Ностальгия по Чапаю, или Чудотворец в папахе

Я гляжусь в подлинное зеркало Василия Ивановича Чапаева. Оно не только помнит лицо этого едва ли уже не сказочного персонажа русского миросознания. В своей помутневшей глубине оно хранит и детали: например, как «сказочный персонаж» перед этим зеркалом брился. А ещё собственноручно менял деревянную основу к зеркалу, потому что предыдущая рассохлась. И приделывал к зеркалу ножку. Чтобы можно его было установить и нацелить в виде некоего запоминательного оружия.

Зеркало передали в дар Чусовскому этнографическому парку правнучка и праправнучка легендарного комдива — Евгения и Василиса. И появилась здесь уже в новейшие времена экспозиция, посвящённая Василию Чапаеву — «Ермаку ХХ века» (его так и величали в отрочестве — Ермаком — за отчаянно-неукротимый нрав). Тогда-то и приехали в Чусовой хранительницы его памяти. Праправнучка Василиса, которая очень на Василия Ивановича похожа, даже стала лауреатом «Чусовской подковы» — награды тем, кто любит Россию, Урал и Чусовую. Сейчас она учится в московском институте журналистики и литературного творчества, а в 15 лет её уже приняли в Союз писателей России. Впрочем, и мама Василисы имеет отношение к тому самому литературному творчеству. Евгения Артуровна — автор сенсационной книги «Мой неизвестный Чапаев».

Однако вернёмся к чапаевскому зеркалу. Оно продолжает поглощать лица и личины — столько всякого народу заглядывает в знаменитый этнографический парк. От простых экскурсантов до сановитых величин. Но зеркало цепко их в себя погружает. А на самом донышке — лик Чапаева. Взыскующий. Помните: прах Каппеля перенесли на Новодевичье. Всё верно. Потому что прах Чапаева переносить не надо — в минувшем году исполнилось девяносто лет, как он стал частью русской природы. Быть может, той частью, которой не достаёт в нашем обществе. Иногда я даже думаю: глянь Чапаев и Колчак на сегодняшнюю российскую действительность, они бы, чего доброго, встали плечом к плечу. Так что с возвращением вас, Василий Иванович!

— Евгения, несмотря на смену вех, твой прадед остаётся любимым народным героем. Он прочно вошёл в народную мифологию, стал едва ли не сказочным персонажем. Я только что, накануне нашего разговора, прочитал роман Дмитрия Быкова «ЖД», в котором действует представитель коренного населения России. Не догадываешься, каково его имя-отчество? Василий Иванович! В конце романа он уходит в народ. А коренное население России автором именуется «васьками». Вот и ты свою дочь Василису именуешь по-домашнему Васей. В общем, что я хочу сказать?.. Не стихающая «боеспособность» Василия Ивановича свидетельствует о том, что, в отличие от других знаковых фигур «красной истории», имя Чапаева в нашей стране не перечёркнуто. Со стороны народа отношение к его фигуре не изменилось. Ведь так?

— Помню, как ещё в начале перестройки, когда только-только в нашу страну начали завозить швейцарское пиво, я нередко слышала такие слова: «Женя, как жалко, что твой прадед не в ту сторону рубил шашкой! Сейчас бы давным-давно потягивали швейцарское пивко и ели шпикачки!». Но, отвечая на твой вопрос, я хочу сказать, что сейчас к Василию Ивановичу проявляют даже больший интерес, чем в советское время. Потому что тогда главенствовал явно номенклатурный крен: надо было отметить день рождения Чапаева и дату его гибели. Ну, были ещё интервью в связи со 100-летием или, допустим, в честь 23-го февраля. А сейчас намного чаще обращаются к фигуре моего прадеда: во всяких передачах, скандальных, не скандальных, жёлтых и не жёлтых. И как-то пытаются понять, что же было во времена, когда жил Чапаев? Тот период — очень сложен в историческом плане. Что касается личности моего прадеда, то — хотя бы потому, что Василий Иванович прошёл не только Гражданскую войну. Сначала он верой и правдой, а самое главное, со знанием дела служил царю и Отечеству в Первую мировую. И оказался, как и многие в ту войну, по уши в воде и цинге. Ему крайне повезло, потому что на момент братания русских и австрийских солдат он находился в отпуске. А на следующий день вышел приказ генерала Брусилова о том, чтобы перевешать всех, кто побратался. Такой же приказ огласили и немцы. И когда Чапаев прибыл в родную часть, его друзья-однополчане уже висели на фонарях и деревьях. Жуткая картина… Могла ли она не повлиять на его мировосприятие?..

