Стихотворения

От редакции: уже немало лет Южнорусский Союз Писателей и журнал «Южное Сияние» являются партнёрами ежегодного международного поэтического конкурса «45-й калибр» имени Георгия Яропольского, организованного Международным поэтическим интернет-альманахом «45-я параллель» под руководством Сергея Сутулова-Катеринича (Ставрополь). Из года в год «ЮС» посвящает свои страницы победителям и лауреатам конкурса. В 2021 году победителем стал Максим Жуков (Евпатория), а лауреатами – Ксения Август (Калининград), Анна Арканина (Москва), Дина Березовская (Беер-Шева), Наталья Возжаева (Новороссийск), Сергей Востриков (Воронеж), Вера Дорди (Новосибирск), Майк Зиновкин (Архангельск), Елена Качаровская (Санкт-Петербург), Таина Ким (Харьков), Елена Козлова (Обнинск), Александр Крупинин (Санкт-Петербург), Александр Оберемок (Белгород), Дмитрий Растаев (Бобруйск), Сергей Сапронов (Москва), Александра Скребкова-Тирелли (Бастилья, Италия), Елена Уварова (Мытищи) и Ренарт Фасхутдинов (Санкт-Петербург). Стихотворения шести авторов мы публикуем в «Южном Сиянии».

 

 

РЕНАРТ ФАСХУТДИНОВ

Санкт-Петербург

 

ЧЕТВЁРТОЕ ИЗМЕРЕНИЕ

 

Назову героя, допустим, Жаком

                  (а возможно, Дмитрием, но не суть).
Он идёт с работы летящим шагом,
                  по ночным кварталам срезая путь.
Остановка, мост, поворот направо,
                  через парк и к дому – маршрут таков.
Но сегодня в парке торчит орава
                  молодых жестоких сорвиголов.

Я-то знаю, что ожидает Жака:
                  потасовка, кладбище, море слёз…
Но терять такого героя жалко.
                  Значит, надо вмешиваться всерьёз.
У меня хватает на это власти,
                  потому что авторам можно всё.
Я беру не глядя мой верный ластик,
                  провожу по карте – и Жак спасён.

Он меняет курс перед самым парком
                  и шагает долгим кружным путём –
Подворотня, жёлтый фонарь и арка,
                  драный кот, пустившийся наутёк.
Чертыхаясь, Жак огибает ямы,
                  бормоча: «Да что это я творю!»,
И выходит, хоть и не очень прямо,
                  к своему подсвеченному двору.

Отведя беду, оседаю в кресле
                  (по идее, спать бы уже давно)
И опять задумываюсь – а есть ли
                  вот такая сила и надо мной,
Чтобы крепкой дланью брала за ворот
                  не забавы ради, а пользы для?
Я смотрю в окно на погасший город
                  и затылком чувствую чей-то взгляд…

 

 

БИЛЕТ ДО ЛХАСЫ

 

Ты думал, мой друг, что скоро придёт пора и тебе

Свой город сменить на горы, желательно – на Тибет,

В окошке авиакассы (напрасно кассир хамит!)

Билет попросить до Лхасы с тремя пересадками.

 

А дальше рюкзак за плечи – и в долгий неспешный трип

По миру, который лечит изломанное внутри,

И чтоб непременно яки по чахлым брели кустам…

Послушай меня, приятель, не рано ли ты устал?

 

Плевать, что невыносимо ярмо ежедневных битв –

Я знаю, какая сила под кожей твоей кипит,

Какие творятся чары, слетают замки с ворот,

Когда ты берёшь гитару, как женщину, в оборот.

 

Пока не придут на смену моложе и горячей,

Шагай-ка себе на сцену – в скрещение всех лучей,

Невыбрит, охрип, простужен, измучен огнями рамп.

Тебе говорят: ты нужен, а стало быть – не пора!

 

В огромном концертном зале грохочет твой лучший хит…

По парку, прикрыв глаза, я иду, бормоча стихи,

Беря из воздуха фразы, рифмуя любую жесть.

А в куртке – билет до Лхасы, просроченный лет на шесть.

 

ХОЛОДНАЯ КРОВЬ

 

Майор Мак-Наббс неизменно меток,

Охотясь на горных коз.

Он попадает за двести метров

В подброшенный абрикос.

 

Когда он на ночь встает дозором

Среди кустов и коряг,

Приходит финиш тревожным спорам

О пумах и дикарях.

 

Едва покинув дрянную шлюпку,

Промокшую вкось и вдоль,

Откуда-то извлекает трубку,

Не тронутую водой.

 

Летит лавина, кружится кондор –

Майор спокоен, пока

Поблизости не возьмут аккордов

Хайлендерского полка.

 

Идёт, не дрогнув, маршрутом верным

По диким, глухим местам.

И мне по вкусу такие нервы,

Я сам о таких мечтал,

 

Поскольку склонен кипеть подолгу,

Воюя с самим собой,

Вестись на дружескую подколку,

На вражеское «слабо»,

 

Почти без повода, понапрасну

Взрываться до самых недр.

Как жаль, что я не могу набраться

Холёных его манер!

 

Бреду по дебрям своим, шатаясь,

Без компаса и ножа.

Как жаль, что я не майор-шотландец!

А в общем-то, и не жаль…

 

МЕЖДУВЕКОВЬЕ

 

На Лигурийском побережье

Апрель – раздолье для теней,

Зияют звёзды, словно бреши

В непроницаемой стене,

 

В лагуну падают Плеяды,

Цветет миндаль, а потому

В такие сумерки, приятель,

Гулять не стоит одному.

 

Неважно, что тебе нужна лишь

Луна в дыму от сигарет.

Пойдём со мной, ты сам не знаешь,

Какое время на дворе,

 

В какой квартал средневековый

Тебя случайно занесло.

Ты слышишь – цокают подковы,

И погружается весло,

 

И сыплют стражники проклятья,

И лают псы, и вообще –

Сегодня в городе прохладно,

А мы с тобою без плащей.

 

Здесь пахнет морем, дёгтем, рыбой,

Навозом и сырым бельём.

Ростовщики считают прибыль,

Кухарки стряпают бульон.

 

Вдали кричат: «Держите вора!»

Узнать бы, что он там украл.

В окне упрямца Христофора

Свеча не гаснет до утра.

 

И чайки носятся над пирсом,

Уходят корабли на юг…

Не хочешь ли, дружок, напиться?

Я знаю место, где нальют.

 

ЧЕТЫРНАДЦАТЬ МЕСЯЦЕВ – МОРЕ РТУТИ…

 

Четырнадцать месяцев – море ртути
                  (а помнишь, когда-то была вода!).
Четырнадцать месяцев мы, по сути,
                  не можем продвинуться никуда.
Четырнадцать месяцев нет ни чаек,
                  ни даже каких-нибудь там медуз.
Четырнадцать месяцев мы скучаем,
                  как мухи, увязнувшие в меду.
Четырнадцать месяцев в каждом скрипе
                  рассохшейся палубы ищем знак.
Четырнадцать месяцев стонет шкипер,
                  и боцман ему подвывает в такт:
Какое мучение это, дескать,
                  четырнадцать месяцев не у дел!

И лишь календарь уверяет дерзко,
                  что штилю не более двух недель…