Созвездия над родником. Стихотворения

в детстве хотелось
не умереть
а раствориться в воздухе
и невидимыми глазами смотреть
на друзей
и облакавспоминаешь об этом
бегая с дочкой наперегонки
по лесной полянепадаешь в траву
жмуришься от счастьямягкой ручонкой
причесывает Джамиля
цветущую землянику

«фиалки, анемоны...»
заклинала певица
и рояль отвечал
из горней высиси...
до...синь
до немого
горизонта вселенной
бегут волны
от каплющих звукови дрожат созвездия над родником
будто
альпийские фиалки на ветру

Аптека под ратушей,
каморка алхимика и звездолюба.Тающую сосульку превращаешь
в бриллиантовую серьгу —
подарок сестре
к помолвке с...впрочем, кто он,
этот полноватый
журналист, завсегдатай кафе напротив,
автор иронических комментариев
к глупостям городской жизни?Не заколдованный ли он кот?

Треска любви и...
р-т-с-к
л-б-в
тряска — вобла
раскат — болван
костер?
корсет?— и буйвол кружится в сиртаки

Газета бездомных —
лучшая в городе.
Заплатил евро с половиной
и переселился из Средней Европы
в виртуальную Африку —
хотя бы
на время поездки
в городской электричке.Тридцать две страницы
о крови, алмазах,
девочке с отрубленными руками
(да, и об этом — через запятую...),
футбольном чемпионате
в неотвратимом будущем.Продавщица-бомжиха
толста и смешлива.
Неизвестная Африка
чиста и печальна.

Мы говорим о себе «я».
«Я» ночами не спит,
следит за дыханьем больного,
подставляет горшок,
одевает,
подносит чай с ванильным сахаром,
ставит любимую пластинку...«Я» находит и
хоронит мертвых.Бог говорит о себе «Мы».
«Воистину, Мы воскрешаем мертвых.
И всем вещам ведем учет
в Прозрачной книге».
«Я» — сын и дочь.
«Мы» — синь
и Бог.Взываю о милости
к ушедшему в синь
Хорсту Хартманну,
рожденному в 1917 году.

Поиск звезды с помощью циркуля и фуги h-moll
шмель в плоском аквариуме
холодеющая память сердцаГорох в кармане звенит погремушкой Давида

По плану метрополитена
попытайся найти путь
из варяг в...Да заплатил ли ты за проезд?

Открыл бутылку пива
а там — любовный напиток
запахло пыльным занавесом
потной ИзольдойВстал над канавой
вылил коварную жижу
купил пепси —
пить-то хочется

В пыльном тостере липкая роза
виночерпий с серьгой в губеА вот и еще один подарок Парижа:Обломившийся каблук
 на
       в
          и
            т
          о
        й      л
    е
  с
    т
      н
        и
      ц
    е
собора-единорога

Сияющий купол синагоги.
Парус ивы над грязным каналом.
Женщина у окна.
Медный гребень в руке.Улица пуста.
Ветер целует лица
                   на пыльных афишах.
Я не слышу
ни ложки, зазвеневшей о край стакана,
ни голосов
                в тронувшемся вагоне...И если
изящная крапивница
                    вдруг
                              прильнет
                                        к стеклу —а ведь это из детства:
           клумба с рыжими лилиями,
                       в крапинку бант... —что ж, сказать ли:— Мгновенье!
              не останавливайся...
Лодка, скользи дальше.