Главная | Журналы | Персоналии | Книги | Медиа | Проект АРЕаЛ | ГЕОЛОГИЯ | ПОМОЧЬ МЕГАЛИТУ | Спонсоры | Связь с координатором портала |
Центр |
Вероника Владимировна ШелленбергОб авторе: Образование высшее — окончила ИМЛИ им. Горького. Работала... |
Сергей Сутулов-КатериничОб авторе: (род. 10 мая 1952, Петропавловск, Казахстан;... |
Вадим Викторович КовдаОб авторе: Родился в 1936 году в Москве, окончил механико-математический... |
РегионыЦентрРоссияАбаканАнадырьАрхангельскАстраханьБарнаулБелгородБлаговещенскВладивостокВладикавказВладимирВолгоградВологдаВоронежЕкатеринбургИжевскИркутскКазаньКалининградКалугаКемеровоКраснодарКрасноярскКурганКурскЛенинградская областьЛипецкМоскваМосковская областьНарьян-МарНижний НовгородНовосибирскОмскОрелОренбургПензаПермьПетрозаводскПетропавловск-КамчатскийПсковРостов-на-ДонуРязаньСамараСанкт-ПетербургСаратовТверьТулаУлан-УдэУфаХабаровскЧебоксарыЧелябинскЯкутскЯрославльЗападная ЕвропаАвстрияАлбанияБельгияБолгарияБосния и ГерцеговинаГерманияИзраильИрландияИспанияНорвегияПольшаРумынияСловенияФинляндияКавказАзербайджанАрменияГрузияАзиатско-Тихоокеанский регионАзиатско-Тихоокеанский регионАфрикаАфрикаВосточная ЕвропаБеларусьМолдоваУкраинаЦентральная АзияКазахстанКиргизстанТаджикистанУзбекистанСеверная АмерикаКанадаСШАСтраны БалтииЛатвияЛитваЭстония |
Лев Рябчиков«Этот счёт по памяти народа». СтихотворенияДети войны Детворе военных лет, Как из Красной книги птицам, Счёт пойдёт на единицы, Как вершителей побед Постоянно поверяют: Каждый день уходят ветераны. У кого-то вновь открылись раны. Или же открылись врата Рая. И у нас, детей войны, Тоже от войны набор болезней… Ели лебеду. Но был полезней Мел, который брали из стены. Набивали мы свои желудки Корешками и любой травой. Даже странно, что народ живой, Несмотря на рацион тот жуткий. Не спешат за голод, холод, тьму Нам, что полагается, воздать. Были б живы бабушка и мать, Высказали всё бы кой-кому. Но остались мы наедине С множеством великим бюрократов, Облепивших всё, как пень опята, Им не внять, как было на войне. Не понять, как обмирали мамы, Похоронку получив с войны, И взрослела пацанва страны По войной предписанной программе. Сколько их лишились рук и ног, Подобрав гранату или мину, В жилах кровь, боюсь, застынет, Если огласят такой итог. Век наш прожит нами в детстве, Всё, что после, – к детству приложенье. Ветераны мы давно по положенью, Но вот экономят на нас средства.
Дошли до адресатаОт в треугольник сложенных листков, Бог весть, откуда на войне добытых, Чуть пахнет горьким дымом и леском, Снарядами и бомбами изрытом. Писали эти письма на войне В короткий перерыв между боями. Понятно, что писали их не мне, А бабушке моей и маме. Они не завещали их беречь, Но так уж порешила память, Не зная, в землю довелось ли лечь Солдатам, обратиться ль в пламя? Но чувства их и помыслы живут На листиках, исчерченных цензурой, Скрывавшей всё, чем тяжек ратный труд, Кого и как убила пуля-дура. Но если приглядеться на просвет, То кое-что прочесть удастся… Прошло с тех дней так много лет, Но будем мы за правду ту держаться, Чтоб знать, как надо драться на войне, Где жизнь и смерть в одну судьбу спрессованы. Писали письма там, конечно же, не мне, Но все они мне, точно, адресованы.
