Из книги «ПУСТЫНЯ»

    

***
Дед колотит в колотушку,
чтобы нам не красть,
на зуб пробуя игрушку
под названьем власть.
Ходит-бродит вдоль забора
громко, как урод,
тем подсказывая вору
безопасный ход.
Но и яблок нет в помине
за оградой той –
только Бог грустит о Сыне,
полон пустотой.
Лазят, ищут яблок дети,
да колотит дед…
Ничего на этом свете
не было и нет.
21.6.2010

***
У Господа Бога всего много, -
так богомолки её утешали. –
Ни о чём не думай, живи строго,
всё перемелется: жизнь большая.

И святые во поле ей говорили:
будет и хорошее, и плохое,
ни о чём не думай, живи Во Имя,
ходи по воде тропой сухою.

Потеряла любимого, потеряла сына…
Не качайся былиночкою повинной:
одна половина жизни – чтобы любить сильно,
чтобы любить тихо – другая её половина.

Дверь в Рай – с другой стороны любого порога.
Отсюда ушла – значит, пришла куда-то.
Своя арифметика у Господа Бога:
когда потеряешь всё – станешь богата.
23.6.2010


***
Им ли бояться людей,
если сам Бог их клеймил?
Комнат, лесов, площадей
воздух шуршит и не мил.

Сух, как бумага, бел-зной,
влажен атласом дождь-снег.
Книгу заботы земной
пусть там листает дед-век,

жильный, в железных очках,
на жестяном сундуке…
Бродит ли в душах тоска,
ходят ли души в тоске –

что им бояться людей,
сроков, свиданий и мест?
Мир ждёт: возьми и владей –
но только небо окрест.
23.6.2010

***
Основа жизни – мера:
сегодня пить и петь,
а завтра скуке серой
нести себя под плеть.

Не перепутать плаху
и брачную кровать:
на похоронах – плакать,
на свадьбах – ликовать,
Быть с нищенкой смиренным,
и гордым – с богачом,
чванливых – гнать коленом,
простых – держать плечом.

Не перебрать веселья
в рыдающем миру,
чтоб не было похмелья
потом в чужом пиру.

Не отдаваться страсти
в бездольные рабы,
на свете быть во власти
лишь Правды и Судьбы.

Не врать себе, что смертен:
взломав грудную клеть,
на воле станет сердце
вновь верить, плакать, петь.

Мир, как свою галеру,
простя, благослови,
храня златую меру
терпенья и любви.
23.6.2010

***
Тампонами как гной
от прокажённых тел,
так облаками зной
ты б снял, когда б хотел.

Хотел бы, выдал всклянь
дождей литой кетгут –
они любую дрянь
разверстую заткут.

Скворчит паяцев плоть,
но ты не пожелал
слегка убавить хоть
свои прожектора.
Единственный в сей день
желанный человек –
какая-нибудь тень,
пьянящая, как снег.

Единственный в сей ад
любезный сердцу рай –
нарзаном снегопад
шипящий через край.

Но косит злей чумы
проклятая звезда,
и на земле зимы
не будет никогда.

Как в избу, из огня
спасти дитя души
пусти, кричал, меня!
Но ты не разрешил.
26.6.2010

***
Наказать бы семью ледорубом,
и уткнуться в блаженные сны,
распустив по-младенчески губы
в ожиданьи ментов и весны.

Выть с кнутом по дорогам России,
расхристав ё-моё неглиже,
что не будет вам, черти, мессии
и спасенья не будет уже.

Рухнуть тушей на плиты собора,
размотав по лампадам кишки,
в ожиданьи Великого Вора,
что избавит от этой тоски.

Гумилёвским очнуться жирафом,
отказавшись от русских полей,
от Закона отделавшись штрафом
за убийство в пятнадцать рублей.
26.6.2010