А сам Василий Иванович был «охотником» — так называли тогда разведчиков. И, кстати, помог провести знаменитый Брусиловский прорыв. Чапаев узнал, что у немцев — какие-то религиозные праздники, во время которых они не воюют. И предложил: если обмотать тряпками копыта лошадям, можно через пьяных германцев ночью пройти и воссоединиться с нашими частями. Так и случилось. За этот прорыв Чапаев получил Георгия третьей степени.

Однажды, будучи в разведке, он был ранен в голову и притворился мёртвым. Немцы решили, что в сумерках они хоронить его не будут — закопают утром. Вражеский дозор из четырёх человек сидел-сидел да закемарил. Только немцы заснули, Василий Иванович поднялся, одного вырубил насмерть, а троих заставил нести на себе тяжело раненного русского солдата. Когда наши увидели, что Чапаев, сам раненный в голову, в одиночку ведёт троих здоровенных немцев, которые ещё тащат нашего раненого, эта история облетела все воюющие русские части и он получил Георгия второй степени. И Первую мировую Василий Иванович закончил полным Георгиевским кавалером.

— Говорят, что у Чапаева было бельмо на глазу. Как же его взяли в армию? Или бельмо — это миф?

— Бельмо было на самом деле. Но… В 1909-м году, во время рекрутской службы Василия Ивановича комиссовали. И к строевой он больше был не пригоден, о чём очень сожалел. Вернулся в деревню. Мать сказала: «Плюнь! Сейчас к лешачихе тебя свозим. Заговорит — никакого бельма не будет». И вправду эта бабка дунула-плюнула, и у Василия — опять распрекрасные васильковые глаза. И он решил: раз так, теперь женюсь. И женился в этом же году на своей Пелагее, которую безумно любил. Она была совсем молоденькой — 16 лет от роду и косища вот такая! Если распустит — могла ходить обнажённой, потому что ничего не видно из-за волос. Отец Пелагеи был богомазом. Василий начал помогать своему тестю и вскоре прославился как иконописец. Наслышанная о его мастерстве, является как-то к нему одна бабулька и передаёт закопчённый образ. Через неделю пришла и обомлела: на иконе изображён Николай Чудотворец, но с усами, в папахе и с саблей! А бабулька со связями была. Дескать, кердык тебе, Вася. Побежала в управу жаловаться. И, действительно, Чапаеву грозила каталажка за богохульство. Тогда он с Пелагеей и ребёнком бежал в Симбирск. А как началась Первая мировая, ушёл на фронт.

— Насколько книга Дмитрия Фурманова и фильм «Чапаев» соответствуют действительности?

— Ты, наверное, помнишь, как в фильме спрашивают: «Василий Иванович, ты за кого? За большевиков али за коммунистов?» Вообще-то Чапаев «Манифест коммунистической партии» знал назубок. Он в партию большевиков вступил в сентябре 1917-го, а революция совершилась, как известно, в октябре. В фурмановских дневниках можно прочесть: «…мне Чапаев и говорит: «На такой-то странице «Манифеста…» сказано то-то, то-то и то-то». Чапаев знал, за кого он воюет,— за мужика. Потому что на своей шкуре испытал, как народу живётся. Фурманов в книжке пишет, что мой прадед произошёл от бродячего цыгана и какой-то там княжеской дочки. То есть я хочу сказать, что как роман, так и фильм, были сделаны с отстранением от действующих лиц и реальных событий.

