Тамара Воронцова

Гадание. Стихотворения

 

Воронцова Тамара Николаевна. Я родилась в России на Дальнем Востоке в простой рабочей семье. Детство прошло в небольшом таёжном посёлке, молодые годы – в городе Хабаровске, куда после окончания школы поехала поступать в технический вуз. Профессия инженера надолго определила дальнейшую судьбу, но любовь к литературе , поэзии, изящной словесности всегда волновала душу . Первые стихи пробовала писать в юности, но серьёзно занялась творчеством уже в зрелые годы. Удивительная природа края оказывала влияние на тонкое восприятие жизни, приглашала к размышлению. Интерес к человеку – его состоянию души, ощущениям и чувствам определили увлечения психологией и философией, а поэзия привела меня к Богу, дав понять, что все мы в этом мире носим частицу Его и связаны воедино. Печаталась в различных сборниках и альманах.

 

 

Дальневосточное

 

Необозрим дальневосточный край -
Где ветер, нахлобучив малахай,
Гуляет по пространству беззаботно,
Метелями взбивая рыхлый снег,
Он приглашает небо на ночлег
И небо опускается охотно,

И всё оно – огромный мягкий зверь,
Лежит ничком, обняв земную твердь,
Уткнувшись в тишину холодной ночи,
Пульсирует вселенная над ним,
Где бесконечен сон алмазных зим
И мириады звёздных многоточий…

Здесь вёсны запоздалые длинны…
Исчезнет меланхолия луны,
Снимая послесловий зимних дрёму.
Рисует май , освоив ремесло ,
И разбавляет нежное тепло
Ознобами заветренных черёмух,

Но вскоре зноем скрутится листва,
К семи утра – уже за тридцать два,
Немеет обезвоженное лето.
Ослепнут от жары глаза озёр,
И будет разводить шаман костёр ,
Усердно призывая дождь к ответу,

И так усердно, что воды испуг
Остановить не в силах бубна звук,
И впору вспомнить праведника Ноя…
Но прекратят Верховные агон,
И завершится ливневый сезон
Периодом блаженного покоя.

Загадочный, необъяснимый край -
Разгул стихий и молчаливый грай,
Творца недостижимого причуды.
И часто за вопросами – пунктир…
И молится восточный дальний мир
Христу, напоминающему Будду…

 

 

Гадание

 

Протяжные ноты пурги богомольной,
Вечерних теней - толкотня…
Последний кивок улетит с колокольни
В закат уходящего дня.

У хрупких зеркал за невидимой гранью,
Где мир убедительно пуст –
Почудится контур заветных желаний
И ломкого времени хруст.

Останется дрожь и следы незнакомца
Прожилкой на тонком стекле…
Метельная ночка заглянет в оконце
И смехом зайдётся во мгле .

 

 

Просодия зимы

 

Cнег шёл весь день, спасал от пустоты
И одного хватило только вздоха
Зимы - понять, что всё-таки неплохо
Ей тешиться паденьем с высоты.
Мир на глазах от белизны немел,
И ощутить довольно было просто
И наше первородное сиротство,
И одиночество ухода за предел...

 

 

***

Просодия зимы - витает нежный снег...
Хрустят строкой хорей и амфибрахий.
Метафоры мои стремятся к тишине,
Как после службы кроткие монахи.
Немая круговерть - рифмованной игрой,
От звонкой пустоты и весело, и тесно.
Беззвучие строфы. Молчание. Покой...
Но , Боже , упаси от пустоты словесной...

 

 

***

Всю ночь напропалую бредил снег,
Бродил у дома, всхлипывал надрывно,
К утру затих, и, лёжа на спине,
Смотрел в пустое небо неотрывно,
Смотрел тоскливо, как бездомный пёс…
В саду кровили у рябины стигмы,
А наверху для легковерных звёзд
Владыкой снова затевались игры…

 

 

***

 

Сбежишь от мелочных обид
Одна за город очумелый,
Где утро бледное кровит
От снегирей на ветках белых,
Где главный зимний атрибут -
Сугробы долгих снегопадов,
Где непроглядную судьбу
Вдруг осознаешь, как награду.
И так душа перемолчит
Словарь безмолвия природы,
Что оправдаешь тайный стыд
И бесприютную свободу...

 

 

Воробьиное

 

Пировать и цвести, и плескаться весне до исхода,
И подросткам-дождям за короткие сроки взрослеть.
Разговеется март и сойдут оголтелые воды,
По пригоркам сухим разбежится сыпной курослеп –

Это всё впереди , а пока за окошком простуда
И топорщатся ветки в одёжке из хрупкого льда.
У пернатых затишье, нахохлены будни, покуда
Беззащитным пичугам открыто хамят холода.

Зимний бог в стороне, за сюжетом следит нелегально -
Что там бает за жизнь на ветру воробьиный сходняк?…
Птиц спугнёт детвора и сорвутся с куста моментально,
Друг за другом сигая за кромку текущего дня.

