Дмитрий Дедюлин
Что нужно нам
ЧТО НУЖНО НАМ
что нужно знает только Бог и вот с Него начнём – плывёт с водою лепесток
и день горит огнём но тает тело во плоти и правда рвёт из рук твои дороги
и пути которые сотрут всё то чем жил и что имел и что имеешь впрок –
один меж судеб и дорог плывёт твой лепесток
ДОРОГИ ДЛЯ НАШИХ ДОРОГИХ ОВЕЦ
«сделайте что-нибудь ради стада!» – сказала она мне и улыбнулась
и я тоже улыбнулся ей в ответ, пожал ей руку и скособочившись
протиснулся между ней и турникетом и вошёл в автобус, уселся
и принялся осматривать местность – возле места водителя
висело два объявления: «пусть Бог воздаст тебе вдвойне всё то, что ты
желаешь мне» и «разговаривать по мобильному запрещено»
и я подумал – вот Бог не разговаривает со своими верующими
но что-то требует от них, что-то просит у них (если бы Он разговаривал
с ними мы бы точно знали Господню Волю) и они не в силах
дать Ему то что Он у них просит – лишившись сил они
плывут по течению туда где река впадает в широкое море – луч
заката золотит его, чайки мечутся над ним и белые парусники
торжественно проплывают в голубоватой мгле его просторных
окоёмов – тем временем я сижу в автобусе и размышляю о бренности всего сущего
а она стоит на остановке и обмахивается сложенным вдвое листом
бумаги а выражение её лица говорит мне: «сделайте что-нибудь ради
стада, мой милый друг, ну сделайте же» и плывут океанские вёсны над нами
а несносный ветерок шевелит круглые пятна листвы на деревьях
и мягкий луч закатного солнца так радужно так торжественно садится
в придорожную пыль что мне становится неловко за всё это великолепие
и я говорю: «сделаю, конечно, сделаю, но только чтобы
они узнали об этом последними когда мрачная луна закатится за верхушки
деревьев, когда огромный ясень трижды проскрипит на ветру и рухнет
нам под ноги загородив дорогу и для нашего автобуса и для обычной повозки
на которой едет простой крестьянин держа малахай в своих натруженных руках»
ВЕРХОВНЫЙ ВОДОЛЕЙ НАМ ВСТРЕТИЛСЯ МЕЖ ТРАВ
«нет смысла на земле но есть покой и воля» – сказал мне между тем наш пьяный дядя Толик и лёг один в степи между широких трав – давно заветною мне кажется ядра златая цепь – тащу её ногами а кто-то сплёл мне дорогое
оригами и падает в ночах как томный мальчик Смерть и мне ясна простая
круговерть весёлых тел что скачут в этой муке – о научи меня заведомой науке как тайну постигать и в степь златую плыть – давно мне кажется –
нам нужно не избыть а воспевать холодные печали которых мы коснувшись в той темноте узнали которая встаёт меж нами – между мной и той которая оставшись здесь одной и той же пламенем объята поневоле – по-прежнему страшна трава – лежит на поле и томный всадник едет между ней – ах если бы пасли своих коней те кто во сне как розан увядали – и мы не знали их увы не знали – во сне преследуя как тень двойную цель – уйдём отсюда, друг – уйдём скорей отсель чтобы к отчаянью припасть как ветер в поле к нам припадает чтоб найти земную волю что скрыта в нас и тень в нас теребит – под пенье бедное весёлых Аонид и я рыдал во тьме – искал свои скрижали которые и вы как ангел не узнали но скрылись в темноте – пускай хранит вас Бог – Верховный Ангел стал на мой порог
ХОЛОДНАЯ ТИШИНА В ПУСТОТЕ ЗВЕЗДЫ
солёный хлеб и горькое вино – нехитрый завтрак в тишине
счастливой – а там идёшь с подругой в гороно – с подругой
нежной скромной торопливой – там Вовочка сидит – не сводит
глаз с полуденных небес звездой заклятых и если прячется во тьме
слепой алмаз то он для нас – потомков Герострата – неясных ангелов
что плачут вопреки любому безоружному движенью и кормят голубей
своих с руки внушая им позор и уваженье и семь небес страдают вопреки –
подлунных телеграмм пустая тяжесть – нам остаются ночь и угольки –
пускай плывёт твой парусник бумажный и к нему ходят ночью ходоки
а томный месяц застывает влажный и каменный меж двух гвоздей
которыми Господь прибил поэта к верховной и печальной пустоте –
благодарим мы Господа за это и скажем: «Господи, хоть Ты и не привык
стеречь овраги – им оставить звезды Ты должен потому что Ты – должник
бесхозным январям во тьме тифозной» и ставит смерть нам в пустоте
клеймо чтоб мы вливали ледяную сухость в своё нутро и делали ремонт
который заказала нам старуха – река и мельница и рядом тени трав –
звезда наклонится и разрешает лето гулять как призрак с тенью до утра –
Ты – мой Господь, прости и Ты поэта
О МОИ ГОДЫ
