Погода меняется к лучшему. Стихотворения

*   *   *

Смотри сюда, покамест пятаки
не лягут на опущенные шторки,
ты будешь неоправданно жестоким
и в то же время ласковым таким.

Смотри сюда, почти наверняка
увидишь, как легко и бескорыстно
твоих противоречий коромысла
качаются на шее двойника.

И рядом с ним не думай ни о чем.
Еще одна коса найдет на камень:
земли не ощущая под ногами,
ты музыку почувствуешь плечом.

*   *   *

В миру пребываем посредством иллюзий
и часто грустим не о том,
что лямок не тянем, что баржи не грузим,
что песен уже не поем.

Идиллия жизни. И гнездышко свито,
и сытый голодному — друг,
и все, что проходит сквозь донышко сита,
мы держим на линиях рук.

Не много ли счастья отмерено? Впрочем,
когда раззудится плечо,
по Матушке-Волге, по отмели прочной
вальяжно идем бечевой.

*   *   *

Не умер я — и только потому,
что смерть не стоит ни любви, ни желчи.
С недавних пор, сжимая пятерню,
увлекся жизнью, как одной из женщин.

Где ликовало прошлое, теперь —
до чертиков отъявленных, до колик —
ликует настоящее. В тебе,
мой мнимый друг, случается такое?

Становится Немировка острей
и тяжелей махорки легкий Winston,
и, кажется, еще не постарел,
но к мудрости уже приноровился.

*   *   *

Представь меня бегущим по волнам,
где запах моря, как безумье, острый,
прогорклой пены выцветший волан
напоминает очертаньем остров.

Где наши взгляды встретиться могли
однажды — дело было за немногим,
где ночь светла, где не бывает мглы,
поскольку там нет места одиноким.

Где все, что есть. В молчании верна,
хотя бы раз, искусственно, невольно
представь меня бегущим по волнам
и обратись в бегущую по волнам.

*   *   *

Напротив дома не просто церковь,
но жизнь, которой не будет рядом.
Скупые строки на лист тетрадный
ложатся ровно, все ближе к центру.

Мы не венчались, нетрезвый попик
не пел псалмы нам, не правил жизни.
Во мне на счастье живущий шизик
был в одночасье с другими пропит.

Казалось, буду слепым и кротким,
что агнец Божий, как солнце бежев.
Ты относилась ко мне небрежно,
а мне хотелось любви и водки.

*   *   *

Погода радует, и мысли не гневят,
и солнце мнет лучами холокоста:
мне в обществе потерянных ягнят
не ощущать иного превосходства.

Не чувствовать иную благодать,
не холить, не лелеять мне иного.
Все верится, что больше никогда
не задержусь на облаке терновом.

Ложится день, затянутый в хитин,
за горизонт, но лучика не тушит.
Как хорошо, что я предвосхитил
спокойствие, врачующее души.

*   *   *

                             «Февраль. Достать чернил и плакать!»
                                                            Борис Пастернак

Со мной никогда ничего не случится.
Я скукой проверен, печалью испытан.
Смотри, как меня подпирает отчизна:
и справа, и слева могильные плиты.

И снизу, и сверху сплошная солома,
венки от подруги, от жен и детишек.
Я виделся им вымирающим словом,
и был я, как есть, покаяния тише.

И всякие мысли сжимал до глаголов,
и было глаголам отказано в действе.
Июньское небо, февральское горло,
апрельская зрелость и —
вечное детство.

КОКТЕБЕЛЬ

Привидится вечер, уныл и взъерошен,
на тысячу верст ни души,
и море — как будто
некстати Волошин
дешевым портвейном стошнил.

Скалистый хребет перетянут закатом,
навеки почивший дракон.
И мысли о жизни
и смерти захватят,
и вряд ли споешь о другом.

Какие тропинки, сплетенья какие
невидимых глазом чудес!
Не хочешь, а выпьешь,
и враз переклинит,
да так, что поселишься здесь.

*   *   *

Видишь, погода меняется к лучшему.
Славный прогноз обеспечен гарантией.
Время расцвета страны аллилуйщиков
не за горами, сказали каратели.

Все, что обещано, станет заглавием.
К светлому будущему в экспедицию
двигайся, точно бычок на заклание,
если не передом, то ягодицами.

Вслед за тобой, величаво немотствуя,
по-театральному — строго по линии
определенной, как будто по мостику,
я поспешу, но застыну под ливнями.