Андрей Рудалев

Литературное междуречье. «Нева», «Волга», «Урал» в августе



«Урал» – «Волга» – «Нева». Екатеринбург – Саратов – Петербург. География довольно разнообразная, при этом все эти издания далеко не провинциальные. Заявка ими сделана довольно большая, поднята планка. Всегда ли удается ее поддерживать, другой вопрос.

Это не обзор от корки до корки. Взгляд и выбор субъективен, на то он и взгляд. Как правило, журналы читаются с конца. Не один раз приходилось слышать, что самое интересное в «толстяках» – это разделы критики и публицистики. С них и начнем. Кстати, этот раздел, на мой взгляд, следует усилить у «Волги». Пока у нее только рецензии и интервью, что немного вторично.




Нетрадиционная ориентация



Специально под Василия Ширяева из Камчатки «Урал» открыл рубрику «Критика вне формата». Василий обозначился и удивил на прошлогоднем липкинской Форуме молодых писателей. Там он потрафил в мастер-классе «Континента» под руководством критика Евгения Ермолина.

Как определить его внеформатность? Быть может, это албанская блоговая критика, подкрепленная определенной эрудированностью автора. Он не просто старается соригинальничать и застолбить таким образом свою лакуну. Ширяев силится растолкать традиционных критиков плечами, а если получится, то и столкнуть некоторых с литературной шахматной доски. В восьмом «Урале» он разразился рассуждением с практически литературоведческим заголовком «Как сделана статья Аллы Латыниной “Случай Елизарова”». Попытался вклиниться в логику рассуждения критика, разложить и изложить ее на понятном языке. Этакая критика критики:

«Разберемся. Латынина типа думает, что много разная от Елизарова. На самом деле это скованные одной цепью.

Возня по словарям очень показывает единосущность Латыниной и Елизарова. Елизаров считает ударной частью романа памфлет о неграмотности Пастернака. Алла Латынина, в свою очередь, явно считает ударной частью своей статьи просвещение самого Елизарова. Эта такая филологическая борьба компроматов. Так, наверное, масореты таскали друг друга за пейсы super flumina Babilonis».

Желтая кофточка Ширяева…

Лексика «в натуре», «типа», «разводка по-московски» воспринимается у него достаточно органично, как цитирование Киркорова наряду с Пушкиным и Булгаковым. Ширяев прикольный, но, по большому счету, он может быстро надоесть, если будет спекулировать на одной стилистике.



Пыль, зевота и еще чего-то



Под рубрикой «Homo legens» «Нева» поместила статью Владимира Кавторина «Толстой: утопист и провидец». Название обращает на себя внимание любителей изящной словесности, но в тоже время настораживает. И неспроста.

Вначале автор пространно и длинно рассуждает, что в его понимании означает высказывание «новое прочтение классики». В итоге сошелся на том, что «новое прочтение классики только так и родится – если идти к нему от осмысления проблем новой эпохи, устанавливая (точнее – проясняя, проявляя) смысловые связи классики с сутью этих проблем»…

Далее от заявленного разговора с модернизацией классики берет тему «Толстой и Кавказ», сбивается на обсуждение работ Якова Гордина на сей счет, а потом и вообще на рассуждения Гордина о Кавказе в целом. Да и вывод после всех рассуждений Кавторин делает слишком общий и формальный, собственно, ни к чему не обязывающий: «Его утопии – это великие прозрения, к которым еще много раз на различных поворотах истории будет обращаться человеческая мысль, находя в них единственно верный, хоть и отдаленный ориентир. Не принявшие эти ориентиры его современники так и не поняли, за что обрушились на них после смерти яснополянского пророка ужасающие кары – две мировые войны, нацизм, сталинизм, террор во всех его чудовищных видах». Стоит только пожать плечами…

Статья, вероятно, органично смотрелась бы в каком-нибудь сборнике научных работ. Скорее всего, оттуда она и была извлечена с присовокуплением условно завлекательного названия. Язык и стиль соответствующий. Сборники научных работ ориентированы на узкий круг специалистов, помещение подобных статей в «толстый» журнал едва ли увеличит круг его адептов. Помимо того, придает ему особый налет литературоведческой ветхости и пыли.

Вообще после перелистывания «Невы» показалось, что журнал как раз слишком «провинциальный», местечковый, замкнутый, без прорывов, восторгов, взрывов. Ровный такой журнал, он мог выйти и десять лет назад.

