Главная | Журналы | Персоналии | Книги | Медиа | ПОМОЧЬ МЕГАЛИТУ |
Центр |
Малика КомилОб авторе: ... >>> |
Николай ОмельченкоОб авторе: Поэт, автор-исполнитель. Родился 6 сентября 1954 г. в Киргизии в... >>> |
Таалайбек ОсмоновОб авторе: Драматург, переводчик. Родился в 1964 году во Фрунзе (ныне Бишкек)... >>> |
РегионыЦентрРоссияАбаканАнадырьАрхангельскАстраханьБарнаулБелгородБлаговещенскВладивостокВладикавказВладимирВолгоградВологдаВоронежЕкатеринбургИжевскИркутскКазаньКалининградКалугаКемеровоКраснодарКрасноярскКурганКурскЛенинградская областьЛипецкМоскваМосковская областьНарьян-МарНижний НовгородНовосибирскОмскОрелОренбургПензаПермьПетрозаводскПетропавловск-КамчатскийПсковРостов-на-ДонуРязаньСамараСанкт-ПетербургСаратовТверьТулаУлан-УдэУфаХабаровскЧебоксарыЧелябинскЯкутскЯрославльЗападная ЕвропаАвстрияАлбанияБельгияБолгарияБосния и ГерцеговинаГерманияИзраильИрландияИспанияНорвегияПольшаРумынияСловенияФинляндияКавказАзербайджанАрменияГрузияАзиатско-Тихоокеанский регионАзиатско-Тихоокеанский регионАфрикаАфрикаВосточная ЕвропаБеларусьМолдоваУкраинаЦентральная АзияКазахстанКиргизстанТаджикистанУзбекистанСеверная АмерикаКанадаСШАСтраны БалтииЛатвияЛитваЭстония |
Юлия МельникТам пространство, как женщина***
Человек рождается обнажённым, Ни жарою, ни ветром не обожжённый, Он выходит на свет, покидая мрак, Ничего не пытаясь зажать в кулак.
Он пронзает молчание звонким криком, И становится миг – самым первым мигом. В толчее первобытных, людских страстей Он сейчас самый главный среди гостей.
А когда он уходит последним гостем, Он уже никого ни о чём не просит. Он летит в лоно света из темноты, И опять ладони его пусты.
***
Глубже этой реки…Что ещё глубже этой реки? Для неё мы мальки, что растят в темноте плавники. Что мы знаем о ней и зачем так беспечно глядим? Мы вчера ещё были икринками в синей горсти.
Глубже этой реки – только горечь седого песка. Глубже этой реки – только страх не понять языка, На котором она нам впервые даёт имена, И толкает со дна, и толкает с уютного дна
Прямо в солнце. Там птица неловко, впервые летит. Там пространство, как женщина, учит ребёнка ходить. Там не спрятаться в ил, не прижаться к прохладным камням. Там из глины и боли она выжигает меня.
***
Нам к себе возвращаться не раз – по траве ли, по снегу ли… Из напрасных походов, в изодранных в клочья плащах нам к себе доплывать по весне полноводными реками, нам к себе возвращаться, как будто долги возвращать… Нам не раз убегать из толпы в молчаливые дворики, где летят над платанами голуби, снег и зима… Потому что по сути своей мы с тобою паломники в те святые места, что душа выбирает сама. Наугад, наобум, стрекоча тротуарными плитками, по неясным маршрутам, с которыми не совладать… Далеко-далеко, чтобы сердце внезапно окликнуло, вдруг забилось под курткой – так близко, рукою подать…
***
Не клюй цыплёнка за то, что чёрный, Смирись, наседка, твой строг отбор. Один – пушистый, другой – проворный, А этот – словно наперекор
Всем ожиданьям, и ты сердита, Его бы снова вернуть в яйцо… Не золотое, оно разбито, И что поделать с таким птенцом?
Поди попробуй понять природу… Несносен, дерзок и нелюдим. И вдруг он смело ныряет в воду И уплывает совсем один.
***
Вылетает птица из гнезда, Словно первая попытка снега… Чтоб лететь – неведомо куда И рисунок зыбкий видеть с неба… Все её занятья – это блажь, Поважнее есть дела на свете… Но порою кажется – отдашь Всё, что хочешь, за занятья эти… Делает она прозрачный знак В воздухе крылом неосторожным, И взлетает, так и не узнав Нас, рассыпанных средь хлебных крошек.
***
Что там, в небе высоком? Там тучи столпились гурьбой. Это мама моя – с белозубых туристов толпой Звонко ходит по небу, смеётся, стучит каблуками, И меня заслоняет от ветра и солнца руками.
Тучи в небе сгустились и можно грозы ожидать. Это мама моя неулыбчивых двоек в тетрадь Понаставила дерзким студентам. Сказали пророки: «На земле, как на небе»… А, значит, там тоже уроки.
Что там снова? Там близится ночь и горит горизонт. Это мама моя две тяжёлые сумки несёт. Это мама моя небосвод подпирает плечами. А со мной – всё в порядке. Я просто безумно скучаю.
***
Не напасёшься неба впрок, Ведь небо каждый раз впервые. Лучистый вяжут звёздный стог Ладони облаков живые.
