Главная | Журналы | Персоналии | Книги | Медиа | ПОМОЧЬ МЕГАЛИТУ |
Центр |
Руслан БушковОб авторе: ... >>> |
Марина Тюрина ОберландерОб авторе: Поэт, переводчик, прозаик. Родилась в Ленинграде (ныне Санкт-Петербург), в... >>> |
Леонид ДрознерОб авторе: Поэт, прозаик. Родился в 1973 году в Харькове. Учился в Харьковском... >>> |
РегионыЦентрРоссияАбаканАнадырьАрхангельскАстраханьБарнаулБелгородБлаговещенскВладивостокВладикавказВладимирВолгоградВологдаВоронежЕкатеринбургИжевскИркутскКазаньКалининградКалугаКемеровоКраснодарКрасноярскКурганКурскЛенинградская областьЛипецкМоскваМосковская областьНарьян-МарНижний НовгородНовосибирскОмскОрелОренбургПензаПермьПетрозаводскПетропавловск-КамчатскийПсковРостов-на-ДонуРязаньСамараСанкт-ПетербургСаратовТверьТулаУлан-УдэУфаХабаровскЧебоксарыЧелябинскЯкутскЯрославльЗападная ЕвропаАвстрияАлбанияБельгияБолгарияБосния и ГерцеговинаГерманияИзраильИрландияИспанияНорвегияПольшаРумынияСловенияФинляндияКавказАзербайджанАрменияГрузияАзиатско-Тихоокеанский регионАзиатско-Тихоокеанский регионАфрикаАфрикаВосточная ЕвропаБеларусьМолдоваУкраинаЦентральная АзияКазахстанКиргизстанТаджикистанУзбекистанСеверная АмерикаКанадаСШАСтраны БалтииЛатвияЛитваЭстония |
Ирина КаренинаMy Blueberry Nights. Стихи* * * Откуда ты взялся, зачем ты меня встречаешь Здесь – в клетчатом пиджаке – на конечной станции? Нет-нет, я не пью молоко, не хочу ни вина, ни чая. Остаться с тобой? – Да, наверно, хочу остаться. Да, я признаю, я влюбилась – смешно и глупо: Твой полюс, мой – между нами планета целая. И это почти то же, что жить с вечно ноющим зубом, Или в кого-то стрелять, или стоять под прицелом. * * * Готичненькие ёжики в тумане С потешными и серыми носами... Я говорю: люби меня, мне больно, Ведь ёжики то свёрнуты клубочком, Лежат себе и дышат тихо-тихо, То медленно бредут в своём тумане, Колючие и жалкие, как дети, Дрожат, зовут и кротко, как Башмачкин, Несут свои потёртые шинельки. Скажи, зачем ты ёжиков обидел? Зачем меня ты обижаешь тоже? Зачем наш мир – трагедия букашек, Зачем на всём – туман, туман, туман?.. И я в него протягиваю лапку, Уже почти ежиную, в надежде, Что кто-нибудь пожмёт её с любовью. Не обижайте ёжиков. Пожалуйста. * * * Ни ума, ни сердца, Человек-консерва, И почти разбила Чайную твою чашку. А у меня нервы, Ну так ну шалят нервы, Что по ночам сплошные Слёзы в рюмашку. Ах, эллилулабель, эллилулабель, Ах, эллилулабель-черибим. А что от меня осталось, А что там со мной станется, А вы не думайте об этом, Экая важность. Человек-синоптик От горя мается, У него круглый год Повышенная влажность. Ах, эллилулабель, эллилулабель, Ах, эллилулабель-черибим. А мне стала тесна блузка Моя бордовая, А я каблук у ботильончика В лесу сломала. А мама бы сказала – Голова садовая. Но мама далеко И ничего не сказала. Ах, эллилулабель, эллилулабель, Ах, эллилулабель-черибим. А вот эту ручечку, Которой я чушь калякаю, Подарила Валечка, Мой бедный лисёночек. А были бы мы взрослые, А мы бы тогда не плакали, – А только каждый человек До смерти ребёночек. Ах, эллилулабель, эллилулабель, Ах, эллилулабель-черибим. Ни ума, ни сердца, Человек-консерва, И почти разбила Чайную твою чашку… * * * Презирайте меня, ненавидьте меня, если что, – Видит Бог, заслужила и это, и большее даже. Мокрый мартовский ветер влезает ко мне под пальто И уносит тепло, будто я не замечу пропажи. Мокрый мартовский ветер… Обида моя и тоска, Блеск дешёвых стихов – всей их пошлости и позолоты… Обнимите меня, прошепчите хоть что у виска, Ну, пожалуйста, Боже, тихонько, хоть кто-то, хоть что-то… * * * Иногда по ночам просыпаюсь, Говорю с тобой тихо-тихо, Утыкаюсь губами в розы на наволочке: «Так и так, а жизнь-то моя печальная, А