я даже в газете Харьковского Тракторного Завода готов опубликоваться
(разговор с самим собой продолжается и не стихает пока я ищу в небе
звезду), мой ангел, ты заметил тот белый шлейф, то облачко пыли там где
урождённая миледи Кшесинская взбежала по ступенькам отряхивая с шубки
случайный – абсолютно случайный, снег упавший на воротник – Николя
будет рад – он будет ждать сегодня в гостиной там где поэты
публикующиеся в газете Харьковского Тракторного Завода читают свои
стихи а Николя поглаживает свой левый ус глядя на Матильду и улыбается
а Матильда танцует танцует вальс с кавалергардом великим князем и рояль
звучит а поэты читают стихи пришепётывая в грязных свитерах и их
наставник – инженер по охране труда на Харьковском Тракторном
по вечерам пишущий стихи и ведущий кружок поэзии при клубе ХТЗ
поглаживает очки вынутые из старого старосветски-советского футляра
и улыбается глядя на своих птенцов с упоением читающих стихи
пока Марь Ивановна брынькает на «рояле» – то бишь на нашем старом
потрескавшемся пианино
КАНЦОНА 21-Я
я одинокий как люстра и такой же больной – сижу в кульке из-под дуста
и трясу головой – а надо мной вороны кружатся в унисон и мне всё бывает
поровну – счастье стучит в висок и на нечётном столетии тихо напишем:
«был» – рядом же междометие – не выклянчишь у судьбы ни совести
ни рыдания – по-прежнему дети горят в этом рисованном здании и убегает
отряд серых мышей – поскольку мы тоже когда-то взашей гнали во тьме
с кривотолками белых своих малышей – что не посмотришь – подопытный
серый тупой мягкий кот – трогать тебя – это хлопотно – не оберёшься забот
вот и менжуем по-прежнему – серая наша стезя между товарищем
Брежневым и между тем что нельзя – и в этом правильном пламени
тени горят что в аду – «сила» – черчу я на знамени и я к тебе иду
МОЯ РОДНАЯ ДУША – АРЛЕКИН – ГОВОРИТ МАЛЬВИНЕ
тот кто дрочит должен женщин опорочить, должен их во тьме седой таскать,
волосы измазать жёлтой краской, бить по пальцам грифельной указкой,
должен очень бережно рыдать и рассказывать какой хороший – даже мама
говорила: «сын» – «я любил собачек, белых кошек и ходил за хлебом
в магазин» а теперь скитаюсь в этом «Глянце» – это очень модный магазин –
трогаю младенцев – писк экспансий на торговый рынок – в паланкин
я сажусь открытый – богдыхана вновь изображу и в зеркалах вижу золотого
павиана что внушает всем гориллам страх – падаю тогда я на колени
и Мальвине тихо говорю: «в жизни – меж обманчивых растений я доверю
лишь поводырю твою руку что держу так нежно – вот шажок и падаем
во прах – кружится последняя надежда – Алый Призрак, Чёрный Падишах – это шар воздушный – там где море зачерпнув бортом своим волну упадёт
на золотом просторе – я там тоже с шаром утону»
КРАСНЫЕ АЛМАЗЫ И ЗОЛОТЫЕ РУБИНЫ
Бог преподал людям правила – а придерживаться их или
не придерживаться – это другой вопрос – как хорошо что ты меня оставила
и я тону в дыму своих папирос – я думаю о прошлом – оно всё то же –
недосягаемо близко – было и вот прошло – оно словно пот на солёной коже –
смоешь его – считай что тебе повезло – считай что была отрадой – была
моим солнечным зайцем скользящим в тени и по твоей руке – вот он
по стенам куда-то кидается – это играет мальчишка с зеркальцем в кулаке –
и Бог – это тоже мальчишка играющийся вместе с нами в одной песочнице
но мы забыли Его – дураки, и Он поднимает во тьме ледяное цунами а мы
летаем как мотыльки глядя на эту бурю стоящую на горизонте – но ещё
никогда не поздно превратиться в алмаз тех алых капель что падают
с небесного Понта и исчезают без вести как окончания фраз что ты говорила
когда-то – я уже точно не помню но если хочешь снова спрячу как анашу
маленький мир наш – для нас же он просто огромный – это тот мир
в котором я без тебя дышу
* * *
мечтающий старик – что может быть печальней? – свои слова держащий
взаперти, бредущий в полутьме в своей глубокой спальне и не могущий
ангела найти который бы сказал который бы поверил в простых картинок
ряд: вот сон на облаках в котором предстоят задумчивые звери святителю что
падает во прах – святитель – только сон – он солнце в этой буре мелькающей
во тьме и признающей смерть – всё прочее известно в родной литературе, всё
прочее – слова и страхов круговерть как листопад личин что падают
внезапно – подумай, пощади, иди своей тропой – но то что было там то будет
уже завтра – идут во сне тельцы – идут на водопой
Ознакомиться с пдф-версией проекта:
Ознакомиться с предыдущими пдф-версиями проекта: