Илья Лиснянский

Убить дракона


И вошел Ной и сыновья его, и жена его, и жены сынов его с ним в ковчег от вод потопа. И из скотов чистых и из скотов нечистых, и из всех пресмыкающихся по земле
по паре, мужеского пола и женского, вошли к Ною в ковчег, как Бог повелел Ною.
(Брейшит:7:7-9)

Что было, то и будет; и что делалось, то и будет делаться, и нет ничего нового под солнцем. Бывает нечто, о чем говорят: "смотри, вот это новое "; но это было уже в веках, бывших прежде нас.
(Экклезиаст:1:9-10)



*

Приморский город Яффо. Иоппия, Джаффа, Яффа: за четыре тысячи лет прошло через него множество народов, и каждый называл по-своему. Но одно из названий уходит вглубь истории, к допотопным временам, в буквальном смысле слова. Пока Ной строил здесь ковчег, чтобы спастись от неминуемого бедствия, его сын Йафет прямо на берегу основал небольшое поселение, которому, следуя традиции, дал свое имя.
Йаффа! Й – буква йуд, символ Создателя, и вслед за Ним палиндром. Начало, переходящее в конец, конец – в начало. Вечный город! Сорокавечный город. Сорок веков стоит он на берегу «Моря Среди Земель», сорок веков идут к нему флаги этих земель то в гости, то войной. Сорок веков разрушают его до камня и, как библейская птица Холь, восстает он вновь и вновь из пепла. «Холь» в переводе с иврита – «песок». Город на песке. И из песка. Песчаник да ракушечник – вот главный строительный материал в Йаффе.

Время в этом месте остановилось: самый древний в мире порт является конечной точкой пути караванов из Европы, Азии и Африки, «Воротами Сиона». Здесь странник высаживается на берег после долгого морского путешествия. Тут проходит граница между Водой и Землей, к которой одинаково стремится хасид из Одессы, монах из Лиссабона, дервиш из Дамаска. Потому что за Йаффой начинается граница с Небом. За Йаффой начинается восхождение в Иерусалим.

*

От воды в Йаффе запах моря, водорослей, рыбы. На воде лодки с рыбацкими сетями, злые чайки, да верхушки острых камней, наводящие ужас на моряков. От воды в Йаффе шум ветра, крики грузчиков, скрип дощатого причала, гудки пароходов и хлопанье парусов. Песок и сырость в домах – тоже от воды.
От земли в Йаффе сады знаменитые – деревья, усыпанные плодами. От земли – рынок, куда стекаются товары со всех частей света. Ткани, пурпурные и синие, благовония, украшения золотые – для женщин, клинки стальные, кованые – для мужчин, сладости – для детей, травы лечебные – для стариков. Яства диковинные – для вельмож, инструменты – для рабочего люда, книги – для ученых. От земли в Йаффе масло. Золотистое, тяжелое, дающее свет, тепло и пищу. Если добавить масло в золу, то получается мыло, которое очень ценится в Европе. Мыло, оливки и апельсины – вот, что увозят караваны из Йаффы, привозя обратно деньги. От земли в Йаффе и развлечения. Обычные земные развлечения для сошедших на сушу: дешевая еда, вино, азартные игры, доступные женщины.

От неба в Йаффе воздух. Синеватый, прозрачный, звенящий. От неба тишина странная. От неба голоса зовущие – так и тянешься к ним: молитвой, минаретом, колокольней.




Яффо. Картина неизвестного художника XVII века.