сердце-то глупое, А ветер-то пахнет осенью, Дымом, сырой листвой, криками журавлиными...» А потом продолжаю – С тем, который в углу на досточке, По краю каёмка сусального золота, Глаза горькие-горькие, – С ним говорю. Это уж совсем молча, В темноту, в глухоту, в свечное малое пламечко. Плачу, комкаю одеяло, слёзы смахиваю. «Боже мой, – говорю, – единственный мой, человеколюбец, Так и так, – говорю, – выслушай и не гневайся. Нет у меня дома, жизнь моя перелётная, Щёки у меня бледные, руки слабые, Голова неприкаянная, И ветер в ней пахнет осенью...» * * * Я из тех, кто танцует в белом на минном поле. Я из тех, кто танцует в красном танец с быками. Я из тех, кто танцует на воде, золотой и твёрдой, На углях, на холодной поверхности белого ветра. Я из тех, кто танцует, – я просто та, кто танцует! Каблучок отбивает ритм металлической дробью. Металлической дробью – россыпью – прямо в сердце, В беззащитное, нежное, метко, прицельно... Падай, Незадачливый ангел, моя бедная мёртвая птичка... * * * Ты говоришь мне: - Кали моя, Кали, Злая богиня с мускулистыми худыми руками, С чёрной улыбкой, Шакти, твоя эпоха Тебе самой, как видишь, делает плохо, Так что ты прекращай это всё – бури, войны, пожары, Пусть не приходят больше твои аватары, Тут от одной-то тебя в оригинале Стонет земля, ну, хватит, Калике, Кали... А я говорю тебе: - Я не могу иначе, Я буду смеяться, а не то, я боюсь, заплачу, Я буду вращать клинки свои и булавы, Плясать, и петь, и течь раскаленной лавой. И чем тебе не хороши мои аватары? – Они моложе меня, а я выгляжу старой, А если тебе не нравятся цацки мои костяные, Воля твоя – хочешь, дари другие. Смотри, мои стопы нежны, но под ними рушится время, Четыреста тысяч лет мне властвовать надо всеми... А ты говоришь: - Кали моя, Кали... А ты обнимаешь четыре руки двумя своими руками. * * * Так умирают рыбы. Так жизнь говорит: «Я хочу тебя», Затаскивает, задыхаясь, в кусты смородины – И потом так долго, долго щиплет язык От гладких и сочных ягод, Чёрных, белых и красных... Так рябят в глазах Нитки цветного бисера В глубоком вырезе тонкого платья, Нитки цветного бисера на любимой шее, Сбегающие по вмятинкам ключиц, Касающиеся сокровенности грудей, Нитки цветного бисера, Оборванные жадными, жаждущими руками, – Еле заметная россыпь маленьких бусин В смятых, пронизанных солнцем кустах смородины... * * * Всё как тогда – звезда во лбу И пёрышко в груди. Со мной на пляже в Малибу Побудь, не уходи! К чему алмазный мой венец, Полутораглазый мой стрелец И этот хрупкий леденец На палочке пустой? Ведь всё подряд ты тянешь в рот! Опять стоишь, как обормот, Как муми-тролль, как бегемот, Да ладно, хочешь – стой. От старых глупостей смешно И ласково до слёз: Ты не водил меня в кино И не дарил мне роз, Но дальняя рука в руке И рифмы – бу-бу-бу... Давай на пляже в Малибу Утопимся в песке! * * * Мэрилин не могла постареть, Мэрилин могла жить только так: Злые часики шепчут «тик-так», Говорят, пора умереть. Эти родинки – для молодых, Эти песенки – для молодых, Эти платья – для молодых. «Мистер Кеннеди, это судьба. Мистер Кеннеди, прочь от Земли С Вами об руку мы бы пошли – Далеко-далеко от Земли». Мэ-ри-лин-мэ-ри-лин-мэ-ри-ли... * * * Вы вместе, я – не с вами, Не Байрон, не другой, Я – инопланетянин, Вот так, мой дорогой. Тарелка в майонезе, Антеннки в серебре. В какой дурацкой пьесе Мы пели «кукаре…»? Моей чернильной крови Легко бежать ручьём. Вот так, на полуслове, Мы разговор прервём. Стеклянные бомбошки Моих нелепых глаз Уронят вам в ладошки Слёз ядовитый газ. Такое вот сякое Дурное НЛО. Оставь меня в покое, Чтоб умерло, прошло… * * * Вечная Венеция, зелёная роза, гнилая вода. Так и живи с кинжалом у