Стихи участников конкурса «Одно стихотворение - один победитель»

 Темы 2018 года: Моё детство. Детский мир.

Кыштымская детвора. Ребёнок  – судьба мира.

 

Борис Вольфсон. Ростов-на-Дону

 

Мария

 

Когда родился на свет мой малыш,

я была тиха и горда.

И в мире стояла такая же тишь,

а в небе горела звезда.

Мой муж, пуповину обрезав ножом,

ребёнка запеленал

и смотрел, не меньше, чем я, поражён,

как он беззащитен и мал.

А я, прижимая младенца к груди

и глядя на свет звезды,

хотела постичь, что нас ждёт впереди

и его защитить от беды.

Сгущалась мгла, за стеной мело,

остывала в печи зола.

Я ему отдавала своё тепло.

А что я ещё могла?

 

 ***

Пёстрый мячик на резинке – память детская моя –

раскрутилась, раскачалась на резиновом шнурке.

Конфетти, опилки, блёстки, мишура и кисея, -

я б хотел тебя отбросить, – глядь, а ты опять в руке.

Ну зачем, скажите, помнить платье мамино и смех,

и румянец во всю щёку, чтенье сказок перед сном?

Жизнь промчалась вскачь, как мячик, симулируя успех,

будто гол забил в ворота мой ровесник – старый гном.

Я не жалуюсь на память, я твержу ей: «Не маячь

и оставь меня в покое, и во сне не мельтеши».

Слышу, как смеются дети и подбрасывают мяч –

пёстрый мячик на резинке – горький знак моей души.

 

Клавдия Смирягина. Санкт-Петербург

 

 В.Д.

 

В медном подсвечнике сальная

Свечка у няни плывёт…

Милое, тихо-печальное,

Всё это в сердце живёт…(с)

И. Анненский. «Сестре»

 

Ночь кудель сонливо тянет, перематывая дали,

заполняет сном корзинку, на скамеечку присев.

Под пушистыми кистями вижу кружево педали

и литые буквы «Зингеръ» на чугунном колесе.

По зелёному жаккарду бродят уличные тени,

звон последнего трамвая вязнет в плотных облаках.

И мурлычет песни барда наш приёмничек настенный,

сам себя перебивая позывными Маяка.

Стол, ночник, на гриб похожий, две кровати по соседству,

между ними дверь в кладовку, пола узкая межа.

Сладко-сладко, не тревожась, спит твоё смешное детство,

сдвинув узенькие бровки, мишку бережно прижав.

Спи, малыш, пока мы вместе. Сон с годами всё короче.

Жизнь таких узлов навяжет без раздумий и стыда!

Пусть тебе послужит вестью нежность этих междустрочий.

Может быть, прочтёшь однажды. Может, вспомнится когда…

 

 Одноклассница

 

А она была не то чтобы дурочка…

И отметки получала приличные.

Но носила старомодную сумочку.

И подол был чуть длиннее обычного.

 

А ещё она нисколько не красилась

и не знала, как ответить на шуточки.

И влюблённость в своего одноклассника

не умела скрыть от всех, ну, ничуточки.

 

Так краснея, что от щёк хоть прикуривай,

выдавала эту тайну великую.

И девчонки, раскудахтавшись курами,

каждый день её клевали, хихикая.

 

А она глаза за стёклами прятала

и тайком глотала слёзы, наверное –

Одноклассница моя из девятого –

Близорукая Ассоль Корабельная.

 

Михаил Моисеев. Новосибирск

 

***                                                          

Уже на улицу выводит самокат

Мальчишка разгоняется колёса

Крутятся под ними асфальт

Поребрики газоны одуванчик

Боярышник рябина две ранетки

Гараж железный глупая соседка

Кричит плюётся и трясёт авоськой

Бессонный дворник грустный

Дядя Гриша пятиэтажка крыша

Ленин с кепкой вся улица из-под

Колёс несётся с ней очередь

У жёлтой бочки с квасом

Пластмассовый ковбой

Стреляет в небо

Я забываю забываю забываю

Беги клубок веди меня не мешкай

Я не вернусь но я хочу вернуться

Мне верит одинокая фигурка

И пух сгоревший

Клёна вертолётик

Я с ним кружусь

Я кислый вкус ранетки

Я газировка я футбол я прятки

Я ножичек с ладони я обложка

Тетрадная с таблицей умножения

Я книжка «До 16 и старше»

Я Электроник Рэсси Сыроежкин

Мы трубачи мы разбудили город

Возьми банджо сыграй мне на прощанье.

