, не мучь дверной проём!


 


Ты к смертной казни был приговорён


Всей жизнью, зародившейся случайно.


 


И ты, и я, и все мы – гости тут.


И скоро прочь прогонит нас хозяин.


Уже не избежать нам новых пут.


Закончили едва мы институт –


Задерживаться в юности нельзя нам:


 


И как затормозить, летя с горы?


Мы снежным комом жизни обрастаем.


Всё кажется случайным до поры.


Выдумываем правила игры,


Любуемся горящими мостами...


 


Потом нас покидает романтизм.


А вот уже и жизнь стаёт рутиной:


Семья, работа... И за что-то приз –


Последняя любовь: уловки призм,


Художника слияние с картиной.


 


Обмениваться мыслями с тобой


Привычнее, чем чувствами былыми.


Молчи лишь о любви: грозит – бедой.


В размеренность вносил ты нервный сбой;


Не надо мёду – дёгтевой полыни.


 


...Да ладно, что теперь нам, не впервой,


Входи давай – на счастье ли, на горе?


Срoслись мы по-сиамски головой,


Сердца же – снова врозь, хоть волком вой!


До опыта всё знала, априори.


                                        11 декабря 2014 г.

К списку номеров журнала «ВИТРАЖИ» | К содержанию номера