В четыре строки

Приватизация

С молотка всю страну продают под овации.
Я ж, как русский, не вижу иного пути:
иль на старости лет прозябать в эмиграции,
иль до срока в родимую землю уйти.

Вместо рецензии

Слишком много в стихах отражённого света:
Пастернак и Цветаева, Блок и Бодлер...
Самому обжигаться дыханием сфер —
быть не может другого пути у поэта.

* * *

Стихов не стыжусь. В круговерти любой —
не гордость, не злоба, не зависти жжение —
пером моим двигала только любовь
к родине, к матери, к женщине.

* * *

Звёздной пылью проносится Млечный —
в даль какую зовёт заглянуть?
Нету истины — есть бесконечный
и взыскующий к истине Путь...

Авторский вечер

Вино на банкет выгружали канистрами.
Учителя не было. Был «высший свет»...
Поэт, окруживший себя министрами,
уже не поэт.

* * *

— Ах, Вернадский! Это мой кумир! —
и упёрлась в небо взором жадным.
— Ах, мадам! Не лезьте в тонкий мир,
а не то он станет плотоядным.

Берёзы

По закамским лугам проскакал я верхом,
зрячим сердцем увидел (что может быть проще?):
два десятка подружек взбежали на холм
и остались там бело-зелёною рощей...

* * *

Сердцем в сердце нацелюсь без промаха,
буду дерзок: и ласков, и груб,
запах рано созревшей черёмухи
поцелуем сорву с твоих губ.

* * *

Звезда мелькнула вспышкой робкой.
Мы след её не отыскали.
Была любовь, как вздох, короткой.
Как долго боль не отпускает!

Сентябрь

Последнее — тревожное — тепло.
Душе созвучна му?ка листопада.
Как будто душу музыкой свело,
и ничего разгадывать не надо.

* * *

Учись не морщиться от боли.
Живи. Судьбе не прекословь.
Душа болит? Не оттого ли,
что жизнь длиннее, чем любовь?

* * *

При коммунистах мне, ребята,
жилось, конечно, хреновато.
В демократической стране
ещё хреновей стало мне.

* * *

Поэт с трагической судьбой:
всю жизнь воюет сам с собой,
а в плен идёт к жене сдаваться...
И это будет издаваться.

* * *

Гонясь за призраком свободы,
поэт прошёл огни и воды,
а медных труб не одолел —
от фимиама околел.