Сонеты о русских святых

Часть первая



Преподобный Антоний Печерский,
основатель Киево-Печерской лавры и первоначальник
иноков российских

983–1073

(память 7 мая / 10 июля)



Два раза уходил он на Афон
И дважды зван был Господом обратно
На Русь. Сыра-земля бессчетновратна —
Руками глубь искапывает он.
Холмов любых странноприимен склон,
И мгла пещер пустыннику приятна,
Она с души истравливает пятна
И взоры направляет в небосклон.

Обители, взращенные на злате, —
Не те, что на Господней благодати.
Антоний душу выплакал дотла
И вымолил Печерской церкви милость —
От семени пещерного взошла
И над землею русской разветвилась.


Преподобный Феодосий Печерский, игумен Киево-Печерский

† 1074

(память 3 мая / 14 августа)



Сиял как светоч, в небе отражаясь,
Игумен, ярче звездных маяков.
И говорили без обиняков:
Таилась в нем печерской веры завязь.
Коль, на добро церковное позарясь,
Случался враг поблизости каков,
Печерский храм взлетал до облаков,
На воздухе высоко утверждаясь.
Когда стал тесен братье монастырь,
В небесную взглянул игумен ширь:
Сквозь ночь над ветхой церковью сиянье
Огромной перекинулось дугой
На холм, где вскоре вырос храм другой —
Вместительное каменное зданье.



Преподобный Пимен многоболезненный, Печерский,
в Ближних пещерах почивающий

† 1110

(память 7 августа)



“Болезный брат мой, доля наша смрадна.
Сидельцы наши загнушались нас.
Воды не подадут в урочный час.
Восстав, ты смог бы послужить изрядно
Таким, как мы с тобой?” — “Я был бы рад”. Но,
Когда Господь услышал старца глас,
Брат исцеленный не казал и глаз
К болящему и жил себе отрадно.

Но вдруг нутро зажгло ему огнем.
Три дня подряд он мучился от жажды.
То бился в корчах, то лежал пластом.
И попрощался с жизнью не однажды.
Сказали старцу Пимену, а тот:
“Что сеет человек, то и пожнет”.



Святой преподобномученик Феодор Печерский,
в Ближних пещерах почивающий

11 век

(память 11 августа)



Молился днем, молол зерно ночами.
В пещерной тьме стучали жернова.
Устал, но отдохнуть присел едва —
Раздался глас, как гром под небесами,
И стали жернова кружиться сами.
“Уймись, нечистый!” — молвил он сперва,
Но камни скрежетали: что слова
Тому, кто славен черными делами.

“Коль так, лукавец, преданный проклятью,
Работай дальше, потрудись на братью,
Чрез грешника велит тебе Господь!”
И бес молол, куда там против Бога!
Наутро келарь удивлялся много:
Как можно за ночь пять возов смолоть?



Преподобный Алипий, иконописец Печерский,
в Ближних пещерах почивающий

† 1114

(память 17 августа)



I

Снедала киевлянина проказа,
Он смраден стал, но в сокровенный миг
Душою к слову Божьему приник —
Гостеприимна келья богомаза:
Растерты краски, кисти ждут приказа,
На темных досках расцветает лик,
И час протягновенен и велик,
Чтоб исповедь текла за фразой фраза.

Алипий краской, пишущей святых,
Дотронулся до язв гноеточащих;
Больного причастил — и ропот стих
Убийственных скорбей, в душе звучащих;
Умыться дал, врачуя непокой,
И струпья отслоились под рукой.



II

К Успению успеть с иконой надо.
Уже подходит празднованья срок.
Как вдруг Алипий от болезни слег.
Пришел заказчик — экая досада:
“Ты не успеешь!” — “Не печалься, чадо,
Когда не справлюсь я, поможет Бог!” —
“Предупредить о немощи не мог?”
И вышел прочь, не пряча злого взгляда.

И тотчас старцу юноша предстал
И начал растирать на камне краски.
Пока тот размышлял — по чьей указке? —
Он в три часа икону написал
И встал перед больным, ягненка кротче:
“Взгляни, ни в чем не погрешил я, отче?”



Преподобный Иоанн Многострадальный Печерский,
в Ближних пещерах почивающий

† около 1160

(память 18 июля)



Наружу только голова и руки —
Зарылся в землю, чтоб во грех не впасть
Пещерник. Поизгрызла ноги страсть
Телесная ему. И, множа муки,
Пришел диавол в образе змеюки
И над землей видневшуюся часть
Подвижника вложил в зловонну пасть,
Чешуями хрустя внутри излуки.

Огнем рыгнуло горло. Иоанн
“Спаси, Господь!” воскликнул, обуян
Отчаяньем. Тут молния сверкнула,
И змей исчез. “Зачем я был палим?” —
Взроптал страдалец. И в ответ вздохнуло:
“Чтоб из огня ты вышел золотым”.



Преподобный Никита столпник Переяславский

† 1186

(память 24 мая)



О собиравшем подати Никите
Никто не вспоминал, не прокляня.
Зашел он в церковь на исходе дня.
Засело в голове: “Добро творите”.
Потом жена взмолилась о защите:
В большом котле, где булькает стряпня,
Из покрасневшей жижи то ступня,
А то рука всплывет — страшны куски те!