*

Колоколен в Йаффе много. Да и как им не быть? Здесь, в доме кожевенника на берегу моря, одному из учеников Христа, галилейскому рыбаку, открылась во сне дивная истина: люди равны перед Создателем. Нет среди них чистых и нечистых, угодных и неугодных. Всем есть место под солнцем! Все могут услышать Слово Творца. С этим обретением пошел Шимон, сын Ионы, по дорогам Римской Империи в мир язычников и, войдя в историю под именем апостола Петра, погиб на кресте, подобно своему учителю. А незадолго до своего революционного открытия сотворил он чудо в Йаффе: оживил молодую женщину словами «Тавифа куми» - «Встань, Тавифа!». С тех пор христианство стало завоевывать мир, а Петр и Тавифа навсегда «поселились» в городе: церкви, монастыри, школы – всё здесь названо в их честь.
Всякая революция неминуемо переживает несколько этапов развития. На первом она защищается от нападок со стороны противников, на последующем – атакует их, а далее, по мере «ускорения оборотов», начинает бороться и с бывшими сторонниками. Христиане, выйдя из катакомб и оправившись от жестоких преследований, стали легко, слишком легко, находить врагов в своих рядах, беспощадно уничтожая их. Порой били всех, кто попадался под руку, уповая на то, что «там, на небесах» узнают своих. Инакомыслие стало более страшным преступлением, чем воровство, грабеж и убийство – ведь в нем обвиняли не человека с его слабостями и пороками, а Дьявола, вселившегося в него. И если раскаявшегося грешника можно простить, то с порождением Сатаны необходимо бороться беспощадно, без жалости, выкорчевывая все признаки его присутствия до окончательной победы Добра над Злом! Именно так, как, по предсказанию Иоанна, будет бороться Архангел Михаил с Князем Тьмы в Последней Битве.


*

Йаффа начинается с гряды острых камней, получивших название «Скалы Андромеды». Редким мастерам судовождения удавалось благополучно миновать их и подвести корабль с грузом к берегу. Ветхий причал, скрипучий и шаткий, виднелся вдали недосягаемой целью: добраться до него было невозможно – ведь судно бросало якорь на безопасной глубине, не приближаясь к скалам. К нему подплывали лодки с дюжими молодцами, один из которых поднимался на борт и… бросал людей вниз, а другой подхватывал их. Такая же процедура производилась и с ручной кладью. Лодки, заполненные до отказа пассажирами с багажом, подплывали к берегу, там их разгружали, молодцы получали свой заработок и отправлялись за следующей партией. Не всегда такие операции проходили гладко и порой путешественники появлялись на улицах города в весьма подмоченном состоянии. Но это никого не отвращало от опасного путешествия – за скалами начиналась новая жизнь, полная приключений и чудесных открытий. Да и кораблекрушения в этих местах случались не так уж и часто – будто что-то странное, невидимое оберегало здесь людей, измученных долгим и тяжелым странствием, от смертельной угрозы. Объяснялось ли это опытом моряков или провидением? А, может быть, помощью сил небесных – ведь недаром пилигримы рассказывали про крылатого воина то ли с мечом, то ли с копьем, парящего над скалами. Ангел ли это? Но какое отношение имел он к Андромеде, дочери местного монарха Кефея, героя греческих легенд? И что монотеистам до языческих мифов? А все же настигают они нас, будоража воспоминания и вызывая ассоциации.
Дочь правителя Йаффы (а город тогда назывался по-гречески Иоппия, возможно, по имени правящей здесь царицы Кассиопии), в разговоре с матерью отозвалась пренебрежительно о красоте принцесс морских, Нереид. На беду, пересказали это одной из них, Амфитрите, жене могущественного Посейдона, властителя вод. И наслал тот бурю на город и страшное чудовище – дракона. Все ближе подплывал ужасный змей к берегу, все больше охватывал горожан страх и чувство обреченности. Гибель казалась неизбежной. И тогда взмолился Кефей, обратясь к Посейдону: «Назначь цену! Не губи город невинных людей!». Невыносимой оказалась цена для царя: отдать дочь свою. Но выхода не было. Привязали Андромеду к скале в самом сердце залива и стали оплакивать ее злую судьбу.
Красавица, отданная чудовищу на поругание. Как часто этот сюжет встречается в мировой культуре, сопровождаясь счастливой развязкой, появлением избавителя в кульминационный момент! Вот и на этот раз Герой возникает неожиданно, спускаясь прямо с небес. Это Персей, сын царицы Данаи и всемогущего Зевса, возвращающийся с крайнего Запада к себе домой на греческий остров Сериф. Его имя не означает ничего, но несет отголосок латинского per se "сам по себе", что символизирует обособленность и независимость: в битве со злыми силами Персей не является посланником, но действует самостоятельно. На ногах у него терилии – крылатые сандалии, на голове шлем-невидимка, в руках адамантовый меч, дар Гефеста, щит зеркальный и чудо-сумка с роковой головой Медузы-Горгоны, обрекающей на окаменение любого, кто посмеет на нее взглянуть. Стоит ли удивляться, что в таких доспехах и с таким вооружением он победил без труда: могучий ящер был повержен, а юная принцесса спасена.

