Александр Павлов

Когда-то ты ебнулся в танке

***
в месяц переполненных пустот
из задрота выдавлен живот.

со среды до снова жили зря -
лопаются жилы января.

надоев ликвидности гирлянд,
жидкость фонтанирует в поля.

вдоль, немея, крутится кино :
есть внутри еще земля, сынок...

***
а если отчеством ты не совсем оглы,
зажги свечу, с ней обойди углы,
где спрятан в мох просевший пылью страх.
мнут мокрую подушку на утрах
кошмары,  удивляясь поглотить
за бешеный сквозняк, за щель в пути
запущенный на вырост им росток.
отстанут взятые на грудь по сто,
когда за одиночества прощен.
познаешь ряд синоидальних жен -
отнюдь, не уставай отдать ружье
всем выстрелившим божее
в твое.

МАРИНЕ

скупых снегов двухдневную щетину
не скрасить безобразием земли.
промерзший воздух ем и им не стыну
внутри
(пока болит).

петарды хлопают, и звонко топчет жижу
всемирным потеплениям малыш.
а я тебя корой и веткой вижу,
без лыж
(москва - паришь).

***
роскошные в страсти селянки
под офисный канут планктон
когда-то ты ебнулся в танке
кто вспомнит про это потом

и сам обгорел на посадке
с ромашками двигателей
усатый но бредил о гладкой
судьбе и не ждал пиздюлей

вон ладный ак разряжает
спросонья в чужой караул
им пуль уловитель мешает
представить все множество дул

а тот заблудился в трамвае
про бэтэр фиговым стишком
он сзади легко узнаваем
макая своим гребешком

стирает по-флотски в подливе
другой смс-ки блядей
а тоже купался в заливе
пока не прилип к бороде

лишь полусвятой алкоголик
в плен тела не бравший за душ
без колик и прочих майолик
заправит любой гиндукуш

прополз как сохой разрывая
зеленку пески и слова
в нем каждая марта живая
есть порох  мокроты взрывать

на суше  на море  на небе
по праздникам и просто так
в стогу на бегу или в хлеве
за сяк или медный пятак

пусть сверху все райская яма
внизу сковородка и вонь
давай будем тратить упрямо
ведь лучше их нет никого

***
прирастают замерзшим
кристаллы на голых деревьях
на одетых их больше
из воздуха выжат нарзан
оседает в очищенных легких
ощущение прежних пустот
замерзают следы
шагающих к выпитой кружке
на разлив по стаканам
источника
парами
свежесть уходит
ищет так же зеленое желтое
в крапинку рыжее
вместо ставших погодой
серого и голубого
ждут давно поезда
про любовь и иные болезни
не читается все
кроме звезд
за одну сигарету
только звоном набрякшие ветки
как прежде
отвечают
когда колокольни молчат

***
на чьей ты стороне, когда
слова, оглохшие в тумане,
как самолеты в проводах
запутались, и бор в сметане,
и бохх болтается иглой
в том сене, что поджег когда-то,
и над балдой за млечный слой
в тебе летящие в солдаты
затворы передернут и
поправят вниз предохранитель,
пока свой выцветший батик
стеклянной дудкой  снявший китель
полковник, пишущий извне,
все звезды вынул из погона,
узнав, на чьей ты стороне,
заводит взвод с другого склона...

***
когда гортанью хлещут лишние крови,
выжив – не выжив,  хоть превратившись в пьянь,
не вызывай на святки вымершие любови,
всех этих ин и янь.
когда не там и не та позовет могила,
вспомни не парафраз с креста:
только одна любила за все,  что было,
да и она не так.

***
где уже потерялась она
то ли больна то ли заплетена
в этих деревьях кругом вайнах

а сколько уже война?
я ее крошево доношу
брошкой не сдам и не воскрешу
ты уж там сверху уверься в снах

или пошло все нах

***
Костя получил пробоину в первый раз
в каком-то Адене, пока мы грузились в Пскове
помогать тамошней революции.

А революция не состоялась, аллах акбар.
Немного танков, рана в легкие у Васильича.
И Косте бедро насквозь, там же и зашили.

Второй - когда вместо Красной Звезды с Арбата
пришла в посылке желтая медалька из Йемена.
Пару лет был еще здоров для сборов военкомата

среднего запада и предгорий юго-востока
Краснодарского края.
Пока не начались 90-е.

Разведчику и переводчику все равно что пилить, лишь бы горело.
Потом вот Оля - и запил,  зажил на широкую ногу,
начал стругать рыжье и делать колечки влюбленным.

Вставлять в перстни камни из привозных, а не с Малышевки,
давно разграбленной.
( я еще помню в детстве

чувак со второго этажа привозил мне кристаллы и
съемок - менялись на марки )
Собственно, перстень его работы поэтому лет десять без камня.

В третий раз он летел через три пролета гостиницы.
Пьяный в дугу перегнулся через старые поручни.
Получил пробоин примерно десять - ребра, кости, челюсти

и прочая мелочь жизни.

Оля меняла утки, меняла капельницы, носила водку
( когда наконец-то вставили железные зубы).
Иногда приходила законная жена и помогала
делать все то же.

Я до сих пор не понимаю этих русских,
которые что-то оставили на Востоке.
Или наоборот.

А. КРЭЙГУ

помню когда ходил еще глядя на белый свет
с палочкой проще нет его ну и нет
розвальни груди пряниками а ну догони
следующей станцией санки и вы одни
по миру ходит что ему выплюнул и горит
жаль что ли каждой площади вырубить декабри
ломкой соломкой сену всем под все подстелить
даже подстилке ляжется а ля амели
бритва как полустанок останкино
деньги такая срань а потом кино
летняя и последняя лимита
жаль что уже не та так давно не та

***
белосток на полную беспогодь, польши видимой стало больше.
изливает приличествующее господь -
да мы в польше, давно-таки лени больше.

тараканом выбраться из анкары,  к ромалле аркан знать по векторам и
приземляясь ником эль-самарры,
из каналов рыбу ловить руками.

асмара и девки - коленям смерть, а и тем гореть, кого надколенный
жжет сустав, а  хули ему не успеть
триппер не надеть – до укола?  бренный

доктор, знавший давным-давно свой неправильный португез, забывшись
колет в то, откуда из нас говно
запускается, и улетают крыши –

на разбег в куамбе треть полосы, отдирает ан за ней баобабы.
сколько будешь жив – заходи, не ссы.
были виражи. там  остались бабы.

ЕВГЕНИЮ РЕЙНУ

По лужам поскакали запятые,
Наречия расправлены в зонты,
Как вдоль Литейки отстоят литые
Издания, на каботаж мосты
По Невке или Яузе впускают,
Втекает в Темзу свитерок гондол.
Там - ширь - пошарь - безбрежная такая,
Что не проколет сердце промедол...

От прилагательных скрипят ворота,
Шкворня из шлюзов вынимают мозг.
Плывешь местоимением кого-то,
Своим бы смог, да не свои - под мост.
Артиклем обессловлен, обезглавлен,
Смысл капли не разбавить в стопарях.
Все капельницы кровли нам заглавней
Кровей заглавных букв из тропаря.

Заточена заточкою погода,
И реки вытекают вместо вен.
На Рейне тонет мяч, и сходят воды
По раньше существительной траве.
Позатопив причастные болота
Кораблик, шел которым - был бы гол.
Вонючей жижей в горло бьется что-то,
Похожее на хуй или глагол.

К списку номеров журнала «НОВАЯ РЕАЛЬНОСТЬ» | К содержанию номера