— И правильно фамилия Василия Ивановича звучала как Чепаев?

— Чепай — кличка такая была. Прадед его работал на сплаве бревён. И там кричали: «Чепай-чепай-чепай!» Что означало: цепляй, хватай. А букву «а» приписал в романе Фурманов, сказавший: «Так стилистичнее!» Но все знали Василия Ивановича как Чепаева и, само собой, он так и подписывался. Из тогдашнего высшего военного руководства Фрунзе был единственным человеком, который очень хорошо к нему относился. А, предположим, Троцкий очень Чапаева боялся — особенно его выдвиженчества снизу. В России уже в ту пору шёл передел нефти. Допустим, идёт Чапаев на Гурьев — его надо остановить, потому что он, как честный человек, не позволил бы перераспределения «чёрного золота». Его травили не только Антанта и белые — травили, в первую очередь, красные. Вот почему о Чапаеве в советское время говорили как о признанном герое, но — вскользь. В одном из своих последних приказов он пишет о «фактах преступного пользования обывательскими подводами товарищами красноармейцами», потому что эти подводы могли бы принести огромную пользу на уборке хлеба. И дальше: «Тянутся целые обозы с ненужными вещами, как-то: в санитарных отделах возят пианино и рояли, двуспальные кровати, матрацы, что считаю недопустимым и преступным со стороны ответработников, командиров, комиссаров… Также со стороны комендантских команд, которые, чувствуя себя в безопасности, возят с собой по несколько граммофонов и по несколько сот пластинок к ним». Василий Иванович сформировал несколько дивизий. Троцкий отнимает у него 22-ю дивизию и приказывает: «Даю вам два дня на создание новой». Можно ли за два дня сформировать дивизию? А Чапаев мог. И такую, что к нему люди с песнями шли. И жёны с ними просились, чтоб дома не оставаться.

— То есть Троцкий заведомо поручал Чапаеву проигрышные дела?

— Однажды Троцкий, Куйбышев и весь реввоенсовет приговорили моего прадеда к расстрелу за неисполнение приказа. А приказ примерно такой: иди в лобовую атаку и погибни вместе с дивизией! Чапаев его отменил как ошибочный, но бой выиграл. После этого как его расстреливать? Однако с этой целью Троцкий прибыл в Пугачёв на бронепоезде. И тут же понял, что даже до бронепоезда не добежит, настолько «архаровцы» (так называл он чапаевцев) стояли за Василия Ивановича горой. Все — от 90-летнего старика до девятилетнего разведчика Коли Тужилина. Поэтому сочинили приказ откомандировать Чапаева в академию. В начале 1919 года он прибыл в Москву на учёбу — сейчас это академия имени Фрунзе. И понял: всё, что ему там преподавали, он давно постиг на практике. Тогда он дошёл до Крупской: «Отпустите меня обратно!» Ленин с подачи Крупской заявил: «Таким, как Чапаев, сегодня место на передовой, а не в академии».

— Как всё-таки погиб твой прадед?

