Черное-белое Стихотворение

Будин с детства был молчалив,
точен в движениях и всюду успевал.
Он первым в седьмом классе
встретился глазами с новой классной —
немкой, и по национальности тоже.
К концу девятого он уже два года был ее любовником,
а в начале десятого объявил,
что, как только кончит школу,
уйдет дёсой в Афган — пусть сразу готовится.
Она даже не обмолвилась ему о двух абортах,
которые сделала, пока они методом тыка
шли к связи без последствий.
Весной, во время сбора металлолома,
он сказал главному бандиту Кривцову,
где в снегу есть шасси от 130-го “ЗИЛа”,
и тот, собрав самых,
перенес трехтонку в школьный двор
из пригорода, от забора съехавшей части.
Толпа сопровождавших к концу операции была, по-местному,
больше хвоста за гробом Высоцкого в Москве год спустя.
Будина в нём не было,
потому что он был уже в учебке под Рязанью.
В Афгане он вместо водки, анаши и мака двигался коксом,
который брал неизвестно где и никому не давал.
Был задет скользом двадцать раз, точно по числу лет,
и дембельнулся без единой царапины,
в латах орденов и медалей.
Кооперативы он менял — только ООО! —
и когда к девяносто шестому капитализм выстроился,
Будин сразу открыл первое в городе представительство,
продающее тут БМВ.
Он назвал его “БудеМ Вместе”,
никого этим не обидел, всех купил
и за три года посадил за руль столько настоящих людей,
что сам исчез на все двадцать девять високосных,
никому не сказав куда,
не оставив для связи ни единой цифровки.
Появился вновь день в день
в общих чертах тот же,
но с корней волос до пят
в иссиня-черной коже из сердца Африки
и был застрелен снайпером
на выходе из белого “Ягуара”,
с водительской стороны.
Попал в десятку.