Пошел в монахи. Встал на путь добра.
Дар исцеленья применил на деле.
Но подступила смертная пора:
На изможденном подвигами теле
Истертые вериги заблестели —
Грабители сочли — из серебра.



Преподобный Тит пресвитер,
в Ближних пещерах почивающий

† не прежде 1190

(память 27 февраля)



Все были вместе, словно цепи звенья,
Евагрий-дьякон и пресвитер Тит,
А стали — врозь: когда один кадит,
Другой бежит сладчайшего куренья.
Тит при смерти от брата ждал прощенья.
Тот, силой приведен, — надменный вид.
Пресвитер — ниц, Евагрью гнев — как щит:
“Нет! Не прощу!” — и рухнул без движенья.

Пресвитер тут же встал, как не болел.
Бездушен дьякон — всяк от страха бел —
Ни рук согнуть, ни уст закрыть, ни даже
Очей свести нельзя ему. С трудом
Промолвил Тит: “Там ангел был на страже,
Меня восставил, а его — копьем”.



Преподобный Исаакий, затворник Печерский,
в Ближних пещерах почивающий

† не прежде 1090

(память 14 февраля)



Сидит Исакий, сумраком стеснен.
И вдруг зажегся свет, лишая зренья.
Два юноши вошли, как привиденья:
“Мы — ангелы. Взгляни. А нам вдогон
Идет Христос”. Поднялся инок. Он
Шагнул вперед без лишнего сомненья
И, крестного не сотворив знаменья,
Смиренный отдал третьему поклон.

И грянул голос: “Наш еси Исакий!”
Ворвался хор бесовский, дик и рьян.
Запели гусли, дудка и тимпан.
Увлечь беднягу в пляс пытался всякий.
Козлами проскакали до утра.
Пустынник думал — умирать пора.



Преподобный Григорий, чудотворец Печерский,
в Ближних пещерах почивающий

† 1093

(память 8 января)



I

У нечестивцев дел невпроворот:
Чинят христовозлюбленным разоры.
К Григорию забрались в келью воры —
Григорий ощутил воров приход.
Те ждут, когда к заутрене пойдет,
Тот молится. И вдруг смежились взоры
Пришедших, и на сонные просторы
Отправились они в один черед.

На день шестой проснулись, видят — брашно.
“Не встать вам, не поев, — ослабли страшно.
Домой ступайте, хватит всуе ждать”.
Замучил бы их градоуправитель,
Не вздумай старец каждого послать
Работником в Печерскую обитель.



II

Забрались воры к старцу в огород,
Там зелие, там дерево с плодами,
Уже согнули спины под мешками
И — ни назад шагнуть им, ни вперед.
Все кости ломит, сводит страх живот.
Вотще их крик услышан чернецами:
“Как, братцы, нам уйти?” — “Не знаем сами.
Давно стоите?” — “Третий день идет”.

“Не может быть! Ведь мы ходили мимо.
Вы нас не замечали?” — “Нет, вестимо”.
По-бабьи заскулил за татем тать.
Сгубил бы их диавол, искуситель,
Не вздумай старец каждого послать
Работником в Печерскую обитель.



III

Просили воры старца о защите:
“Наш третий, отче, смерти осужден.
Дай что-нибудь — и будет искуплен!”
Заплакал старец: “Верно говорите,
Умрет он завтра. Книги вот возьмите”.
Те взяли “Как он будет умерщвлен?” —
“На дереве повешен будет он”.
И прочь — три беса в дьяволовой свите.

Вернулись в ночь — за грушей дармовой.
За ветви зацепился головой
И удавился третий похититель.
“Случается неправде правдой стать!” —
Сказал Григорий, повелев послать
Оставшихся воров к себе в обитель.



Преподобный Прохор Печерский, Лебедник,
в Ближних пещерах почивающий

Конец 11 — начало 12 в.

(память 10 февраля)



I

Всю жизнь он прожил наподобье птицы:
Не сеял и не жал, а Бог — кормил.
Из лебеды он хлеб себе лепил,
Сложив ладони шуйцы и десницы.
В годину глада нищих вереницы
К нему тянулись из последних сил:
Господь во сладость горечь претворил,
И стала лебеда вкусней пшеницы.

Лебеднику явилась благодать
Несеяную пищу собирать
С непаханой земли. Такого больше
Никто готовить хлеба не умел,
Но — краденый, недавно свеж и бел,
Бывал он черен и — полыни горше.



II

Исчезла соль — для всякой пищи сватья.
Купец нейдет, когда в стране разброд
По милости державных воевод,
За это им — по всей земле проклятья.
По кельям пепел собирала братья
Лебеднику — из пепла в свой черед
Он делал соль и оделял народ.
Про то проведал князь — повадка татья.

Сгрузили соль на княжеском дворе,
Попробовали — пепел. О добре
Князь не тужил, но жутко князю стало.
Сподвигли пепел прочь, какой в нем толк,
И тут же соль на солнце заблистала!

Задумался надолго Святополк.