— Бабушка больше склонялась к версии венгров, которые служили в чапаевской дивизии. В 50-е годы они написали ей письмо о том, что посмотрели фильм «Чапаев» и страшно он им не понравился — сплошное враньё! И они рассказывали, что на стыке реки Белой и Урала 5 сентября 1919 года завязался бой. Урал был от крови весь красный. Там и руки плыли, и головы. Чапаев знал, что этому бою суждено быть. Он слал тогда телеграммы советскому правительству: «Я предан, обманут. Меня хотят бросить на съедение. Если нужна моя жизнь, придите и заберите. Но зачем же бросать на съедение вверенных мне людей?» Во-первых, Чапаева дезинформировали лётчики, которые были якобы присланы из штаба Красной армии, а на самом деле — Антантой. Они летали над степью и, приземлившись, докладывали: «Василий Иванович, всё спокойно». А как это над степью можно не увидеть передвижения частей? Чапаев чувствовал, что обречён. И, если придерживаться версии венгров, был ранен в голову, в живот и в руку. Командование на себя взял комиссар Павел Батурин, приказавший снять ворота, сделать плот и переправить Чапаева на тот берег. И вот венгры пишут: «Мы и ещё двое русских сорвали ворота, связали плот и, сами истекая кровью, переправили комдива на противоположную сторону. Но на том берегу Василий Иванович уже умер». Чтобы не глумились над трупом, чапаевцы разрыли землю, закопали тело и затрусили камышами, потому что за Василия Ивановича, живого или мёртвого, давали по тем временам астрономические деньги: 25 тысяч рублей золотом, когда за три рубля можно было купить корову. Причём советское правительство давало 15 тысяч золотом, настолько он им мешал, а Антанта — 25.

— Всё-таки Антанта ценила талант Чапаева выше! А кому советское правительство сулило эти золотые 15 тысяч?

— Своим же и сулило. Это я говорю абсолютно точно. Эти сведения — от моей бабушки, которая много-много лет копалась в архивах. Более того, она с этими предателями разговаривала лично. Они же, между прочим, деньги-то получили. «Почему вы его предали?»,— спрашивала она. Но там сложилась такая ситуация: те, кто был предателем в Гражданскую, стали Героями Советского Союза в Отечественную и заняли невероятные посты в правительстве!

— Фамилии этих людей, надеюсь, известны?

— Известны, но я их не обнародую. Потому что живы их родственники. А я не хочу конфликта.

— То есть эта книга так и не была издана?

— Она была издана, но уже при других условиях и очень маленьким тиражом. И я решила сделать свою, самую честную книгу, которую назвала «Мой неизвестный Чапаев». Там я говорю в том числе о тех, кто причастен к его гибели. Это четыре лётчика. Я называю двух, которых убили сразу же. Это Садовский и Сладковский. По одной из версий, их убил Пётр Исаев, тот самый Петька. Одного задушил, другого пристрелил.

— Это были красные лётчики?

— Это не были красные лётчики, но летали как красные. На самом деле они были ставленниками Антанты.

— И всё-таки виновны в гибели Василия Ивановича и те, и другие?

— Вот я сейчас выдохну и скажу, что в его гибели виновно красное правительство. Потому что Чапаева заведомо посылали на верную смерть.

— И никто не искал место его захоронения?

— Когда бабушка получила письмо из Венгрии, она позвонила в правительство Уральска: «У меня даже карта есть, где отмечено место захоронения моего отца. Дайте мне трактор с плугом. Вспашем, и те кости, которые найдём, я перезахороню в Москве. Буду условно считать, что это останки Чапаева». Ей ответили: «Клавдия Васильевна, мы с удовольствием дадим вам любую технику, но река давно изменила русло и место, о котором вы упоминаете,— под водой».

Бабушка всё равно приехала в Уральск. И поднялась примерно на тот берег, где в Гражданскую шли бои. На небе — ни облачка. Абсолютно бирюзовое небо и яркое солнце. И постояла-то бабушка там минут семь. Откуда не возьмись — огромная чёрная туча. И разразилась гроза! И молнии — прямо бабушке под ноги, сантиметрах в двадцати, вкруговую. Она на колени упала с мыслью: «Это отец подаёт мне знак». Минут через десять — на небе снова ни облачка.

— Существуют ли сейчас музеи Чапаева? Что с ними? Потому что все бывшие «революционные музеи», так или иначе, сегодня переориентированы, пытаются «идти в ногу со временем», и их сотрудников сложно, наверное, в этом упрекать.