Хотя нет. Статья писателя и публициста Андрея Столярова «Будущий огонь» о «сырьевом проклятье» России. Читается, местами можно даже цитировать: «Пространство свободы у нас непрерывно сужается. Как будто зловещая хтоническая сущность нефти и в самом деле налагает проклятие на каждого, кто извлекает ее из подземного мрака». Столяров рисует собственную и довольно объективную картину нагрянувшего кризиса: «Неожиданно выяснилось, что в годы нефтяной эйфории экономика России практически не развивалась. Она так и осталась моноструктурной, основанной почти исключительно на экспорте энергоносителей, реальный производительный сектор в ней невелик. И теперь, когда цены на газ и нефть резко снизились и, скорее всего, уже не взлетят к тем высотам, от которых кружится голова, у России больше нет источников легкого, спекулятивного роста. Праздник закончился, красочный фейерверк прогорел. Впереди – стагнация, возможно довольно длительная, рост цен на все, снижение реальных доходов и как следствие – все большее осознание россиянами того факта, что российское руководство не выполняет взятых на себя обязательств». Мысли не оригинальные, но необходимые для проговаривания.

Все-таки социально-политические рассуждения сейчас часто очень выгодно смотрятся. Особенно в ситуации дефицита живого слова на сей счет в официальных СМИ.



Отшлифовать рассказ до тонких граней



Одним из традиционных аргументов в защиту «толстяков» является тот факт, что они предоставляют площадку для произведений малых прозаических жанров. Не будь их, тот же рассказ мог бы почить в бозе, как не являющийся коммерческим.

Александр Карасев, теперь уже петербуржец, сознательный и последовательный апологет жанра рассказа. Пишет он лапидарно, скупо, по-спартански вымеряя каждое слово. Практически по принципу десять раз отмерь, а потом уж отрежь-напиши. Пару лет назад в издательстве «Литературная Россия» он выпустил пока единственную свою книгу «Чеченские рассказы».

Последнее время Карасев редко балует «толстые» журналы своей прозой. В «Урале» опубликована триада его новых рассказов: «Предатель», «Звездопад» и «Сорок дней до приказа».

В «Предателе» внук «разочаровывается» в своем любимом дедушке, случайно услышав, что тот воевал во власовских войсках, а значит, был предателем. Трагедия детства. Чем-то схожая с той, когда дети узнают, что родители им не родные. Но это и трагедия поколения деда-казака. Сейчас внуки играют в войнушку, тогда людьми играли и расставляли по разные стороны, выстраивали всевозможные изуверские диспозиции.

В «Звездопаде» – также разочарование. Бывший выпускник пришел на День факультета: на «сцене бегает первокурсница с детскими косичками и в “трусиках”», не пьет никто, однокурсников практически нет – один нудный, другая моментально упорхнула. В вестибюле всевозможные киоски, в одном из которых продавались «учебники, CD-диск “125000 рефератов”, книжки Полины Дашковой и книжка “Грех” с небритым мужчиной на обложке». В туалете курить теперь нельзя, но запросто можно пользоваться туалетной бумагой, «мыть руки с мылом и сушить их под аппаратом». Диссонанс фона с воспоминаниями. Падение нравов. Жизнь реальная, настоящая куда-то испарилась. Вот и герой оживил ее, наказав парня, глумящегося над сокурсником, а потом с ним же пошел пить пиво.

Ну и традиционный для Карасева рассказ с армейской тематикой «Сорок дней до приказа». Название, говорящее само за себя. Сон сменяет реальность: «рассеивается попа и превращается в лицо капитана Лемиша». Практически пастораль размеренной службы под ее финал. Иванов зашел в канцелярию, мерно прохаживается, изучает книги, с наслаждением прислушивается к звукам. Но вот взрыв и идиллия порушена: получает удар в лицо, сам отвечает. Когда остановился, оказалось – капитан, благо пульс у него прощупывается… В такой ситуации реальность приближающегося дембеля может легко измениться на кошмар, схожий с ночным. Вот и плана на ближайшую перспективу больше нет, отсчет дней на убывание порушен.

Конечно, все это утрированный пересказ, но в целом можно сказать, что Карасев после «Чеченских рассказов» вовсе не остановился. Он и дальше предельно старательно и со знанием дела занимается отточкой рассказа. У него это выходит.

