Главная | Журналы | Персоналии | Книги | Медиа | ПОМОЧЬ МЕГАЛИТУ |
Центр |
Елена ВороновичОб авторе: Живет в Перми. Закончила филологический факультет Пермского университета. Пишет... >>> |
Юрий ПокладОб авторе: Родился в 1954 году в Свердловской области в семье военнослужащего. С 1961 года... >>> |
Дина БерезовскаяОб авторе: ... >>> |
РегионыЦентрРоссияАбаканАнадырьАрхангельскАстраханьБарнаулБелгородБлаговещенскВладивостокВладикавказВладимирВолгоградВологдаВоронежЕкатеринбургИжевскИркутскКазаньКалининградКалугаКемеровоКраснодарКрасноярскКурганКурскЛенинградская областьЛипецкМоскваМосковская областьНарьян-МарНижний НовгородНовосибирскОмскОрелОренбургПензаПермьПетрозаводскПетропавловск-КамчатскийПсковРостов-на-ДонуРязаньСамараСанкт-ПетербургСаратовТверьТулаУлан-УдэУфаХабаровскЧебоксарыЧелябинскЯкутскЯрославльЗападная ЕвропаАвстрияАлбанияБельгияБолгарияБосния и ГерцеговинаГерманияИзраильИрландияИспанияНорвегияПольшаРумынияСловенияФинляндияКавказАзербайджанАрменияГрузияАзиатско-Тихоокеанский регионАзиатско-Тихоокеанский регионАфрикаАфрикаВосточная ЕвропаБеларусьМолдоваУкраинаЦентральная АзияКазахстанКиргизстанТаджикистанУзбекистанСеверная АмерикаКанадаСШАСтраны БалтииЛатвияЛитваЭстония |
Руслан КомадейДорога в четыре конца. Стихотворения● ● ● ● ● Как плохо, как пиво, и некому воздух продать в картонные руки из мягкой рифлёной фольги. Отходит в дыханье бумажная влажная гладь, и буквами звуков взаправду возьми и налги. До скорого рано не будет, и, вслух подустав, цепляется зренье к изнанке искомого сна. И мега-бумагу поделишь на возгласы глав, пусть ей не приспится болезненная белизна. От платьев до крыльев тесней, чем письмо и окно, и улица целится в мысленный лес до небес. О чем ещё вспомнить, когда это было давно? – а можно на память, а можно и без… ● ● ● ● ● Неандерталец, принявший летать двух цеппелиновых птенцов, ревниво картавится, а снег ему под кстать В ушанку клянчит мелочность на пиво. По сторонам бумажный водоём кривится, вглубь расслаивая крылья, пока глазами в зрении своём птенцы щекочут опухлости пыли. Везде гнездо, куда не переплю-ть, ватага ног и периста бумага. И воздух не смыкается ничуть от плоского и сморщенного шага И у небес размытые края выталкивают вверх ночные взмахи Я этой ночью видел воробья в дырявой и смирительной рубахе. ● ● ● ● ● Мне по ночам не верится, Господь, Съедая соль, за ней сырую землю… А где земля, в которую… и где мне Дадут воды, и сон, и хлеба хоть? Кто намалюет детям города? Кто их проденет через наши веки? Как быть, раз в углосуточной аптеке Закончилась венозная вода? Мне по карману ватная трава, Я вижу сон, которого не стою, где долго аплодировали стоя той матери, которая жива. ● ● ● ● ● Я забыл, куда я шел, И куда идти. Раньше было хорошо И легко почти. Погляди, в