 

Людмила Поклонная. Якутск

 

***                                                           

вскрикивает лес во сне по-птичьи,

ожили от страха погасшие олени на ковре,

рога взметнули. Девочка проснулась

искать очки винтажного покроя.

чтоб не чернеть кошмарам в темноте

окраинного домика. Так я

жила. Не зарастали на полу

стигматы от креста для ёлки. Ленин

/Ульянов/ раскудрявый поджидал

в звезде на чёрном фартуке, бросался

на грудь невыспавшейся первоклашке. Утро

всходило бледным убиенным солнцем

яичницы, и, расклевав желток,

я в школу шла – мала, как Филиппок

 

 ***

Стук в кормушке. Что за птичка

прилетела к ней?

Кто там – яркая синичка?

серый воробей?

 

Мама с папою не шутят –

я стою в углу.

Отзвеневши, красный шутик

умер на полу.

 

Как же быть мне, виноватой –

жить или не жить?

Аты-баты шли солдаты.

Мне нельзя ходить.

 

Мне нельзя ходить к кормушке –

у меня война.

И с любимою игрушкой

я разлучена.

 

Виктория Смагина. Томск

 

Жимолость

 

Я выживаю…Жимолость, стрижи,

дырявящие глиняную кручу

над обмелевшей речкою. Дрожит

ивняк плакучий – ловит резвый лучик

отмытого светила. У мостков

снуют щурята, шхерятся в корягах,

на сотни водомеркиных шагов –

подводный дом квакушкиных отрядов.

Шатры травы. Раздолье для стрекоз.

Заводит комарилья песню пира.

 

Кусочек из мозаики. Подрос

малометражный диафильм и вырос

из говорящих с кошками на «ты»,

щекочущих зелёные ладошки

черёмуховых веток, темноты

с узором ночника и звёздной крошки.

 

Живица, жито, житие моё.

«Жи-ши», «ча-ща».

Нас правя, правят годы

под прописные истины. И нем

футлярный житель городского рода.

 

Но жимолость сквозь прописи растёт…

 

Елена Бородина. Йошкар-Ола

 

Бабаня

 

…а в норке под лоскутным одеялом

уютно, и темно, и пахнет снами.

Мы вместе, я и ты. Бабаня с нами,

бормочет тихо: «Эко, воссияло» –

бьют крыльями малиновки-зарницы.

Поблёскивает окнами–очками

осевший домик. Серыми волчками

несутся тени. Нам с тобой не спится –

толкаемся и дышим. Мало места.

И страшно, и смешно – стучат сердечки.

Под жарким одеялом – словно в печке

два пирожка бабаниного теста.

«Ох, неслухи», – вздохнёт и ляжет с краю.

Стихает грозный лай дождливых мосек.

 

…а бабы Ани нет.

Уже лет восемь.

Её унёс волчок, я точно знаю.

 

Яблоко

 

Яблоко делишь на равные части –

кошке, собаке, себе.

Россыпью тёплых дождливых причастий –

лето в траве-лебеде.

Катится солнце пасхальным яичком,

прячется в тучных лугах.

Бабка Меланья берёзовой вичкой

гонит гусей: га-га-га.

Ветер по телу: тонка рубашонка,

 в яблочных семечках рот.

Внучку за Жучкой,

за кошкой мышонка

кто-то послал в огород.

Тянут-потянут – от буден до буден,

с яблоком ждёшь у плетня…

 

Что-то случится, кто-то забудет

кошку,

 собаку,

 меня.

 

Анна

 

«Жил на свете человек,

Скрюченные ножки…»

Корней Чуковский

 

Ах, Анна, тебе ли не знать, что такое бомбёжка?

Заложены уши, а взрывы пульсируют жарко

в твоей голове.

Человечек на скрюченных ножках

из детской считалочки, помнишь, его было жалко –

таким уродился. И встал на кривую дорожку,

бегом - на задворки, в убежище, в чёрную печку.