сердца: Гондола за гондолу! Знаешь, мне хорошо, что тебя нет рядом, Это просто прекрасно, что тебя нет рядом, Я могу думать, что тебя нет совсем, Что тебя не было никогда, Что мне приснилось всё это – Шепотки за спиной, Гримасы вслед, Злоба, текущая из-под маски, Эти красные клювы, эти белёсые призраки, Когти и жабры, провалы перекошенных ртов, Ненависть твоих друзей: «Она разрушает семью, Бросим в неё камень, разобьем её голову, плюнем ей вслед, Сделаем ей так больно, как только сможем, – пусть знает!..» – Я даже не вправе ответить им тем же, Им ведь кажется, что они поступают правильно, Искореняют зло… Я – зло? Вокруг меня смыкаются воды, Гнилые околоплодные воды, В которых тонет моя Венеция. И только бегут круги от тяжёлых камней, Камни ложатся на дно, Над ними – лёгкие лодки. Плыви до рассвета. Дыши мёртвыми испарениями, Содрогайся от отвращения и печали, В муках Рождайся обратно. Пой с кинжалом у сердца, Тебя научили этому, ты – разменная карта. Гондола за гондолу, девочка, Гондола за гондолу. * * * На задворках Вселенной и мы с тобой – короли. Остаётся твой запах на коже, запах на коже, На плечах, на сгибах локтей, запястьях, ладонях, Ненадолго, но остаётся – до утра хватит. А потом? А потом, повинуясь круженью мира, Разлетятся дороги и, может быть, не сойдутся. И всех бед и радостей – только глаза и волосы. ...Как смешно и грустно – целовать своё же запястье! * * * Кто я? – ангел голодноглазый, В сердце червь, на лице заплатка, Ты ни капли меня не любишь, Вот и топай – ты слышишь? – к чёрту, Убирайся к своим пиявкам, Дуремар, и не майся дурью! Нитки взять бы, зашить свой голос, Чтоб не плакал, молчал – и точка. Глупый ветер, упавший с крыши, Копошится у ног и юбку На бинты, на полоски хочет Разорвать, спеленаться в кокон. Кокон-сердце, червяк в серёдке, Что-то вылупится оттуда, Размотает обрывки ветра И начнёт говориться в столбик. My Blueberry Nights ...Будет подруга звонить из Тарту, Задыхаясь от счастья: держи кулаки, мол, Ругай меня завтра, люби меня вечно. Апрель выходит на берег марта, Шапку подснежников опрокинул, Весёлый, радостный, бессердечный... Будет пирог – ледяная черника (Собирала летом), пирог с мороженым, Бери себе больше и слаще, ну же! В другой раз я испеку с ежевикой, Такой же синей и невозможной, Как отблески звёзд в апрельских лужах… * * * Снова улицы в горсти. Положи в карман мой ветер. Если можешь, то прости Равнодушье междометий, Мой весёлый, лёгкий вздох, Незначительные речи И бахвальство городов, Разрешивших наши встречи. Снова бусы фонарей, Глянцевые мостовые – Городская акварель. Слава Богу, что живые… |
ГолосованиеВыберите название/тему следующего раздела проекта "Вещество"ЖурналыКАШТАНОВЫЙ ДОМСИБИРСКИЕ ОГНИВРЕМЕНАКыштым-ГраниСОТЫВЕЩЕСТВОАРТИКЛЬДАЛЬНИЙ ВОСТОККОВЧЕГМОСТЫМЕНЕСТРЕЛЬПриокские зориВИТРАЖИДОНДРУГОЕ ПОЛУШАРИЕБАЛТИКА-КалининградНОВЫЙ СВЕТНАЧАЛОСлово-WordКольцо АЭМИГРАНТСКАЯ ЛИРАДЕНЬ ПОЭЗИИЖурнал ПОэтовСВОЙ ВАРИАНТГРАФИТИНЫЕ БЕРЕГА VIERAAT RANNATЮЖНОЕ СИЯНИЕЛитературный ИерусалимЖурналы, публикация которых на сайте прекращена:Пятью пятьКочегаркаРусское вымяЕВРОПЕЙСКАЯ СЛОВЕСНОСТЬЕВРЕЙСКАЯ СТАРИНАЗДЕСЬЛитСредаЗаметки по еврейской историиСемь искусствЛиФФтОСОБНЯКСЕВЕРЛИТЕРАЧЕЛОВЕК НА ЗЕМЛЕЮЖНЫЙ УРАЛИЛЬЯСеверо-Муйские огниАРГАМАК-ТатарстанСлова, слова, словаЗАРУБЕЖНЫЕ ЗАДВОРКИКАЗАНСКИЙ АЛЬМАНАХПять стихийЗАРУБЕЖНЫЕ ЗАПИСКИГВИДЕОНИНФОРМПРОСТРАНСТВОСорокопутДЕРИБАСОВСКАЯ - РИШЕЛЬЕВСКАЯСТЕРЖЕНЬТело ПоэзииБАШНЯБЕЛЫЙ ВОРОН22ВОЛОГОДСКАЯ ЛИТЕРАТУРАНАШЕ ПОКОЛЕНИЕУРАЛРУССКАЯ ЖИЗНЬДЕТИ РАФУТУРУМ АРТАРТ-ШУМЛИТЕРА_DNEPRТРАМВАЙЧЕРНОВИКЗАПАСНИКЗИНЗИВЕРЫшшо ОдынПРЕМИЯ ПБЕЛЬСКИЕ ПРОСТОРЫЛИКБЕЗЗНАКИ11:33ВАСИЛИСКДЕНЬ И НОЧЬУРАЛ-ТРАНЗИТНОВАЯ РЕАЛЬНОСТЬАЛЬТЕРНАЦИЯ |