МедальМальчикам тем очень повезло: Они в конце войны повестки получили, И за неё награды им вручили… И командир попался им не злой. Он их муштрою не терзал, А ежедневно отряжал в наряды – На кладбище, с казармой рядом, На станцию, где строился вокзал. Когда у них случался перекур, Они на что-нибудь садились – С окрестностей к ним пацаны сходились На россказней солдатских новый тур. А я с медалью выбирал солдата И, на колени взгромоздясь к нему, Сидел в махорочном дыму. И это небольшая плата За то, что я медаль крутил, Разглядывая знаки славы. Солдат, сидевший рядом справа, Закончив сказ свой, пошутил: – Иди ко мне. Я ведь не гордый, И мне коленки друга жаль… – Но у него, смотри, медаль… – И у меня есть тоже… орден. Он утром с орденом пришёл. Лучилась красная эмаль… Я снова предпочёл медаль: С ней рядом было хорошо. О Тёркине в ту пору я не слышал. Когда прочёл, то вспомнил тех солдат. Война в один их выстроила ряд, Не проверяя, чьи награды выше. А смерть за ними шла по следу – Всё время рядом, всякому видна… Живым и мёртвым – всем была одна Награда светозарная – Победа.
Старый добрый фильмМы «Сердца четырёх» посмотрели Раз по десять после войны. Героини в нём громко пели Довоенные песни страны. Не предвиделось, не ожидалось То, что всем предстоит пережить. Целиковская улыбалась, А Серова училась кружить Штатским головы и военным, И Самойлов из них выбирал Ту, которая будет верной, Не допустит, чтоб он умирал, Если, очередью прошитый, Будет где-то в лесу погребён, Скажет: «Зря хоронить спешите, Я-то знаю: вернётся он». Так считали и наши мамы, Выходили встречать на крыльцо. Но разлучница в девять граммов Наповал убивала отцов. А ведь тоже перед войной, Как и в фильме, они влюблялись. Их щипал ветерок озорной, Небо, выгнувшись, с ними смеялось. Но однажды при свете дня Была юная жизнь их убита. Взрывы бомб. Острый запах огня… То, что было, надолго забыто. Но я в памяти это сберёг, Как сугроб в нём растущий подснежник, И смотрю фильм «Сердца четырёх» Теперь чаще, чем видел прежде.
*** До одной все звёзды задымили В этот ранний предрассветный час – Будто самокрутки закурили Все бойцы, ушедшие от нас, Ладные, Сражённые на взлёте, В слепоте и ярости атак, За окопной, чёрною работой Сбитые «кукушками» за так. Сколько их убитых и забытых В беспробудном вековечном сне, Как трава, пробив асфальт и плиты, Поднялись сегодня встречь весне! Всякое уместно на привале. Ну а тут гнут линию свою, Задают вопросы: – Где бывали? Как погибли и в каком бою? – Как убили, Сам не знаю, братцы. Бой гремел, и враз, вдруг, – тишина. Даже, было, начало казаться, Будто подошла ко мне жена… Помолчали. Снова закурили. Посмотрели, что там на Земле? Облака над ней лениво плыли, И сверкали выстрелы во мгле. Неужели там всё продолжалось, Неужели шли бои на ней? – Мало там, поди, живых осталось, Мало новых пущено корней?.. И такая пыхнула тревога По далёким близким и родным! Весь табак, что выдан на дорогу, В самокрутках обратился в дым. Во Вселенной – только дым и пепел, Горечь самосада и беды… На Земле светает так нелепо, Будто свет выходит из воды.
Гаснут в небе, догорая, звёзды. Искры кто-то стряхивает в сад. Крепким дымом Пахнет воздух, Будто бы курили самосад.
