Города и страны

БРЮССЕЛЬ

 

Брюссель, о, Господи! Брюссель,

я был там, помнится, однажды,

но ездить в тот же город дважды –

к чему нам эта карусель?

 

Вот если б, например, Марсель, –

и с этим согласится каждый, –

там море, там мадмуазель,

там точно не умрёшь от жажды.

 

Зато в Брюсселе кружева,

и верь не верь, но всё жива

сорочка из брюссельской лавки,

 

как жив брюссельский гобелен,

где некто в красной камилавке

пред глобусом привстал с колен.

 

 

СЕННАЯ ПЛОЩАДЬ

 

Ах, милый август, сколько раз

ты приходил, июль сменяя,

и площадь – помнится, Сенная –

шумела. Как всегда, в тот час

 

последний солнца луч угас,

и грянул ливень. Мать честная!

Природа молвила: «Грустна я…»

Дождь лил, пока воды запас

 

весь не иссяк в небесных хлябях.

До белых мух в осенних зябях

земля ту влагу сохранит.

 

А на Сенной до самой стужи

трамваи рассекают лужи,

и грусть осенняя саднит.

УЭЛЬССКАЯ ПАСТОРАЛЬ

 

Устилает туман до пояса
Луг с некошеною травой,
И коровы мычат в два голоса
На холме вон за той рекой.

На лугу пасутся овечки,
И бормочет по-кельтски, как встарь,
На камнях спотыкаясь, речка, –
Утро, уэльсская пастораль…

 

ВЕРОНА

 

Мы жили в дорожном отеле

недалеко от Вероны,

деревья ветвями шумели,

и голосили вороны,

 

без устали друг на дружку

каркая зычным басом.

Жарко. Наполнить бы кружку

щекочущим хлебным квасом,

 

да где ж его взять в Вероне

на подступах к лету, в мае!

В кафе одни макароны,

троллейбусов нет, трамваев,

 

да их и не надо приезжим –

в известнейшем месте на свете

своим тихоходом пешим

спешим на свиданье к Джульетте.

 

Вот дворик, туристами полон,

бронзовая Джульетта

стоит под своим балконом,

стоит она – полуодета,

 

в лёгкой ночной накидке,

ждёт своего Ромео,

в дождь промокая до нитки,

от стужи зимой немея.

 

Зелёные кипарисы

ввысь устремили кроны,

лимонный запах мелиссы,

жаркое лето Вероны.

ВЕНЕЦИЯ

 

Вы были в Венеции? Я однажды

пробыл там весь день – но всего один,

за день обойти её может каждый,

но только если себе господин,

 

а не включён в голосистую стаю,

бредущую вслед за поводырём.

Иду один – словно город листаю,

как книгу. И взглядом, как остриём,

 

пронзаю его вслед за гондольером,

по Гранд-каналу в форме буквы S,

везущим в гондоле кого-то в сером.

Канал, как сделанный кем-то разрез

 

от Сан-Марко и до Санта-Лючии

(Марко – площадь, а Лючия – вокзал,

впрочем, и тот, и другая – святые),

Венецию пополам раскромсал,

 

соединив половинки мостами,

расставив по двум берегам дворцы, –

что делать, обшарпанные местами, –

в которых жили скупцы и творцы,

 

а некоторые живут поныне –

кто во дворцах, кто на Сан-Микеле,

здесь Бродский по зимней промозглой стыни

о брошенном кем-то в воду теле,

 

как грек Архимед о своём законе,

о городе думал, что в нём вода

есть даже в изысканном лексиконе –

так было и так пребудет всегда.

 

По набережной Неисцелимых –

её на карте города не сыскать –

с печатью гениев и гонимых

шёл поэт, умевший любить и прощать.

 

Вы были в Венеции? Я однажды

был в городе из воды и камня.

Как нельзя в ту же воду войти дважды,

так в город из воды – и подавно…

 

КОГДА ПОВЕЕТ СЕНТЯБРЁМ

 

Когда повеет сентябрём,
И тучами укроет небо,
И ивы финским серебром
Блеснут, и вкус ржаного хлеба…
Когда повеет сентябрём…
Когда повеет сентябрём,
И покраснеет вдруг рябина,
И дым пахучий над костром,
И клин осенний журавлиный…
Когда повеет сентябрём…
Когда повеет сентябрём,
Падёт над озером прохлада,
Когда ночами дальний гром
Затеет гулкие рулады…
Когда повеет сентябрём…
Когда повеет сентябрём,
И дол, и лес травинкой каждой
Напомнят нам: календарём
Уже намечен путь однажды…
Когда повеет сентябрём…
Когда повеет сентябрём,
И воздух станет невесомей,
Свои пожитки соберём,
И попрощаемся с Суоми…
Когда повеет сентябрём…

 

АШДОДСКАЯ ОСЕНЬ

 

Первый дождь проливной прошумел за окном,

Пять минут – и опять небеса голубые.

Это осень несмело махнула крылом –

Исподволь, невзначай, как дают чаевые.

 

Вдаль по небу плывёт череда облаков,

Ветер с моря порою грозит сквозняками,

Но деревья не скинут зелёный покров,

Только в памяти листья шуршат под ногами.

 

Воздух ясной осеннею ночью свежей,

И не стану, пожалуй, пытаться я – где там! –

Эти несколько дней от жары до дождей

Называть, как в былые года, бабьим летом.