— В советское время было семь музеев Чапаева: в Лбищенске, на реке Белой, в Уральске, в Уфе, в Балаково, в Пугачёве и Чебоксарах. Закрыть музеи в Балаково и Пугачёве в новейшие времена пытались как-то не очень. Вот как они стояли — домик один и домик другой — так и стоят. А в Чебоксарах — на родине Василия Ивановича — музей строился на народные деньги во время субботников и воскресников. Когда возник вопрос о закрытии этого музея: мол, сейчас уже и революция не в чести, и её герои, директор музея Валентина Бровченкова сказала: «Тогда верните деньги, которые перечислял народ, если вы хотите музей выкупить! Верните тем, кто перечислял». Эти слова заставили задуматься тех, кто наверху, и они оставили музей в покое. В России сейчас действуют три музея Чапаева: чебоксарский, балаковский и пугачёвский. А вот как обстоят дела в Казахстане, где в Уральске тоже был музей моего прадеда, я не знаю.

— Изменилась ли в музеях подача образа Василия Ивановича?

— Его подают как реальное лицо — ничего не приукрашивая. Как-то посетила музей делегация чеченцев. Цокают языками: «Хороший был кунак!» Потом китайцы приезжали. И вдруг директор музея слышит: «Спасибо вам за сохранение памяти о нашем национальном герое!» Директор выпала в осадок: «Как это?! Это — наш национальный герой!» — «Нет,— ответили китайцы,— это — наш национальный герой. Мы в Китае очень любим Чапаева». Надо сказать, что чапаевская дивизия была настолько интернациональной, что там воевал даже негр! Обычный негр вот с такими губами, на голове — фуражка со звездой, и звали его Джаник. И китайцы у Чапаева были, и Ярослав Гашек. Своего Швейка он писал с чапаевской дивизии. Гашек год служил у Чапаева, бегал по психушкам, собирал справки, чтоб в самые ответственные бои его не брали. Будущий генерал-майор Панфилов, преградивший вместе со своими бойцами путь фашистам под Волоколамском, тоже служил в чапаевской дивизии. И легендарный Ковпак — оттуда.

— В 90-е годы в одном из толстых литературно-художественных журналов я прочитал некий пространный очерк о том, что Чапаев якобы остался жив и даже был репрессирован. И что его видели в лагерях.

— Это началось со 100-летия Чапаева. Обычно к юбилеям всегда объявляются всё новые и новые очевидцы: «Мы знаем, где могила Чапаева!» Или: «Мы видели в Сибири слепого Чапаева!» И даже бабушкиному брату, старшему сыну Чапаева, писал какой-то человек из Чебаркуля: «Дорогой сын! Правда, не помню, как тебя зовут. Я — твой отец, Василий Чапаев. Лежу в психушке. Приезжай меня навестить». И Александр Васильевич туда ездил. Возвратился страшно расстроенным, потому что народ просто придумывал легенды…

— Что за трагическая история, связанная с Петром Исаевым и его женой?

— Всё началось с фильма «Чапаев». Сталин сказал: «Надо сделать так, чтобы было четыре главных действующих лица. Показать роль командира — выходца из народа. Роль партии в Гражданскую войну. Роль женщины. И — роль рядового бойца». Роль командира — это Чапаев. Роль партии — Фурманов. Что касается роли женщины, то Мария Попова, которая была санитаркой в дивизии, однажды рассказала, как она подползла к пулемётчику, а того ранило в руку. Надо было управлять стволом пулемёта «Максим». Попова говорит: «Я боюсь». А пулемётчик: «Ложись, или я тебя сейчас пристрелю!» Та нажала на гашетку, а он здоровой рукой управлял стволом. Создатели фильма, братья Васильевы сразу же ухватились за этот эпизод и сделали из санитарки Анку-пулемётчицу. А Пётр Исаев (вот вам «роль рядового бойца») был у Чапаева разведчиком и, вообще-то говоря, они с Василием Ивановичем ровесники. И дружили ещё с Первой мировой. Но надо же в фильме любовь показать. Командиру некогда романы крутить, партии — не положено, значит, пусть крутит любовь рядовой боец. Ну, раз взяли реальное лицо — Петра Исаева, его с этой Анкой и «поженили». А жена Петра Исаева (тогда же народ всё-таки дикий был) восприняла, что это и есть её погибший муж, тем более, грим хороший наложили — вылитый прототип. И она не выдержала «такого предательства» и повесилась в сарае. Есть несколько версий гибели Петра Исаева. Одна — что он погиб в том же бою вместе с Чапаевым. Другая — что через год на поминках по Чапаеву он застрелился.

