Вечерний залив

*   *   *

 

Меркнет ли день, заживает рана,

Иль подступает апрель морозно,

Смерть говорит: «Никогда не рано»,

Жизнь говорит: «Никогда не поздно».

 

Снова черемухи мир затопят,

Разом иссякнут снега и льдины...

Жизнь успокаивает – смерть торопит.

Что же ты выберешь, подсудимый?

 

Вроде и нет роковой приметы,

Мир дружелюбен и полон дремы.

Что ж ты – то ленишься, как бессмертный,

То вдруг спешишь, как приговоренный?..

 

*   *   *

 

Майский полдень.

Лакированная вода.

Листья первые

Милей алмазов и злата.

Лишь крапива

Уже немолода

И для щей весенних,

Пожалуй, что грубовата.

 

Позови меня в город свой дальний!

Не зови. Позови.

Пес соседский

Мне при встрече целует руки –

Громогласный свидетель

Нашей любви,

И беды, и разлуки.

 

Скоро выступит

Одуванчиков королевская рать,

Заклубится черемухами округа…

Было тесно нам вместе жить.

Посмотрим, как умирать

Друг без друга.

 

*   *   *

 

Предчувствие тепла...

Мы были так живучи,

Что можем представлять

Научный интерес.

И смутно на душе.

Так праведника мучит,

Привыкшего к земле, –

Предчувствие небес.

 

А может, мы и впрямь

Диковинной породы?

Иначе кто б сумел,

Удачей не храним,

Не зная ни любви,

Ни Бога, ни свободы,

Прожить изрядный век

Предчувствием одним?..

 

*   *   *

 

Ветра нет, но зябко у воды,

И деревья смутны, как во сне...

Может, нынче свет моей звезды

Наконец дотянется ко мне?

 

Даже не очнутся берега,

Только сердце грохнет в тишине,

И у закадычного врага

Пробегут мурашки по спине...

 

*   *   *

 

И все-таки я помню о тебе.

Так путник, заплутавшийся в судьбе,

Забыть не в силах полдень конопатый,

Перед околицей последний дом,

И речи, различимые с трудом,

И легкость не пугающей утраты...

 

Как больно помнить то, что никогда

Не повторишь...

Казалось – ерунда.

Но неприютно, железнодорожно

Два пламени, два карих вслед глядят.

Слова-то ладно, а вот этот взгляд

Забыть не можно…

 

*   *   *

 

Друзей не выбирают и детей,

Родителей, и родину, и плаху.

Горазда жизнь одаривать с размаху,

Шутя, не поровну, своих гостей.

 

А кто решил судьбу переиграть,

Себя приговорил к жестокой мере:

От долгожданной вроде бы потери,

Как от потери крови умирать.

 

*   *   *

 

Нежен и боязлив

Вечерний залив.

Плаваешь до первой звезды,

Почти не тревожа воды.

Через десяток лет

Этот неровный свет

Вернется к тебе во сне –

Мурашками по спине.

 

*   *   *

 

На языке твоем – мед,

А в глазах твоих – лед.

Вижу, что любовь твоя – гнет,

Значит, не спасет, а сомнет.

 

Ясно, что потрачу года

И скажу с усмешкой тогда:

Все, что было от тебя, –

Только боль да беда.

Жаль, что не навсегда.

 

СЛАВА

 

Уж лучше пусть приходит – незаслуженная,

Похожая на школьное вранье,

Ворованная, жалкая, простуженная…

Уж лучше так, чем вовсе без нее.

 

Не для того, чтоб сразу же зазнаться,

Расправить два поношенных крыла, –

А чтоб смутиться, вспыхнуть, отказаться,

Но все-таки запомнить, что была.

 

*   *   *

 

Когда мы

             уже не помышляем о лете,

Солнца не просим,

Начинается жизнь в терракотовом цвете –

Поздняя осень.

 

Краткая милость,

                          перед мертвой зимой – многоточье,

Славься вовеки!

Стеклянные яблоки

                               после морозной ночи

Стынут на ветке,

 

Падают,

           словно елочные шары – разлетаются,

Только тронешь.

Лишь вороны всё ахают,

                                      всё придумать пытаются

Свой Воронеж.

 

А я каждый вечер гляжу,

Как тонет солнечный диск

В поздней кроне.

Только бы не облака!

Только бы не отвлечься,

Не проворонить!..

 

*   *   *

 

Ветер разнообразен:

В паре с огнем

Похож на цветок в вазе,

Вместе с вольной водой

Образует прибой

(Ты когда-то шутил –

Как мы с тобой).

 

Не промчит стороной,

Как экспресс в Новый год,

Он навеки со мной,

В отличие от.

 

Даже в зимнем бору,

Где и жизни-то нет.

Если умру,

Не он ли загасит свет?..