С тех пор Андромеда навсегда связана с Йаффой. И скалы, и скульптуры, и недавно выстроенный на прибрежном холме роскошный жилой комплекс, и морская школа, и зал торжеств, и гостевые дома – все названо ее именем. А Персей, истинный герой, невидим. Впрочем, не к славе он стремился, а боролся со Злом. Без шума, демонстраций и без ожидания наград. И только изредка всплывает в сознании современного читателя, что дракон, это олицетворение инфернальных сил, был всего лишь навсего «домашним животным» Посейдона, пославшим его на смерть.


*

Но вот, после благополучного избавления от опасностей морского пути и удачного прохождения через страшные прибрежные скалы, усталый путник высаживается на берег Йаффы. Где укрыться ему от палящего дневного солнца и преклонить голову холодной ночью? Где напиться воды, съесть горячей похлебки? Где отдохнуть перед нелегким восхождением в Иерусалим? Помолиться Всевышнему, чтобы уберег от болезней и от злых людей по дороге в вечный город?



Пьеро ди Козимо (1462-1521) Персей и Андромеда (ок.1515г.). Галерея Уффици, Флоренция.




Прямо на берегу, в полста метрах от моря, стоит ряд странноприимных домов: хоспис латинский Казанова («новый дом»), армянский монастырь, дружелюбно встречающий пилигримов с гор. Но самый большой из них – православный монастырь, или, как сами греки его называют, ортодоксальный. Окруженный толстыми стенами, возвышается он над портом, как огромный корабль с колокольней и двумя флагами – бело-голубым в полоску, элладским, и бело-красным с перекрещивающимися буквами Т и Ф («тафос»), символом Святогробского братства – правителей Иерусалимского Патриархата. Монастырю три с половиной века, горел он не раз, но вновь и вновь восставал из руин, становясь лишь краше, на радость верующим. Среди них есть греки и румыны, русские и белорусы, грузины и молдаване, арабы и украинцы. А назван монастырь именем Архангела Михаэля.
Глава небесного воинства, старший из архангелов, Михаэль, в самом своем имени несет вопрос-ответ. «Ми ка Эль?» – спрашивается на иврите, – «Кто как Бог?». Скромный образ могущественнейшего из всех посланников Всевышнего, предводителя ангелов, действующего всегда незаметно для посторонних глаз, свидетельствует: «Никто!». Он – защитник праведников: Авраама спас от смертельного жара печи Нимродовой (в книге пророка Даниэля эта фабула повторится в рассказе о трех иудейских юношах, брошенных в печь царем Навуходоносором за отказ поклониться идолу) и Сару уберег от бесчестия в доме Авимелеха; удержал руку Яакова, занесенную над Ицхаком у жертвенника на горе Мориа, провел Моисея из Египта через всю пустыню, обеспечил победу иудеев над коварным Аманом в Персии. И еще много, чего рассказывается про него такого, что послужило причиной считать Архангела Михаэля покровителем еврейского народа.




Рафаэль Санти (1483-1520) Архангел Михаэль побеждающий дьявола(1518). Лувр. Париж.

Правда, История не преминула саркастически улыбнуться: черносотенный Русский народный союз, одна из самых одиозных антисемитских организаций, присвоил себе имя Михаила Архангела. А задолго до черносотенцев изображение небесного Воина несли на своих знаменах крестоносцы, уничтожившие по дороге на восток немало еврейских общин Европы. Что связывало их с героем иудейских сказаний? Михаэль, как и все остальные персонажи ТАНАХа, перешел в христианскую литературу самым естественным путем и до сих пор служит объектом безусловного почитания. Поводом для этого явились Откровения Иоанна Богослова, называемые иначе Апокалипсисом. Именно там описывается будущая битва Добра со Злом в преддверии конца света. В небесной битве архангел Михаэль, главнокомандующий войска ангелов должен окончательно победить Сатану – семиглавого и десятирогого дракона, преследующего «Жену, облеченную в солнце». Вот и в евангельских видениях появляется красавица и чудовище. Правда, на этот раз потенциальная жертва не просто принцесса, а Богородица, как утверждают христианские теологи. Иные из них сомневаются в правильности трактовки и полагают, что образ женщины символизирует Церковь, преследуемую врагами. Впрочем, как бы то ни было, но Добро опять восторжествует над Злом. Как пишет Иоанн, перед тем, как архангел начнет взвешивать души всех умерших в преддверии Страшного суда, он должен прикончить мерзкую гадину.
Поэтому и считался Михаэль покровителем рыцарей Церкви. Правда, сами крестоносцы зачастую путались, утверждая, что идут в бой со Святым Георгием на стяге, символом воинской доблести.
*

