Cергей Алексеёнок

Брошенные псы. Стихотворения




РАДОНИЦА

Девятый день после дождливого
Воскресенья.
Нет, не вторник.
Обрывки канонической веры.
В пластиковом стаканчике водки
Спасенье,
Рядом - недоеденные предыдущими посетителями,
Консервы.

Вечереет, странно суетятся живые.
У них свое дело (англ. – бизнес):
Срывают бумажные цветы,  принесенные
Родными.
Почва скрывает будущего восстания
Всходы.

Не понятно…
Но почему-то тоскливо.
Может, потому что знаю,
Чем черт не шутит,
Лежащих встречу.
Скоро - не скоро  -   даже не гадаю.
Пора собираться
Домой,
Уже глубокий вечер.


***
В ритме легких Бога
Мерцаю сигаретой.
С каждой новой затяжкой
Вспыхиваю давно забытой звездой.
Опадаю утром
Похмельем, пеплом
На измятой кровати,
Но рядом с тобой.

И, знаешь, где-то рядом
Притаилась надежда,
Что Он
Еще долго не бросит курить,
И однажды проснувшись
Поразительно трезвым,
Рядом с тобой,
Я продолжу быть…

***
И бродят брошенные псы -
В глазах детдомовское детство.
В них сны, лишенные весны,
Злонравье города,
Соседство
Канализаций и дворов,
Лишенных материнской ласки,
С неслышной поступью воров,
Крадущих радужные сказки.
Бездонность люков и тепла,
Что копится на дне канавы.
Чу, явь, не сон, и в ней весна,
Вот только им теплей не стало.
Как и не стало меньше их,
Скитальцев под крылом у ветра.
Казалось, даже он вдруг стих,
Не тронув пальцем хрупкость пепла,
Застывшую в глазах собак -
Детей, отправленных на свалку.

Но почему, скажи мне, так?!
Мне больно,
Но мне их не жалко.

***

Дарье Спиваковой

Скользить сквозь дождь.
И пришивать глаза
Снам незнакомым…
Отпускать на волю.
И наблюдать,
Как мается весна,
Скатившись в бесконечность коридоров.

Брести сквозь цвет,
Вдыхая пыль – полынь,
Стыдливо обнажая мысли руки.
И пряность ритма вкладывая  дым
В такой, казалось, звонкий возглас:
- Будем!

Но отцветет закат,
И хризантем
В ступни вонзятся иглы.
Сны чужие.
Глаза вернут себе привычный плен
Тебя, дождя
На эти выходные….

***
Подтаяли дороги, как пломбир,
Стремясь запечатлеть мои маршруты.
Маршрутки жадно зазывают в мир
Разгоряченных тел. И
Промежутки
Молчанием кондуктора стоят
На уличных прилавках и витринах,
Бесцеремонно впятивших свой взгляд
Во внутрь меня.

Ну что Вы, магазины.
Я Вам не враг, я просто,
Просто так.
Июль безжалостен, а Вы назло открыты.
Выдергиваю из дороги шаг.
Плюс сутки мерю не часами -
Литры
Напитков, флирта, да еще локтей,
Меня включивших в круговое братство.

А мне всего добраться до дверей.
Всего лишь просто быть,
Да отоспаться,
Забыться от жары до сентября…
Да осенью
Начать читать маршруты,
Воспоминаньем вплавивших меня
В источник….

***
Оперенье, сброшенное ниц,
Взмыло ввысь и впилось в плоть
Полета.
Догоняя улетавших птиц,
Безоглядно, как семейство Лота,
Покидавших временный приют,
Где задержка равносильна смерти.
В спешке забывают, предают
Сношенные помыслы, и
Дети
Ходят по дворам и площадям.
Взмах руки приветствует – Зиг Хайль!
Примыкая кто к святым,
К ворам,
Уходя, особо не вникая,
В рассусол о свете вместе с тьмой.
В сумерках скажи -  чего мне больше…
Покидая дом, иду домой,
Возвращаясь из Катыни в Польшу.


***
Стою,
Давлюсь подмоченным бычком
В безветренной степи.
У ног - гора Синай.
Жду.
Выйдет полупьяно с переулка,
И заповедает, как запоет:
Снимай
С себя
Последнюю рубаху с тела.
Ну, что стесняешься?
Что, словно спал с лица?
Я  -  продолженье заповеди.
Мела
Черпну ладонью в заводи,
Синца
Отмерю по числу чинов небесных.
Гвоздем -  не в кисть,
Вобью себе в висок…

…А пепел падал,
Рядом спало тело,
Да заливался соловьем сурок…

Степной…