моей реке, Там течет вода. Оглянуться вдалеке и уйти туда. Там за ором разговор, Выпуклая речь. Опустить глаза во двор, У окошка лечь. И послушаться того, Кто стучался в дверь. Раньше было ничего, Хорошо теперь. ● ● ● ● ● Если мне будет плохо, то ты не кричи, А бери меня, видишь, врачи прилетели. А в руках их обломки и света лучи, И листа календарь позапрошлой недели. Отыщи мне дыханье, и ветреный пульс Заставляет качаться столы и стаканы. Забери меня, я до него доберусь, Темноту кинескопа сажая к экрану. Поднеси ко мне в уши свой шепот и слух, Забери меня дальше, чем может казаться. Если нам предстоит оказаться у двух Городов, почему бы там не оказаться? Забери меня ниже, чем строят метро, Где закончился ветер и снова стемнело. Мы пытались проснуться, а стало светло. Опусти мою руку, она онемела. Попрощайся со мной, как прощалась со мной, Разыщи на прощанье рассеянный голос. Где и дом мой окажется только страной, Угловатой и круглой, как Северный полюс. Покажи мне дорогу в четыре конца, Где на каждом другая трава и извозчик. Нарисуй меня в профиль с чертами лица, И забудь их, поскольку от этого проще Будет нам, и подумай, куда колесить, Чтобы воздух вдогонку стучался и в спину. И закончился вечер, и хочется жить. Отойду от стены, и часы передвину. ● ● ● ● ● В носках из той верблюжьей шерсти, Где застревала та же нить. Четыре довода – до смерти. Ни одного, чтобы дошить. Перемотаю твои руки, Но поначалу до конца Как ветер впитываю звуки С отдельного взятого лица. Я задевал твои колени, Одев по контурам окно. Глядели мертвые на время, Когда закончилось оно (давно?) Я рассказал иную притчу, Когда вставал из-за стола. О чем ты плачешь, Беатриче, Ты раньше Данте умерла. |
ГолосованиеВыберите название/тему следующего раздела проекта "Вещество"ЖурналыСИБИРСКИЕ ОГНИВРЕМЕНАКыштым-ГраниСОТЫВЕЩЕСТВОАРТИКЛЬДАЛЬНИЙ ВОСТОККОВЧЕГМОСТЫМЕНЕСТРЕЛЬПриокские зориВИТРАЖИДОНДРУГОЕ ПОЛУШАРИЕБАЛТИКА-КалининградНОВЫЙ СВЕТНАЧАЛОСлово-WordКольцо АЭМИГРАНТСКАЯ ЛИРАДЕНЬ ПОЭЗИИЖурнал ПОэтовСВОЙ ВАРИАНТГРАФИТИНЫЕ БЕРЕГА VIERAAT RANNATЮЖНОЕ СИЯНИЕЛитературный ИерусалимЖурналы, публикация которых на сайте прекращена:Пятью пятьКочегаркаРусское вымяЕВРОПЕЙСКАЯ СЛОВЕСНОСТЬЕВРЕЙСКАЯ СТАРИНАЗДЕСЬЛитСредаЗаметки по еврейской историиСемь искусствЛиФФтОСОБНЯКСЕВЕРЛИТЕРАЧЕЛОВЕК НА ЗЕМЛЕЮЖНЫЙ УРАЛИЛЬЯСеверо-Муйские огниАРГАМАК-ТатарстанСлова, слова, словаЗАРУБЕЖНЫЕ ЗАДВОРКИКАЗАНСКИЙ АЛЬМАНАХПять стихийЗАРУБЕЖНЫЕ ЗАПИСКИГВИДЕОНИНФОРМПРОСТРАНСТВОСорокопутДЕРИБАСОВСКАЯ - РИШЕЛЬЕВСКАЯСТЕРЖЕНЬТело ПоэзииБАШНЯБЕЛЫЙ ВОРОН22ВОЛОГОДСКАЯ ЛИТЕРАТУРАНАШЕ ПОКОЛЕНИЕУРАЛРУССКАЯ ЖИЗНЬДЕТИ РАФУТУРУМ АРТАРТ-ШУМЛИТЕРА_DNEPRТРАМВАЙЧЕРНОВИКЗАПАСНИКЗИНЗИВЕРЫшшо ОдынПРЕМИЯ ПБЕЛЬСКИЕ ПРОСТОРЫЛИКБЕЗЗНАКИ11:33ВАСИЛИСКДЕНЬ И НОЧЬУРАЛ-ТРАНЗИТНОВАЯ РЕАЛЬНОСТЬАЛЬТЕРНАЦИЯ |