Из новых стихов

В тяжёлых вздохах злых трясин…

(Поэма)

 

В тяжёлых вздохах злых трясин

Я слышу голос Вельзевула,

Когда в тоске иду один

Туда, где суетность уснула.

Туда, где ирисы цветут

Слегка шипящим синим ядом

И проливают пустоту

Тревожной ночи где-то рядом.

И кто-то лунный по земле

За мной крадётся сладкой тенью,

И плачут нежити во мгле,

И пахнут сонные растенья…

Простор угрюм, простор суров,

И заострён луной, как спица,

И в многомерности миров

Иглой в грядущее вонзится...

До горизонта – камыши,

Да бугорки корявых кочек

В туманной слякотной тиши

Жуют сырой тоски кусочек.

И – никого… ни огонька…

Ни чьей души, лишь тлеет запад.

Да с облаков, издалека,

Струится странный лунный запах.

А на востоке – две звезды:

На черни чёткие две точки,

И слышен голос: к ним иди

И прыгай – с кочки да на кочку.

И не спеши: одна звезда –

На небе – вовсе не померкнет,

Другая – блик звезды, всегда –

Напоминание о смерти.

Когда пройдёшь семь тяжких вёрст,

Возникнут звёздные ступени,

Ступай на этот светлый мост –

Живи в отдельном измереньи.

В том измереньи времена

Твоим страстям покорны будут,

И дней унылых пелена

Блеснёт, похожая на чудо!

И цепи тягостных причин

Падут, мечты освобождая.

Судьба рассеет сонм личин,

Покорная и молодая.

И жизнь, как пенистый нектар,

Испита будет не однажды,

И никому взамен сей дар –

Не думай даже – не отдашь ты!

 

Но не гляди с того моста

На воду – там, где отраженье

Своё оставила звезда,

Иначе времени движенье

Преобразуется в круги.

В одном ты будешь вечный пленник

Жестокой дьявольской руки

И раб тоски, страстей и денег,

Из года в год, из века в век,

Покуда злоба не уснула, –

Ты – слабый грешный человек –

Вассалом будешь Вельзевула.

 

 

Два ириса

 

В бессмертной болотной глуши

Два ириса сонных качаются –

Дыхания два, две души,

Живут, в постоянстве отчаявшись.

 

Под ночи бездонную песнь,

Под чёрною мглой одиночества –

Кого же зовут они здесь –

Поведать лесные пророчества!

 

Белеет болотная ночь,

Болеет, слепая и старая,

И лечат её под луной

Два ириса сонными чарами.

 

Как змеи, снуют времена,

И песня далёкая слышится,

Но в полночь встаёт тишина,

Лишь ирисы тихо колышутся.

 

За что же Господь две души

Обрёк на печаль и страдание?..

Но в их шелестящей тиши,

В их гибели – очарование!

 

Восток розовеет уже,

И легче, свободнее дышится…

Прижавшись душою к душе,

Два ириса спящих колышутся.

 

А днём разгорится пожар.

Трясина вскипит, запузырится.

И в душном огне камыша,

Проснувшись, погибнут два ириса.

 

 

Закольцованность

 

Ты видишь ли, как замедляется время

Вблизи сингулярностей наших невзгод?..

Когда осыпаются звёзды прозрений –

Пустеет энмерных чудес небосвод.

 

И мы зажигаем последние свечи

И трогаем памятью чью-то звезду,

Которой не стало… утешиться нечем…

И мы погибаем в таком-то году.

 

Но дух – нашей плоти – неважный союзник,

И он отдыхает до срока, один,

Причин и времён переменчивый узник,

Пока на планете – лишь рок – господин!

 

Но знаю, что будут иными пространства,

Что будет разломана времени клеть,

Что выход найдётся из скорбного транса,

Лишь нужно немного совсем потерпеть!

 

И долы заблещут иными огнями,

И то, что погибло, воскреснет в мирах,

Где мы, пресмыкаясь, влачились тенями,

Но снова живое рассыплется в прах!

 

И круг превращений, мой друг, бесконечен,

Пока атманических сил полнота

Горит, будто солнце,

                                 но солнце не вечно,

Не вечно! ...рассеет его чернота!..

 

 

Растаял и исчез…

 

Мой мир – растаял и исчез…

Он, полон сказочных чудес,

Вдруг опустился в родники,

Моим мечтаньям вопреки.

 

Мечты прозрачны, холодны,

И в них иллюзии одни –

Иллюзии былых надежд

И счастья призрачных одежд.

 

Вокруг  – и сон, и тишина,

Болотной лилией пьяна.

А там, в осоке – родники,

И в них большие светляки

 

Полночных стылых, вязких звёзд.

И Млечный путь – по небу мост –

Он тоже, тоже отражён.

И я от мира отрешён.

 

Стою, вдыхаю эту ночь.

Туманы пробегают прочь.

И я один… А тишина

Густой поэзией полна.

 

И я хочу, чтоб было так

Всегда!

И чтоб один светляк,

Упав с небесной вышины,

Попал хотя бы в твои сны!

 

Вот я в лесу… А ты лишь там,

Где мир отдался городам…

Что в городах? – трамваев гул,

Да тяжкой похоти разгул!

 

 

И никого, и ничего…

 

И никого, и ничего.

Но даже если был бы кто-то –

Мы б не заметили его,

Найдя вокруг одни пустоты.

 

И если завтра – торжество,

А послезавтра – злые скорби,

То нам-то с этого – чего? –

Мы – звук, неслышимый в аккорде!

 

И ты – отсутствие моё,

И я – отсутствие твоё же

Там, где струится бытиё

Кипящим оловом по коже.

 

Там, где бушуют времена,

И, подчиняясь им, пространства

Дают событьям имена,

А нам с тобой – непостоянство…

 

Весна. Акации. Мечты.

Предчувствий призрачные знаки –

К чему? –

Скажи хотя бы ты,

На Сердце Болевая Накипь.

 

Но – тишина… а в тишине,

В дымы одето и в туманы,

Идёт забвение ко мне.

Болят невидимые раны…

 

И так всегда, и так везде –

И я, и ты, мой друг далёкий –

И на Земле, и на звезде

Полны отсутствием жестоким!