 

 

Восточный мотив

 

Выйдешь в утро поспешно - секунды скрипят под ногами,
Каждый видимый выдох - мороза согретый глоток.
На снегу - иероглифы птиц заводных Мураками -
Расшифруй и узнаешь, чем ночью был занят восток.

Сколько глаз ни скользит по рельефу - сугробы, сугробы...
Расточительны зимы, гляди, - и тебя занесёт !
Как солдат на посту, коченеет фонарь меднолобый
И о русской пурге пишет хокку бессмертный Басё.

 

 

***

 

Лютует внезапная стужа -
Демарш повзрослевшей зимы,
И день отойдёт неуклюже,
Как будто был выдан взаймы.

Протяжная ночь скрупулёзно
Старается вычитать сны ,
И небо потухшие звёзды
Выносит за скобку луны.

Молчишь. Тишина неизбывна.
Окно - в зябкий мир полынья,
И происки прозы пассивны
В глухих лабиринтах жилья .

Буддийская мякоть покоя –
Блаженствует здешняя глушь …
И так местный быт обустроен,
Что веришь в бессмертие душ .

 

 

***

 

Жизнь обольщает, вольную, тебя
Да так, что впору совершать аскезу,
Оступишься - болезненно свербят
Души неловкой скрытые порезы …

Надеешься опомниться к весне
И бабий бред пресечь благополучно,
А небо опрокидывает снег
На землю щедро из амбаров тучных ,


И он, кромешный, падая ничком ,
Спешит улечься декабрю в угоду...
И тонет в снежном крошеве молчком
Твоя неизлечимая свобода 

 

 

 

 

С другой стороны

 

Стылый холод. Кудрявится иней.
Морок зимний. В душе - нищета….
Проговаривал некогда Плиний:
«Надо взвешивать дни – не считать».
Кабы русскую стужу - да к Риму,
Воздержался бы Гай от словес -
В наши долгие лютые зимы
Время - только на счёт, не на вес.
На полгода - пронзительный зюсман,
Воздух горло дерёт, как имбирь…
Дни считают до первого плюса
Колыма, Приамурье, Сибирь…
Гололёды, метели… при этом
Не откажешь зиме в красоте,
И восторги ей дарят поэты
По врождённой своей доброте.

 

 

***

 

Хлопнешь дверью в крахмальное утро -
Рухнет под ноги выпавший снег,
До калитки пробьёшь первопуток,
И останешься наедине
С ноябрём, наполнявшим пространство
Ожиданием смысла зимы,
А село в белоснежном убранстве
Тянет к небу густые дымы…
Звякнет дужкой ведро у колодца,
Жар печей приподнимет хлеба…
Словно птаха в горсти, ворохнётся
И напомнит о жизни судьба,
У которой испытаны годы
На соблазны, на скорбь, на измор,
На негаданный выпад свободы
Ярым скептикам наперекор…
У которой любви - до озноба,
Благодати земной - выше крыш,
Свет смиренный и воздух особый,
И заснеженный местный париж…

 

 

Предзимье

 

Окраина. Утро. Безлюдный покой.
Рассвет по проулку крадётся,
Туман загустевший висит над рекой,
Где возится сонное солнце,
Едва пробивая ведущим лучом
Навылет седую завесу.
Кухтою оброс молодой лознячок,
Вразбег убегающий к лесу,
С надеждой, что там под защитой берёз
И ёлок спасётся от стужи.
Осколками страз в колее от колёс
Мерцают стеклянные лужи…
Молчанье в округе, лишь стайка щеглов
На птичьем своём суесловит -
Приблизилось время притихших ветров,
Раздумий и медленной крови.
Канун холодов, но без грусти душа,
Ей божьи посылы понятны -
В любом измерении жизнь хороша,
Поскольку она безвозратна.

 

 

Из октябрьской тетради

 

У октября последняя декада -
Спешит умы засеять декадансом,
Сентиментален…после снегопада
Отставку завершить готов авансом:
Зима на этот раз неэкономна,
Устроила досрочно показуху,
Вся сельская округа монохромна,
Накрыта с головой лебяжьим пухом.

Просторный ветер носится галопом,
Знобит перелицованное небо,
Чернеют швы избегавшихся тропок,
Наложенные спешно с первым снегом,
А день пронизан сущностью глубинной,
Каким-то непривычно тихим светом,
И стылые кровинки у рябины -
Как выболевший сон былого лета…

 

 

Сплавляет осень листья...

 

Тускнеет лес, оголены кусты,
Дожди спешат размыть былые беды,
Меняя на латиницу шрифты
В угоду докторам и душеведам.
Сплавляет осень листья по воде -
Свидетелей окрестного потопа,
Весомый повод отойти от дел -
Неспешно побродить по старым тропам,
И в строчке остывающей реки,
Текущей в оглушительную зиму,
Заметить взмах невидимой руки ,
Черкнувшей на воде родное имя ..