Без веры нельзя, пусть не в бога - в соседскую кошку,

иначе не жить ни тебе, ни тому человечку.

 

Тебе ли не помнить – смеялся, снарядом распорот,

пустой криворотый вокзал. На часах – восемь тридцать.

Застывшее время съедало разрушенный город

и детский дневник: шелестели больные страницы.

Неровные буквы похожи на хлебные крошки.

Чудес не бывает.

Но что это?

Сыплется манна,

идёт человек… человечек – колёсиком ножки,

а рядом – прозрачная девочка…

Веришь ли, Анна…

 

Светлана Смирнова. Уфа

 

Мир детства

 

«как в детстве, что в плену у пустяков…»

Рильке

 

Да, в детстве мы в плену у пустяков.

Волнует нас прозрачность пузырьков

Из-под духов, что кончились у мамы.

И лёгкость бабочки, что спит на раме.

Коробочек пустых неясное пространство,

Где свет являет нам непостоянство.

И шёпот неразборчивый часов,

И сумрак затаённый всех углов.

Цветных стекляшек дешевизна

И шелест книг, где скрыта тайна жизни.

 

Александр Вагнер. Екатеринбург

 

***

Мне приснилось, что лето,

Что я с мамой и папой.

По спине неодетой –

Солнце тёплою лапой.

 

Нет ни грязи, ни вони –

Только стук доминошный.

И стоять на балконе

Мне нисколько не тошно.

 

Ждут друзья возле дома,

И начало июля.

И с раскатистым громом

Ливни в детство вернули.

 

Но звенит за глазами

Что-то кнопкой тревожной –

Дескать, этот экзамен

Будет сдать невозможно.

 

Вожделенная тризна

Станет нудной работой.

В небе трещины брызнут

Как паучьи тенёта.

 

Лето робко приснилось…

Поперёк вспышкой яркой –

Зимней ночи чернила.

Смрад соседской цигарки.

 

Елена Лапшина. Москва

 

***

Бесстрашный мир до дерзких десяти

с лишайной кошкой, мучимой под лавкой,

когда не больно говорить «прости»

и бабочку прокалывать булавкой.

 

Где фольговые золотца конфет

на пять мгновений делали «богачкой».

Где сразу было ясно – смерти нет,

и боль всегда становится – болячкой.

 

Где с каждой тварью Божьею на «ты»

(помимо взрослых – им родства не надо).

Когда боялась только темноты,

как юный Дант, ещё не знавший ада.

 

 ***

Небо сине, солнце жёлто, зелена под ним трава.

Я царевна и пускаю лебедей из рукава.

Как понять, что я царевна? – вот корона, вот фата.

Хороша моя картина, тритатушки-тритата.

 

Только в жизни я другая – плакса, писаюсь в кровать,

потому что в этом мире в тихий час нельзя вставать.

Я терплю, и замирает в безысходности душа…

Распростёрта надо мною синева карандаша.

 

***

Как балерина в комнате пустой, -

на цыпочках, под зимним одеялом, -

ты подойди, у зеркала постой.

Пододеяльник – белое на алом…

 

И невозможно маленькой стопой

коснуться досок крашеного пола.

Ты поджимаешь пальцы…Бог с тобой…

Ветрянка, жар, пропущенная школа,

 

отметины зелёнки на белье

и, будто в крылья тяжкие одета,

ты всё долбишь своё батман-плие,

ещё живая девочка-Одетта.

 

Виктор Володин. Самара

 

Ловля птиц

 

Изучив повадки птичьи,

За кустами не видны,

Совершенно по-синичьи

Звонко свищут пацаны.

 

И на свист их – подивиться,

Поругаться, поболтать –

Любопытные синицы

Отовсюду к ним летят.

 

Кто кому силок готовит?

Кто на чей подался зов?

Пацаны синичек ловят?

Иль синички пацанов?

 

Узник

 

Восемь лет мне. Я заперт в больнице.

Нескончаемо тянутся дни.

От сестры никуда не укрыться,

Жду со страхом – уколы одни.

 

Пью лекарства, таблетки глотаю,

«Тихий час» протерплю на спине,

Потолок изучаю. Скучаю,

Не везёт разнесчастному мне.

 

За окном воет вьюга сиреной.