В этом же номере «Урала» два рассказа Сергея Костырко. Один из них, «Виноград», о постепенном созревании у человека любви к деньгам. Через тернии, через потери, через разное, как труды вокруг виноградной лозы. Сначала ты к ним безразличен, потом прикипаешь. Не фанатично, не с безумным блескам в глазах, нет. Ты понимаешь, что это твой плод, что это твое, и его зрелость радует тебя. Рассказ чем-то поначалу напоминал чеховский «Крыжовник», но нет, здесь совершенно другой извод.



Бандитский и женский произвол



Как ни странно, периодически журналы не брезгуют публикацией пьес. Ну ладно «Урал», у него главред Николай Коляда – драматург. Но и «Волга» туда же... А это маленькая, но тенденция.

Драма в соавторстве Игоря Савельева и Андрея Юртаева «Портвейн, Кобейн и связанные руки» напечатана в сдвоенной тетрадке № 7–8 «Волги». В прошлом году пьеса вошла в финальный список «Дебюта». Была поставлена «Театром.doc» (режиссер Руслан Маликов).

Коммерсант, студенты бывшие и настоящие, молодая вдова разбойника, личности различного возраста с судимостями, безликие бандиты, иностранцы, наблюдающие за всем этим. Чтение газеты со статьей «Куда мы катимся?» в самом начале. Все это наши нежно любимые девяностые, о которых мы уже вспоминаем с тоской и ностальгией. Символ тех лет – кладбище, именно на нем среди безмолвных жертв разгула, увековеченных в мраморе, и происходит довольно энергичное действо. В нем есть все: и лакомые доллары, и противоборствующие группировки, и разборки. Романтика, блин!.. Действительно, удивительное было время. Щедрое оно было на эмоции, на всплески абсурда и фонтаны практически шекспировских страстей. Время, которое даст пищу еще не одному художественному произведению.

От драмы девяностых – к комедии вневременной. Олег Богаев, довольно востребованный екатеринбургский драматург, презентовал в «Урале» свою семейную комедию «Как я съела мужа». В свое время – ученик Коляды при Екатеринбургском театральном институте. Вместе с Кириллом Серебренниковым ставили «Антония и Клеопатру» Шекспира, а заодно и переписывали классика.

Главная проблема всех мужей, конечно же, жены. Это практически абсолютное удушающее зло. На этом и сошлись три персонажа богаевской комедии.

Одна когтями царапается, другая по полу катается, а третья и вовсе «царапается, катается и орет…». Кошмар, да и только! Вот только избавиться от них раз и навсегда не получается. Уж слишком изворотливы, таких голыми руками не возьмешь. Вот и приснился одному сон, что его жена съела: в мясорубке прокрутила, а потом начинкой в пироги. Гнет жен, тяжкий и тотальный, – вечная проблема мужского народонаселения. Решить ее невозможно, так хоть посмеяться. Можно тут долго рассуждать о инфантилизации мужчин и феминизации общества, да что толку…





В поисках поэтических жемчужин



Раздел прозы неизменно чередуется в «Волге» со стихами. «Волговские» стихи – разные. И в этом смысле поэзия ее полиформатна. Это и «следы почтальона» Игоря Бобырева – своеобразный построчный стих, где все следы-строки разделены звездочками, как новые части:



*  *  *

еще немного



*  *  *

китаец и китаец



*  *  *

синтаксис



*  *  *

я хотел его целиком



И тягучее длиннострочие с превалированием религиозной тематики Наталии Черных:



Я верую, как мне не веровать. Сам Господь меня узнает и порой дает место

за Своим столом, и чашу, и радость опьяненья счастьем, и желчь, и утешенье.



Вообще, стоит отметить, религиозные мотивы и образность активно манят современных стихотворцев. И это давно не новость. Вот подборка научного сотрудника музея Пастернака в Переделкино Татьяны Нешумовой:



Тихо-тихо читая молитвы,

осыпается берег любви.

После битвы

и после ловитвы

как тихи берега твои.



В интервью в той же «Волге» организатор Волошинского конкурса и фестиваля в Коктебеле Андрей Коровин говорит, что «современная поэзия настолько разнообразна, что невозможно найти редактора, которому бы нравились все ее проявления». К поэзии ведь действительно особый подход. В нее входишь не всегда и не сразу, можно бесконечно долго ходить вокруг да около. Вскрываешь бесчисленное количество раковин, а жемчужина – одна на сотни. Как сказал тот же Коровин, надо «просто найти это стихотворение, эту “дверь” в чужой поэтический мир, чтобы он стал и твоим». Поэтому пока от каких-то оценочных суждений воздержусь.

К списку номеров журнала «БЕЛЬСКИЕ ПРОСТОРЫ» | К содержанию номера