Зангези. Стихотворения

ЗАНГЕЗИ

Накручивая нерв на иглы граммофона,
Крупицей окропя  надорванных ресниц,
Из тысячи брошюр семантик светофора
Я бритву заглотнул, как скорлупу яиц.
Полыненной дугой вдыхает перелесок,
Изжаленный уже занозами строки,
Шершавый от штриха, станковый от стамесок.
Сверкает Велимир осколком от руки.
Горами загорев горюет над отброском,
И хочется молчать, впиваясь в облака
И сызнова в зарю – живое фото в воске,
Гвоздя порывом зуд на статусе станка.
Зангези на зубах чеканный зачинатель
Прокошенной душой задушит шебурша,
Спонтанно ослепил сей рукописный радий,
Волною отделив мышей от камыша.
Пророк словенослов, лети времиролетом,
Пускай наполнит жил желанье отдохнуть.
И тютчевовночи и пашен пушкиноты
В небесные буи указывают путь.

ЯРМАРКА

Шипит, першит, сшивая тишь,
В корзине коржик и кишмиш.
В мешок сопишь на шабаше,
Шалит шарманка в камыше.
Шумит муштра, топор на рот,
В снегу сорочится народ
Хулит лихой холуй лафет,
Поднос субботником одет.
Железный лак жужжит кулём,
Кулёмы радуют рублем.
В снегу под бежем стережет
Грабарь гундосит, раму жжет.
Гуртом на рубку сгоряча
Седеет сумраком свеча.
Печенка поет печника,
Почтамтом потчуют ЧК
И в рубище на рынок рыл
Садись, архангел Гавриил.

МЭТНИ

Пальцы Мэтни плетут вязанный звук
Течет, звенит, рыдает, смеется,
картавит гортанный круг,
или стирает его же,
и как бы стареет вдруг
в пабах и кружках
пятидесятых депрессий.
Слегка пригубили буги,
у каждого мистер-жена
и как бы подруги
из племя секретарей,
а звуки плывут и стареют,
летят над землей и над головой Мэтни,
которая наполовину фьюжн,
а на вторую – чайник
тихо сопит в Уэльсе,
или глазеет в Глазго,
пробует небо, ищет.
Откроет глаза – развилка
«Владивосток - Мытищи».

Х3

Марк Шагал ветер шугал
по зимнему небу.
На столе моей мастерской
стакан с молотком
и корка хлеба.
В продрогших и жестких кистях
томиться голод и жар.
Хромой немой самовар
стоит в белом углу.
Из окон в снежную мглу
вросли в целину следы.
Светятся как бинты
косточки шпингалет.
Слезы – довесок лета,
ушедшего под  замок.
Экслибрис рожден станком
и отпечатком ног.

***
Чертополох
растет на ногтях,
пришитых к моей руке.
Я из холста
смотрю на толпу
на восковом песке.
Навзничь упал,
небо клюю.
Воздух мешает спать.
Не торопись,
не тороплю,
тянет кроить кровать.
Буду смотреть,
небо лизать,
лаком лакать пейзаж.
Штихелем в кровь
резать лобзать,
тушью
и под граттаж.
Голод убьет-
вылью пинен,
масло и керосин.
Тянет музей,
пьет выставком.
Я в мастерской один.
Выйду курить
чертополох
срезав с ногтей своих.
Будет луна краску морить
и наносить на них.

ТАТЛИНУ

Зубы стираешь о кость Петрограда,
глаз воспаленный впивается в атом.
Мозг расщепляется на киловатты,
в Русском кричат и ругаются матом.
Башенный зев разрывает пространство,
кровь площадей присыпаема тальком.
Марш радикалов и федерастов
с умброй смешался фаллосом Фалька.
Сумрачный мор, кровоточа гвоздями,
плачем плацкарта ломает кифару,
падая вниз, зацепись лопастями,
подобно Икару.

САД ЗЕМНЫХ НАСЛАЖДЕНИЙ

Курильня опия из чад,
в которой Овдии кричат,
кистей срисовывает взгляд
и под Цусимой Ленинград,
как ад.
Над колумбариями роз,
клубиться  похотью обоз.
Уселся задницей на нос
и околесицу понес
мой Босх.
Твой ум, как паутина тут.
Хоть мертвые и не имут,
но страх ослабевает жгут,
и зверолюди, сняв хомут
туда идут.