— Как сложились судьбы детей Василия Ивановича?

— У старшего его сына Александра Васильевича последняя должность была заместитель командующего Московского военного округа по артиллерии и ракетным частям. Он умер в 1985 году. Младший Аркадий погиб в 1939 в возрасте 27 лет. Он был лётчиком-истребителем. Они совместно с Валерием Чкаловым разрабатывали вылеты из-под моста. Врезался на истребителе в землю. А дочь Василия Ивановича, моя бабушка Клавдия Васильевна, была пищевиком и партийным работником.

— Твой отец Артур — внук Василия Ивановича. Любопытна его судьба: она ведь сложилась совершенно непохожей на судьбу деда?

— Абсолютно. Потому что мозги у моего отца были повёрнуты не в ту сторону. Он был умным человеком, но с определённым уклоном фетишизма в сторону… Гитлера.

— Какая редкая патология у советского человека!..

— Да, редкая. Одного из своих пасынков он воспитал в таком духе, тот 9-го мая ставил проигрыватель с пластинкой «Дойчен зольдатен…» на подоконник и на полную громкость включал этот марш, и отец мой при этом страшно радовался. Он окончил Суворовское училище. Должен был быть кремлёвским курсантом, но бабушка отправила его в Выборг, где он служил на границе. Потом у него приключилось ранение и его комиссовали. В Латвии, куда Артур Борисович Чапаев сбегал из Москвы от КГБ, у него были какие-то заморочки с «лесными братьями». Отец пережил мою бабушку на четыре года. В 2003 году он умер.

— Его можно назвать диссидентом?

— Думаю, да. Однако мы с ним крайне мало общались. Я росла, в основном, с его матерью — моей бабушкой. У нас в принципе была недружная семья.

— То есть отец не жил с вами?

— Со мной и мать не жила. Меня отдали бабушке на воспитание, и больше мной родители вообще не занимались. У матери была своя семья, у отца — 155 семей сразу, и он скакал от одной семьи к другой. И я крайне редко общалась и с матерью, и с отцом. Им было не до меня. Мы жили — я и бабушка. И даже был момент, когда она меня хотела удочерить: «Всё равно от твоих дураков-родителей нет никакого проку».

— Насколько реальна история, когда под угрозой оказались бабушкины архивы, потому что за ними пришёл твой отец?

