Дмитрий Мизгулин

Ветер сомнений и странствий

* * *


Ночью в город приходит весна.


Спят канала свинцовые воды,


Но, очнувшись от долгого сна,


Пробуждаются силы природы.


 


Тает снег. И светлей вечера.


Суетятся весёлые птицы.


У случайных прохожих вчера


Просветлели усталые лица.


 


Отчего же, скажи мне, друг мой,


В эти дни голубого апреля


Я теряю последний покой,


Становлюсь нетерпимей и злее?


 


Отчего же, скажи, иногда


Больно так от веселья чужого?


Отчего же внезапно тогда


Так бессильны и чувство, и слово?


 


Но когда заслоняют уже


Всё на свете лихие печали,


Тихо музыка в стылой душе


Прозвучит, как в покинутом зале...


 


Остальное – не всё ли равно?


Остального – не вижу, не слышу.


Опускаюсь на самое дно,


Поднимаюсь всё выше и выше...


* * *


На Родине – как на вокзале:


Сумятица и суета.


И сумрак в прокуренном зале


Такой – не видать ни черта!


 


Здесь кто-то прибудет заране,


А кто-то – в последний вагон.


И кружится в сонном сознанье


Мир шапок, ботинок, погон...


 


А после в бездонном пространстве


Лететь среди тусклых светил,


Чтоб ветер сомнений и странствий


Земную печаль возвратил.


 


Чтоб вновь поутру захотелось


Пройтись по траве босиком,


Чтоб снова печалилось, пелось


И даже не важно о ком.


 


Чтоб вновь обрести постоянство,


Чтоб вновь осязать наяву,


Как падают звёзды в пространство,


Как яблоки – прямо в траву...


* * *


Разверзлись и хляби, и воды.


Мир тонет во мраке и мгле.


Ужаснее этой погоды


Наверное, нет на земле.


 


Куда только не затекает


И где только не намело…


В такую погоду спасает


Любви позабытой тепло.


 


Но утром, холодным и ранним,


Луч солнца не тронет окно,


А если и ждёт расставанье,


Без муки минует оно.


 


И путь затуманится млечный,


Померкнет надежды звезда,


И если остаться –


                                     навечно,


А если уйти –


                             навсегда.


* * *


 


Как ветер звоном однотонным


Гудит-поёт в стволы ружья.


И. Бунин


 


Осенью поеду на охоту.


За окном вагона – ночь, темно.


И о чём когда-то думал кто-то,


Именуя это место – «Дно»?


 


Холодно. Туманно. Сыровато.


Стынет воздух в синей тишине.


Здесь отрёкся русский император,


И помчалось лихо по стране...


 


Здесь теперь, конечно, всё иначе.


Дом – без крыши. Церковь – без креста.


Но всё так же птицы горько плачут,


Оставляя милые места.


 


Вот летят, летят нестройным клином


И курлычут горько журавли...


Господи, ужели нас не минет


Участь этой горестной земли?


 


Много есть похожего на свете,


Но судьба у каждого своя.


И осенний, однозвучный ветер


Все гудит-поёт в стволы ружья.


 


Как же от беды нам уберечься?


Как же нам родных не растерять?


И ужели надобно отречься,


Чтоб из пепла праведным восстать?


* * *


Дождём и снегом небо плачет,


Привычной жизни суета.


Воспринимаешь всё иначе


Во дни Великого поста.


 


Твой путь сомненьями завьюжен,


Идёшь, превозмогая тьму.


Тебе уже никто не нужен,


И ты не нужен никому.


 


Тебе на целом белом свете


Уже не надо ничего…


И только звёзды,


Только ветер


В пустыне сердца твоего.


* * *


Вновь устав от жизни бестолковой,


Покидаю шумный Петроград –


Мир мой тополиный и кленовый,


Мой вишнёво-яблоневый сад...


 


Поднимаюсь по крутым ступеням,


А вокруг такая тишина,


И таким таинственным свеченьем


Комната моя озарена.


 


Я вздохну немного виновато,


Но уже теперь, на склоне дня,


Кроме Бога и военкомата,


Нет теперь начальства у меня.


 


Подойду к окну – ещё не поздно;


Сонный мир объемлет тишина.


Тихо зреют яблоки и звёзды,


На ветвях качается луна.


 


Ничего теперь уже не надо...


Тихо шепчет влажная листва,


И плывут во мгле ночного сада


Русские, печальные слова...


* * *


Скоро мы оставим мир подлунный,


Чтоб потом преданиями стать…


Всё равно мне – готы или гунны


Будут эти земли населять.


Птица пролетит легко, беспечно,


Зазвенит в ручье лесном вода,


Многое останется навечно,


Многое исчезнет навсегда.


Здесь же всё останется, как было,


Это небо, роща и река,


Это многоликое светило,


Эти грозовые облака.


Не решай судьбу иных столетий,


Не гадай о будущем в тоске,


Слушай, как степной полынный ветер


Говорит на русском языке.


* * *


Птицы возвращаются домой.


Лес сквозит голубоватым светом.


Скоро, очень скоро, Боже мой,


Зазвенит, зазеленеет лето.


 


Расцветёт мой опустелый сад,


Только вот в душе моей – ни звука.


Как-то вдруг нежданно, невпопад


Вспомнится недавняя разлука.


 


Снегопада шелест, фонари,


Сигаретный терпкий запах дыма


И тугая полоса зари,


Замерцавшая неуловимо.


 


Что осталось? Снега кутерьма,


Долгой ночи влажное дыханье,


И нагая сладостная тьма,


И немного странное прощанье.


 


Нынче мы чужие – я и ты.


Всё так просто. Сердце бьётся мерно.


Что страшнее этой простоты,


Этой строгой страсти равномерной?


 


Ни прощать не вправе, ни винить.


Но чем дальше время – боль сильнее.


Понял я давно, как надо жить,


Только с каждым годом жить труднее.


 


Ну а нынче – всё звенит весной.


Что природе наши мысли, муки?..


Птицы возвращаются домой


После зимней, тягостной разлуки.


 


* * *


В морозном сумраке белесом


Из дома выйду не спеша,


И в лес пойду. И стану лесом.


И успокоится душа.


 


Смешными кажутся обиды,


Пустопорожними – слова,


Быть может, и правы друиды –


Что наши предки – дерева?


 


Они всю жизнь свою упрямо –


Ветвями – прямо в небеса,


А мы лишь изредка у храма


Поднимем на небо глаза…


 


Я в лес пойду и стану лесом,


Замру объятый тишиной,


В рассветном сумраке белесом


Восходит солнце надо мной.

К списку номеров журнала «ДОН» | К содержанию номера