И в небе колосом сорвав Полынно-горькое, хмельное Молчание, пойду средь трав В ненаступившее, в иное…
***
Ночь обступила пением сверчков, Как будто сотни маленьких смычков Коснулись струн и в унисон запели… И покатилась жёлтая звезда В траву, под камни, в прорубь, в никуда, Неуловимо, как дыханье в теле…
И от неё остался влажный след Среди рассыпанных зерном планет, Он притаился в гуще многозвёздной Загадочней чернильного пятна, Прозрачнее овечьего руна, Светлей и легче пуха в птичьих гнёздах.
***
Не заводи себе кота, Ему захочется на волю… Чтоб в мире было меньше боли, Не заводи себе кота.
Его придётся отпустить, Дверь распахнёшь и он умчится, Стремглав по лестнице помчится… Его придётся отпустить.
Вот он под дверью не орёт И не царапает обоев… Ну что ж, ты можешь быть доволен, Что он под дверью не орёт.
Рука, что гладила кота… (Коты – ужасная морока!) Опять пуста и одинока Рука, что гладила кота.
***
Разрезаешь воздух крылом. А в кошачьих глазах – стекло. Вдруг поймёшь – ни добро, ни зло. Такова кошачья природа… Улетаешь от цепких лап. И поёшь. Такие дела… А в кошачьих глазах – игла. Капля горечи – в ложке меда.
Но пока на Земле тепло, разрезаешь воздух крылом. Кто-то в небе белым веслом терпеливо дожди отводит. И, рассыпавшись янтарём, ты поёшь. Это всё твоё: Это солнце. Это жнивьё. Этот маленький пешеходик.
Кошка смотрит тебе вослед. Ты вдруг веришь, что кошки нет.
***
На раны Земли так же тихо слетает снег, Как птица надежды – в ладони седого Ноя. А раны всё так же тревожат, а раны ноют. И ветка оливы шуршит на ветру, во сне…
И голубь летит. И пора повернуть ковчег К знакомому берегу, вывести лошадь с ланью, Овцу и телёнка – на травы, не на закланье… Зачем небу жертвы и раны, и боль – зачем?
***
Акации рассыпанное кружево И тополей оброненную шаль Намочит дождь. Серебряными лужами От всех и вся – так просто убежать.
Как залпы в тире по толпе игрушечной, Случится дождь – слепой и не всерьёз… Но вдруг заплачет медвежонком плюшевым Душа, не устыдясь внезапных слёз.
Победы нет, но нет и поражения. Мир юн и горек, каплями блестя. Какими же открытыми мишенями Бываем мы для майского дождя!
К списку номеров журнала «ЮЖНОЕ СИЯНИЕ» | К содержанию номера |
ГолосованиеВыберите название/тему следующего раздела проекта "Вещество"ЖурналыВРЕМЕНАКыштым-ГраниСОТЫВЕЩЕСТВОАРТИКЛЬДАЛЬНИЙ ВОСТОККОВЧЕГМОСТЫМЕНЕСТРЕЛЬПриокские зориВИТРАЖИДОНДРУГОЕ ПОЛУШАРИЕБАЛТИКА-КалининградНОВЫЙ СВЕТНАЧАЛОСлово-WordКольцо АЭМИГРАНТСКАЯ ЛИРАДЕНЬ ПОЭЗИИЖурнал ПОэтовСВОЙ ВАРИАНТГРАФИТИНЫЕ БЕРЕГА VIERAAT RANNATЮЖНОЕ СИЯНИЕЛитературный ИерусалимЖурналы, публикация которых на сайте прекращена:Пятью пятьКочегаркаРусское вымяЕВРОПЕЙСКАЯ СЛОВЕСНОСТЬЕВРЕЙСКАЯ СТАРИНАЗДЕСЬЛитСредаЗаметки по еврейской историиСемь искусствЛиФФтОСОБНЯКСЕВЕРЛИТЕРАЧЕЛОВЕК НА ЗЕМЛЕЮЖНЫЙ УРАЛИЛЬЯСеверо-Муйские огниАРГАМАК-ТатарстанСлова, слова, словаЗАРУБЕЖНЫЕ ЗАДВОРКИКАЗАНСКИЙ АЛЬМАНАХПять стихийЗАРУБЕЖНЫЕ ЗАПИСКИГВИДЕОНИНФОРМПРОСТРАНСТВОСорокопутДЕРИБАСОВСКАЯ - РИШЕЛЬЕВСКАЯСТЕРЖЕНЬТело ПоэзииБАШНЯБЕЛЫЙ ВОРОН22ВОЛОГОДСКАЯ ЛИТЕРАТУРАНАШЕ ПОКОЛЕНИЕУРАЛРУССКАЯ ЖИЗНЬДЕТИ РАФУТУРУМ АРТАРТ-ШУМЛИТЕРА_DNEPRТРАМВАЙЧЕРНОВИКЗАПАСНИКЗИНЗИВЕРЫшшо ОдынПРЕМИЯ ПБЕЛЬСКИЕ ПРОСТОРЫЛИКБЕЗЗНАКИ11:33ВАСИЛИСКДЕНЬ И НОЧЬУРАЛ-ТРАНЗИТНОВАЯ РЕАЛЬНОСТЬАЛЬТЕРНАЦИЯ |