Юлия Елина

Ангельское слушать. Стихотворения


* * *
Врач был очень похож на старого рудокопа.
Это не датчик вены выискивал и артерии.
Это шел рудознатец и в разных штольнях  
Показывал драгоценные камни мне и металлы:
«Тут вот золото. Тут серебро. Здесь алмазы.
Здесь ничего не найдено - пустая порода.
Этот пласт весь выработан - было много сапфиров.
Здесь есть изумруды, а так же залежи меди».
На самом деле я слышала: «Вот она, яремная вена.
Скорость кровотока…Танечка, пиши - диаметр в миллиметрах.
Вдохните, задержите дыхание. У вас редукция слева.
Не иначе – наследственное. Лежите уже спокойно».  
Это было странно - слышать звук своей токующей крови.
Словно цепь трассирующих снарядов,
Выпущенных в цель, до самого сердца.  
Это было не больно – себя ощущать живой.
Это будет немного страшно:    
Снова
Сюда
Вернуться.

МАРИИ МОРГАН (по мотивам романа Э.Хемингуэя «Иметь или не иметь»)


Сон зовёшь Мария, но не приходит сон.
Смерть зовёшь Мария, но не приходит смерть.
Грусть приходит к Марии, только зануда грусть.
Гонишь её - возвращается снова, садится рядом,
А станешь рыдать – обнимет.

Сколько дней не нужно готовить ему, Мария?
Сколько дней обнимать его не надо уже, Мария?
Сколько ночей без его культи на бедре ты живёшь, Мария?
Сколько ещё поцелуев в тебе для него осталось?
Что ты молчишь и кусаешь губы, скажи, Мария?

Рот прикрываешь ладонью - ладонь прикрывает боль.
Изгиб искусанных губ твою обозначит скорбь.
Дальше нужно жить, Мария, дальше, только как - не знаешь.
Он был твоим миром, миррой и благодатью.
Вся для него, и только ему, Мария.

«Ничего человек не может один, Мария.
Кроме как родиться да умереть», - говорил твой Гарри.
Так и умер один, с морем делился кровью.
До последнего вздоха звал тебя, понимаешь?
Ждал и любил, Мария.  

***
Дерево, бредущее по воде.
В никуда из своего убежищного нигде  
Дерево, куда же ты, погоди,
Чей топор торчит из твоей груди?
Дерево, как река тебя не взяла?
На спине  подпал. На ресницах слеза-смола.  
Безголосое? Молчаливое? Не тревожь…  
У него три сотни годичных слоёных кож.
Но зато в реке совсем не видны следы.    
Как захочешь пить, так вдоволь её, воды.    
Впереди – волна, позади  - кильватерный след.
Вот оно бредёт,
Вот едва виднО,
Вот его и нет.

  
ВОСПОМИНАНИЕ, ДЕВЯТЬ ЛЕТ НАЗАД

Сыну восемнадцать недель
Мой живот - ходячая колыбель.
На автобусной из всех динамиков - «Belle».
Затыкаю уши.
Нерождённый первый раз толкается изнутри:
«Мама, ты навязчивую песенку убери,
Мне мотив  мешает  не говорить -
Ангельское слушать».