Занавеской висит белый снег

И волнуется, и постепенно

Я решаюсь устроить побег.

 

Мне бы голубя – чтобы на волю,

Много я смастерил голубей.

Мне бы только бумаги поболе –

Обязательно, чтоб поплотней.

 

***

Где кривые огороды

Опускаются к реке,

Я любил глядеть на воды,

Что бежали налегке.

 

Вдоль по берегу, бывало,

С хворостиною бежишь,

И лягушки-запевалы

Сдуру плюхают в камыш.

 

Сад колхозный за рекою,

Там вкуснее, чем свои,

Зрели яблоки в покое,

Сколько хочешь, столько рви.

 

Сторож с палкой не догонит.

Криком нас оповестит.

И сорвёмся, словно кони –

Яблок стук, как стук копыт

 

Вера Белова. Кыштым

 

***

Не за синими морями,

Не за тёмными горами,

Не в подводной глубине,

Не в заоблачной стране –

Здесь, в заснеженной избушке,

Мы садимся в два ряда.

Сказки говорит старушка

Про Ивана-дурака,

Про красавицу жар-птицу,

 Про Алёнушку-сестрицу,

Про хитрющую лису,

 Что живёт вот тут - в лесу.

И сидим мы, еле дышим.

Время к полночи идёт.

Притворимся, что не слышим,

Если мама спать зовёт.

 

 

Анатолий Омельчук. Челябинск

 

Пограничник Алёшка

 

Пограничник я – Алёшка,

Охраняю огород:

Сам садил на нём картошку

И она уже цветёт.

 

Вдруг увидел я хавронью,

«Твой пароль! - ей говорю, –

Я стою здесь в обороне!»

А она мне - «хрю» да «хрю»!

 

***

Ребёнок спит в своей кроватке,

И сон его глубокий, сладкий.

То ровно он, чуть слышно дышит

И даже грома не услышит.

То улыбнётся, то вздохнёт

И носиком своим шмыгнёт.

 

Под мирным небом крошка спит,

В глаза опасность не глядит.

Что снится Пете-малышу?

Проснётся – у него спрошу.

 

Весёлая детвора

 

Встали с алой зорькой,

Каждый был с ведром -

Мишка и Егорка

Вдруг решили горку

Смастерить вдвоём.

Снегу наносили,

 Принесли воды.

 Враз её слепили

И довольны были,

И трудом горды!

 

Ледяною коркой вся покрылась горка.

Радуются вместе Мишка и Егорка.

 

Катится на санках

С визгом детвора,

Слышно спозаранку

Как кричат: «Ура!»

 

Владимир Монахов. Братск

 

Когда мы и деревья нашего двора

были ещё маленькими

 

Как много

в этой жизни

я растерял.

И главная пропажа –

вид из окна во двор

моего детства.

 

Двор был засажен вишнями и

застроен сараями.

За оградой – клубился акациями

старый парк.

А в центре двора

собирались гурьбой

футболисты со всей округи…

 

Сады вырубили, забор разломали,

юные спортсмены разъехались по миру…

На месте кирпичных сараек

Вздыбилась мускулистая пятиэтажка,

Где поселились молодые незнакомые мне люди…

 

И чтобы доказать

что наш дворик жив,

а старая вишня ещё плодоносит –

мои внучатые племянники

шлют фотографии

закольцованные штрих-кодом изюмской вечности

в далёкую для них страну по имени

Российская Федерация,

где в Братск-рае

молодой пенсионер

пересматривает итоги жизни

из окна с видом на сибирскую тайгу…

 

Но по ночам, когда окна зашторены,

всё чаще и чаще тянет меня назад –

в изюмский двор,

мечтаю пробежаться

по переулку Нижне-Садовому, где

между сохранившихся фруктовых деревьев

всё ещё блукае после школы

украинский хлопчик,

которого постаревшие матери друзей

изредка окликают,

но в гости больше

не ждут…

 

Юрий Халдин. Кыштым

 

Тучка

 

Тучка по небу летала,

Сверху землю поливала.

Полила нам все цветы,

И деревья, и кусты.

Полила картошку, грядки.

Значит,  будет всё в порядке.

 Всё растёт в саду моём!

Мы играем под дождём!

 

Лора Жигулина. Кыштым

 

Девчушка

 

Шла девчушка с мамой в садик

Через солнечный квартал.