— Да, после смерти бабушки он захотел овладеть её архивом. Я не знаю, куда он хотел его «скинуть». Возможно, этим архивом заинтересовалась какая-то западная фирма. А предыстория — такова. Бабушка расспрашивала чапаевцев о том, как воевал Василий Иванович. А за давностью лет, особенно когда ветеран примет на грудь, начинаются разборки: «Да ты в том бою не участвовал! Ты вообще в обозе был!» И — в драку. И бабушка поняла, что от воспоминаний надо отказаться. И тогда обратилась в правительство, чтобы ей разрешили работать в архивах. И ей разрешили — во всех открытых и закрытых. И она в течении 15–17 лет каждый день ходила туда, как на работу. У неё была очень хорошая память. Сидит с ней в закрытом архиве архивариус, переворачивает перед ней листы. Бабушка один лист читает часа два. Потом идёт в дамскую комнату и на коленке всё переписывает. И таким образом Клавдия Васильевна насобирала немыслимое количество документов — несколько тысяч. Кроме того, ей удалось раздобыть уникальные фотографии. Сейчас эти исторические снимки — в очень большой ценности. И Артур, когда бабушка умерла, наследовал не только квартиру, но и архив. И чтобы эти редкие документы, добытые бабушкой, не ушли в неизвестном направлении, я из-под носа своего отца этот архив увезла и рассредоточила по определённым адресам. А ему сказала, что вообще не в курсе того, что есть какой-то архив, первый раз о том слышу. Даже сделала вид, что очень заинтересовалась этим вопросом. Я считаю, что русские архивы должны находиться на русской земле. У некоторых фотографий из этого архива цена на чёрном рынке — 200 долларов. А там документы — не только по Гражданской войне. Там — большой период времени. И документы — не только о Чапаеве. Например, о Троцком и о многих-многих других деятелях.

— Известно, что, когда родилась твоя дочь Василиса, она качалась в люльке Василия Ивановича. И якобы это ей даром не прошло?

— Я лично её клала туда. Люлька сохранилась в его чебоксарском доме-музее. Вася часа четыре лежала в этой люльке и даже не пикнула. Внешне моя дочь была очень похожа на Василия Ивановича — просто одно лицо! Есть фотография, где ему — лет 13–14. И Васька в свои 13–14 лет была копия своего прапрапрадеда. Мы её даже наряжали так, что её можно было фотографировать, как юного Василия Ивановича. А её необычные качества начали проявляться примерно в этом же возрасте.

Я как профессиональный лектор-историк неплохо умею читать вслух и рассказывать. И я написала о своей дочери некое произведение, которое мне нужно было прочесть одному своему другу. А Василиса страшно этого не хотела. Но я стояла на своём — мне же нужно было узнать, как эта вещь написана, как читается или слушается. И вот Вася встала за моей спиной, и, представь себе, я не смогла сложить ни «а», ни «б». То есть я знала, что это буквы «а» и «б», а вместе сложить их не могла. Меня буквально охватила паника, что я разучилась читать. Оказалось, что Василиса просто стала мне внушать, что я не должна прочесть этому человеку написанное.

Однажды я ехала в СВ с одной женщиной. И Васька пришла меня проводить. И вдруг, как только поезд тронулся, женщина сказала мне, что у моей дочери — большие способности. И, наверное, половину пути напоминала мне об этом. Я подумала про свою попутчицу, что она — пациентка Кащенко. И потом, когда я вернулась домой, как-то за обедом решила рассказать о «придурошной, которая ехала со мной в поезде и всё время трындела о твоих невероятных способностях». И вдруг Вася меня ошарашивает: «А ты разве не знала?» Я подавилась супом. И Вася поведала мне об одной истории, как она узнала о своих паранормальных свойствах. Она бабушку недолюбила — Клавдия Васильевна умерла, когда Вася была ещё маленькой. И Василиса долго искала с ней потустороннего контакта. Сама дошла до того, как это сделать, и вызвала её через зеркало. И общалась с ней. Расспросила о своей будущей жизни. После этого Вася уже знает, что с ней случится. Бабушка сказала, что она не скоро выйдет замуж. И теперь за Васей — прорва ухажёров, но она на них — никакого внимания, потому что ей известно, когда она выйдет замуж и за кого.

— Наше время так «разбежалось», образуя чересполосицу: непонятно, кто герой, кто враг, то, что было плюсом, стало минусом. Но ведь все сражались за Родину — и красные, и белые, и Колчак, и Чапаев. Как написал поэт Илья Фоняков, и те, и другие припадали к одной берёзе, только — с разных сторон. Как ты относишься сегодня к произошедшей рокировке героев, имея не только свой опыт жизни, но и опыт жизни страны?