СолдатКогда войны последнего героя На рушниках опустят в шар земной, Сумеем ль ощутить всю горечь горя, Какое Унесёт он В мир иной? На памяти его – поля и веси, Спалённые До костяков печей, Надёжные товарищи, У леса Зарытые поспешно, без речей. На памяти – тоска и боль, и жажда, И смерти Леденящий сердце жар. Вот говорят: не умирают дважды – Не умереть особый нужен дар. И этот дар сидел, должно, в печёнках. И вот когда сдавила горло смерть, Нелепая, как жизнь людей, девчонка Взяла и подняла его на свет. На памяти – как снова он рождался В санбате, в поездах, в госпиталях, Где за себя он долго смертно дрался, Боль умертвляя, побивая страх. А после, уже опытом владея, Пешком дошёл он до берлинских стен То в облике героя, то злодея, Врагов сражая и сгоняя в плен. А воротясь, он снял с груди награды И всё спешил, всё строил и всё жил, И приходил поплакать на парады, Пил корвалол от подлости и лжи. Уже в конце, оплакав все утраты, В последний путь всех проводив друзей, Он просто жил, Как памятник Солдату, Как экспонат, не отданный в музей.
*** Дитя войны… Звучит, пожалуй, странно, Как будто я рожден был той войной… А ведь она, не вняв, что возраст ранний, В свою игру сыграла и со мной,
Оставив рядом бабушку мою, А всех иных, как буря, разметала. Одних под Курском распылив в бою, Судьбу других, как леску, размотала… Когда я мёрз от воя самолётов И взрывов, сотрясающих наш дом, Склонялась бабушка: «Ну, что ты? Войну мы как-нибудь переживём». Мы ждали, когда в мире распогодится, Терпели голод, и разор, и страх, И бабушка была, как Богородица, С младенцем на натруженных руках, Пока во двор на выцветшей трёхтонке Не прибыла к нам с фронта тишина… Я – не дитя войны, я был ребёнком, В которого и целилась война.
Минута молчанияВ туманном поле памяти войны Стоят все годы скирды тишины, А в них – молчанье взводов и полков, С земли упавших в глубину веков, В бою убитых, Погребённых заживо. Минуту бы молчания на каждого – Пришлось бы в тишине нам век пробыть И, верно, разучиться говорить.
И уж тогда бы ощутил любой, Как в памяти не утихает боль: Болит молчанье взводов и полков, На всей Земле, в глубинах всех веков В бою убитых, Погребённых заживо. Минуту бы молчания на каждого – Всю жизнь пришлось бы в тишине пробыть, Совсем-совсем отвыкнуть говорить.
Но всех мертвей безмолвье тишины, Наставшей после проклятой войны – Солдатами проклятой всех полков, С земли упавших в глубину веков, В боях убитых, Погребённых заживо. По веку бы молчания на каждого! А тишину в стаканы звёзд налить И всех убитых памятью почтить.
А тишину в стаканы звёзд налить И всех убитых памятью почтить.
*** Кольнуло что-то прямо в сердце, И будто радуга зажглась, Сенцом повеяло из сенцев: Для обоняния и глаз – Отрада в мокрой мгле болезни. Там в память ставят всё подряд: Лет сто назад тому по Пресне Под барабан идёт отряд, И пламя галстуков крылатых
Взметает красный ветерок… То слышен хрусткий шаг солдата По чёрствым позвонкам дорог, И всё слышнее канонада Из запредельной тишины. Но глушат их шуршанье сада И бормотание жены О том, что жизнь со мной несносна И что несносен скрип дверей… Виной всему – год високосный, Который нынче на дворе. Должно быть, так. А что же память? Как в ней из памяти иной Чужих костров взметнулось пламя? Откуда в ней военный зной? Ко мне под бок болезнь, как сводня, Чужую память подложила, И я уже не я сегодня: Рвёт боль чужая мои жилы, И леденит чужая кровь, Чужие мысли ум смущают… Мне страх упасть в бездонный ров, Ведь столько судеб я вмещаю. Чтоб удержаться, сердцем гнусь, И ощущаю: чьи-то руки, Как бинт, наматывают грусть На боль и всхлипов мокрых звуки. И во внезапной тишине Мой ум, как кочет, встрепенулся: Ведь я был на чужой войне И вот живым с неё вернулся.