А чуть южнее монастыря Архангела Михаэля, на холме Андромеды посреди комплекса роскошных новых домов, носящего, опять же, имя Андромеды, упираясь острым, почти готическим, шпилем колокольни в самое небо, стоит еще один православный храм (это арабский приход). Уже у дверей лепная доска подсказывает, кому он посвящен, а беглый взгляд на иконы окончательно лишает последнего сомнения: больше всего изображений конника с копьем. Георгий Победоносец!
Родившийся в III веке н.э. в палестинском городе Лидде, расположенном неподалеку от Йаффы, будущий герой получил греческое имя Георгий – «земледелец», что, на первый взгляд, не предвещало его успехов на военном поприще. О них ничего неизвестно: он вошел в историю христианства как великомученик, принявший смерть за веру, заслужив этим славу святого. Зато посмертные его приключения вошли не только в анналы истории, но и отображены на гербах и флагах многих городов и стран мира.
Георгий в равной степени почитается и в исламе под именем Аль-Хидр, причем мусульмане в своих сказаниях подчеркивают бессмертие великого воина, отождествляя его то с наставником Моисея, то с пророком Ильей. Он покровитель суфиев, обладающий совершенным знанием, а, значит, пониманием Добра и Зла. Имя Аль-Хидр («зеленый», «бессмертный») напоминает историю сэра Гавейна и зеленого рыцаря, наделенного бессмертием, из цикла рассказов про короля Артура.



Рафаэль Санти (1483-1520) Святой Георгий побеждающий дракона (1505). Лувр, Париж.

Сказания о посмертных подвигах непобедимого бойца составляют целый свод «деяний», но самое знаменитое из них – победа над Драконом. Царь Гевала, нечестивец и идолопоклонник, навлек проступками проклятие на свой город. В озере появился огромный змей, который умерщвлял жителей свистом и пожирал их. Обратившись к богам, правитель получил неутешительный ответ: горожанам надлежало скармливать монстру своих детей до тех пор, пока не придет черед принцессы, единственной царской дочери. По пришествии времени девушку отвели к озеру и оставили не съеденье дракону. Далее события развивались по уже известному сценарию: неожиданно появился Георгий, вступил в битву и именем Христа победил ящера. Красавица была спасена, Чудовище – повержено, а Герой растворился в небесах.
И на этот раз, как и в сказании о Персее и Андромеде, змей опять не является Абсолютным Злом, он лишь посланник, наказывающий за грехи. В определенной мере, он способствовал исцелению от пороков неправедных горожан, нечестивых царей и их злоязычных жен. Но закрадывается крамольная мысль: а с кем тогда воевали наши смельчаки? Что за победы мы празднуем? В отличие от Архангела Михаэля, узнающего Врага в лицо в самой последней битве, могут ли люди также распознать его наверняка? Ной в Йаффе, будучи великим праведником, оказался способен услышать глас Всевышнего: он спас в своем ковчеге «чистых» и «нечистых», полагая, что Создателю угодны все.

*

Четыре тысячи лет стоит порт Йаффа на берегу Средиземного моря. Правили в нем египтяне и финикийцы, ассирийцы и вавилоняне, греки и римляне, цари иудейские и персидские, крестоносцы и мамлюки, османцы и британцы. Сегодня это часть израильского мегаполиса Тель-Авива, живущая в своем отдельном мире, населенном людьми различных национальностей и вероисповеданий: иудеями, мусульманами и христианами всех конфессий. За сорок веков враги многократно разрушали город до последнего камня, но всякий раз восстает он из руин, словно заколдованный. А, может быть, просто хорошо охраняется от Зла могущественными защитниками. С Воды, Земли и Неба.

К списку номеров журнала «БЕЛЫЙ ВОРОН» | К содержанию номера