— Я знаю, что Василий Иванович очень уважал Колчака как личность. Он знал, что Колчак — известный исследователь русского Севера, знаменитый путешественник. Кстати, в этом смысле были паритетные отношения. Чапаева тоже уважала противоборствующая сторона. Его там не считали абы кем. Была большая честь воевать с Чапаевым. Просто тогда всех поглотила не совсем прояснённая ситуация противостояния русских людей, когда в одном семействе могли находиться отец — черносотенец, сын — зелёный, второй — белый, а внук — красный. И они друг друга сживали со свету. Скажите спасибо политиканству тех времён: народ терялся в догадках, на чьей стороне правда.

— Но раз Чапаев уважал Колчака и Колчак, надо думать, не мог не уважать Чапаева как достойного врага, значит, в этих людях были те человеческие качества, которые не может отменить история?

— История, к сожалению, приглаживается и причёсывается или никак не преподаётся. Я считаю, что это со временем пройдёт и народ будет разбираться в том, что было, и возвращаться к истокам. Если человек сражался во имя будущего, которое представлялось ему светлым, смотря через какую призму заставляли его на это будущее смотреть, если он был воином, как можно его осуждать? Всё равно что осуждать наших ребят, воевавших в Афгане. Для меня понятие «воин» — это святое. Каждая из сторон боролась за свои убеждения, и я уважаю и ту, и другую сторону. А сейчас время отсутствия ценностей. В основном, в глазах скачут доллары. Но золотой телец всё равно когда-то себя изживёт, потому что нравственность в любом случае побеждает. И рано или поздно народ разберётся, кто прав, кто виноват.

— Чапаев, наверное, один из немногих героев Гражданской, кто так прочно вошёл в народное сознание. Как ты считаешь, с чем это связано?

— В своё время у моей бабушки раз в месяц проходили такие среды, когда дом заполняли артисты, писатели. Однажды пришёл один очень известный детский писатель, который принёс с собой две общих тетради. И он впервые (это был 1970 год) стал читать ещё не обнародованные анекдоты. Народ смеялся, а бабушка безумно злилась. У неё были сапоги на каучуковой платформе с каблуками. Она двинула этому писателю сапогом по башке и спустила его с лестницы! Тот страшно обиделся и выкрикнул: «Клавдия Васильевна, это будет ещё народным достоянием!» А у него — друг в Израиле. И вот он переправляет эти анекдоты сначала в Израиль, а потом они оказываются в США и выходят там в свет. И потом уже оттуда распространяются в СССР.

— И что же это за писатель-анекдотчик?

— Я не могу назвать его имени. Когда-то со своими друзьями он, видимо, решил заработать на анекдотах. И, судя по всему, в этом преуспел. Потом он с бабушкой помирился. И из нашего дома фактически не вылезал. Но анекдоты уже через год заполонили всю страну.

— И сама ты эти анекдоты не любишь?

— Я могу их послушать, где-то над ними посмеяться, но не злоупотребляю. Однако и не осуждаю тех, кто рассказывает. А вот бабушка болезненно на них реагировала, особенно — на пошлые.

— Если бы Василий Иванович, выйдя из всех анекдотов, ожил и глянул на нынешний день, как бы, по-твоему, среагировал он?

— Пошёл бы и утопился по-новой!.. Но всё равно бы не пожалел, что он жизнь отдал. Мы благодаря или вопреки этому живём. Другое дело, каким мы это будущее создали? В представлениях прадеда, наверное, оно было идеальным. Знаешь, как я закончила свою книгу? «Говорят, что дивизия живёт даже тогда, когда нет воинского состава, а дивизионное знамя сохранилось. Так вот, знамя уцелело. Но только где-то на Украине, и сейчас никак его не могут передать России. А жаль. Потому что многие хотели бы снова встать с ним в строй…»