Бант огромный на макушке,

Щёки алые, веснушки

Лучик солнца щекотал.

Смех заливистый и звонкий

Колокольчиком звенел.

И цветок на ножке тонкой

Вслед ей весело смотрел.

 

***

Мы котёнка потеряли.

Рыжий хвостик, мокрый нос.

Целый день его искали,

Не играли в паровоз,

Не раскрашивали книжку,

Не пошли с сестрой гулять.

Всё искали шалунишку,

Заглянули под кровать,

Заглянули в шкаф с посудой –

 С полки грохнули стакан.

Мы его искали всюду,

Отодвинули диван,

Опрокинули корзину.

Ну, куда же он исчез?

Обыскали всю квартиру!

А он – в валенок залез.

 

Раис Валиуллин. Кыштым

 

Доченька        

 

Доченька!

Солнышко светит в окошечко.

Глазки скорей открывай!

Доченька!

Славная милая крошечка,

В кубики, куклы играй.

Я обниму тебя, только немножечко.

Ты на душе моей – май.

Будь всегда маленькой ласковой кошечкой,

Крепче меня обнимай.

 

Ольга Андреева. Ростов-на-Дону

 

***

Разлинуйте меня поперёк!

Вы ошиблись, читая по строчкам.

Чёрный пишущий уголёк

пусть поставит две чёрные точки.

 

Поперёк моих линий руки

положите вы линии ваши.

Я  могу поперёк реки

переплыть – и не вымокнуть даже.

 

Кто я? Резкий предательский свист

над взволнованной тишью приличий,

поперёк разлинованный лист,

завезённый из джунглей обычай.

 

Я по гибким лианам скачу,

потому что я так хочу.

Нелинованы линии лилии

и лианы в лесу в изобилии.

 

Детство

 

Как страшно заново вернуться

к неведенью и неуменью,

на детство наше оглянуться

без детского же всепрощенья

и без огромного терпенья

к обидам и непониманью,

к безудержному восхищенью

и безутешному рыданью.

……………………………

Мы все умели просыпаться

наутро, сбросив все печали.

Всегда был повод улыбаться.

И было в каждом дне – Начало.

 

***

В этом нет теперь уже толку –

только в это стоит вглядеться:

никогда мы не плакали столько,

сколько в нашем счастливом детстве.

 

Людмила Щелконогова. Кыштым

 

Кыштымская ребятня

 

Как на Южном на Урале городок стоит Кыштым.

Мы, кыштымские ребята, рассказать о нас хотим.

Нам на месте не сидится, любим мы в футбол играть.

Если надо, то по дому тоже можем помогать.

В школе надобно учиться, и в сарай дрова носить,

И на лыжах прокатиться, и рыбёшку наловить.

Много всяческих занятий непременно здесь найдём.

Любим город свой, природу, синих гор крутой подъём.

Среди нас есть и герои, что придут к вам в трудный час:

Вот недавно один мальчик утопающего спас!

А девчонка из пожара выводила малышей,

Хоть и очень-очень трудно, хоть и страшно было ей.

Есть, конечно, хулиганы, но исправятся они!

И, надеемся, что станут НАСТОЯЩИМИ ЛЮДЬМИ!

Вы поверьте, вы проверьте, не качайте головой –

Когда вырастем большими, то прославим город свой!

 

Валерия Мурзина. Нижний Тагил

 

***

Разбудили нас батареи

(не артиллерийские), загремели,

забулькали. И – загудели.

Долгожданное прибывающее тепло

стирает заоконные виды – запотело стекло.

В детской – карандашей – как опавших листьев!

Трудно осень туманную на бумагу поймать.

Мучения (творческие, воистину).

И прибежала на помощь мать.

Материнской неумелой рукою

старательно ярко-синим раскрашивает небеса.

Мальчик ёрзает беспокойно:

Неправильно и неправильно, не такая у осени красота!

Жёлто-красную кипень

белым зачёркивает наискосок.

Уже, что ли, снег? Или это ливень?

Нет, – тумана сгущённый сок.

В душном тепле больному художнику

видеть мира подробности нелегко.

– Мама, хочу поскорее выздороветь,

наливай-ка мне с мёдом волшебное молоко!