Бессмертный полкБессмертный полк шагает по планете. Идёт он к обновлённому Кремлю, И прадедов портреты держат дети… Гляжу и с умилением ловлю, Как же на прадедов они похожи! Все белозубы. Синева в глазах. Все с майскими веснушками на коже. Ну, надо же! А что ещё сказать? А то скажу, что в каждом сердце юном, И по соседству с юною душой, Память проживает об июне, О начале той войны большой, На которой за четыре года Пал один из каждых десяти. Этот счёт по памяти народа Поколениям века нести. Сто веков, чтоб высохла печаль – Только б гордость в памяти осталась, И звенела боевая сталь, В орденах Победа отражалась. Но и после в храмах во все дни Вечной Памяти о них б молились, В небе жгли б салютные огни, Побеждённым отсыпали б милость. А пока бессмертный полк идёт По пропахшей порохом планете. И в тревоге, как тогда, народ… Прадедов портреты держат дети. К списку номеров журнала «Северо-Муйские огни» | К содержанию номера |
ГолосованиеВыберите название/тему следующего раздела проекта "Вещество"ЖурналыПятью пятьКочегаркаСОТЫРусское вымяВЕЩЕСТВОАРТИКЛЬЕВРОПЕЙСКАЯ СЛОВЕСНОСТЬЕВРЕЙСКАЯ СТАРИНАЗДЕСЬЛитСредаЗаметки по еврейской историиСемь искусствЛиФФтДАЛЬНИЙ ВОСТОККОВЧЕГОСОБНЯКМОСТЫМЕНЕСТРЕЛЬПриокские зориВИТРАЖИДОНСЕВЕРДРУГОЕ ПОЛУШАРИЕЛИТЕРАЮЖНЫЙ УРАЛБАЛТИКА-КалининградСеверо-Муйские огниНОВЫЙ СВЕТСлова, слова, словаЗАРУБЕЖНЫЕ ЗАДВОРКИНАЧАЛОКАЗАНСКИЙ АЛЬМАНАХПять стихийЗАРУБЕЖНЫЕ ЗАПИСКИСлово-WordГВИДЕОНКольцо АЭМИГРАНТСКАЯ ЛИРАСорокопут [Lanius Excubitor]ДЕНЬ ПОЭЗИИЖурнал ПОэтовТело ПоэзииГРАФИТБЕЛЫЙ ВОРОНИНЫЕ БЕРЕГА VIERAAT RANNATЮЖНОЕ СИЯНИЕЛитературный ИерусалимДЕТИ РАФУТУРУМ АРТЧЕРНОВИКЗИНЗИВЕРЛИКБЕЗВАСИЛИСКДЕНЬ И НОЧЬУРАЛ-ТРАНЗИТЖурналы, публикация которых на сайте прекращена:ЧЕЛОВЕК НА ЗЕМЛЕИЛЬЯАРГАМАК-ТатарстанИНФОРМПРОСТРАНСТВОДЕРИБАСОВСКАЯ - РИШЕЛЬЕВСКАЯСТЕРЖЕНЬСВОЙ ВАРИАНТБАШНЯ22ВОЛОГОДСКАЯ ЛИТЕРАТУРАНАШЕ ПОКОЛЕНИЕУРАЛРУССКАЯ ЖИЗНЬАРТ-ШУМЛИТЕРА_DNEPRТРАМВАЙЗАПАСНИКЫшшо ОдынПРЕМИЯ ПБЕЛЬСКИЕ ПРОСТОРЫЗНАКИ11:33НОВАЯ РЕАЛЬНОСТЬАЛЬТЕРНАЦИЯ |