Смешливый этот город южный

ИЗ ЭПОСА

 

Через час ничего не осталось от юрт.

Понеслись табуны, погоняется гурт.

Скачут отроки, чтобы готовить ночлег,

И уже началась перекличка с телег.

Чинно движется войско в походном строю,

Едет хан, озирая державу свою.

Нет в широкой степи городов и границ,

Только пышные травы склоняются ниц.

Долог путь, но закатные дали светлы.

Едут женщины, дети, большие котлы.

Надо от Енисея дойти до Днестра.

Там за русого князя выходит сестра.

 

 

***

 

Не только в быту торговом –

На телеэкранах днесь

Возник южнорусский говор –

Шутливость его и спесь.

 

Завязнешь, дорогу вызнав

Близ лавочек Брайтон-Бич,

В певучести одессизмов,

Успевших тебя настичь.

 

Вмешалась не без таланта

С развязностью пришлеца

В гортанную речь Леванта

Знакомая хрипотца.

 

И в небе, куда с томленьем

Взирал богомольный люд,

Приказы авиа-звеньям

На суржике отдают.

 

 

ЮГО-ЗАПАД

 

Где он, этот Юго-Запад на границе с мамалыгой,

Край куркульски-хлебородный меж лиманом и Днепром?

На повозке балагулы целый день по степи двигай,

Встретит розами Одесса и кефали серебром!

 

Прогуляешься, привыкнешь к детским скрипкам и фаготам,

К непристойным анекдотам… Вот естественный цветник

И поэзии, и прозы, ненавистных патриотам.

На торгующем Привозе он из музыки возник.

 

Всё же долговечны в слове всколыхнувшиеся шторы,

Эти зданья и свиданья с нетерпеньем молодым,

Эти хоры, свитки Торы и налётчики, и воры,

Эти рынки и погромы, превратившиеся в дым.

 

 

***

 

Видали вы сверхчеловека.

Тысячелетие его

Свелось лишь к малой части века,

Но столько сделано всего!

 

А победил дракон бессонный.

Зарыт и проклят в беге дней,

Сейчас он сделался иконой,

И свечи ставят перед ней.

 

Как сладко надо мною пели,

Как нежен был тревожный взгляд,

Когда лежал я в колыбели

Его бессонницей объят!

 

 

***

 

Вновь скоро осень золотая

В Карпатах дальних, в том краю,

Где листья желтые, витая,

Кружили голову мою.

 

На родине угрюмых дракул,

Златоволосо-юных вил¹ –

Средь них Овидий пел и плакал –

Я дивный миг остановил.

 

И вновь владычица чащобы

Идёт ко мне из давних дней…

Нет, измениться не могло бы,

Увы, ничто в судьбе моей.

 

Да и грядущего не надо,

Но пусть выходит в тишине

Та женщина из листопада,

Всё приближается ко мне.

_ __

¹ Вилы – русалки.

 

 

КАТАЕВ

 

Когда-то в подземелье сером

Одесской призрачной пивной

Его признали офицером,

И он бежал во тьме ночной.

 

Лишь муза бодрая спасала,

И поглядите, что принёс

Он из расстрельного подвала

В её писательский совхоз!

 

Но эта связь нерасторжима,

В одном словце, в одном рывке –

Вся сладость прежнего режима

И парус белый вдалеке.

 

Пожалуй, сяду в эту лодку

И вновь из памяти верну

Его усмешку и походку,

Уклончивость и седину.

 

И снова – длительность прогулки!

Держа преданье в поводу,

Катаевские переулки

С тоскливой болью обойду.

 

Звезду прощая золотую,

Всё безнадежней и нежней

Я этой прозе салютую

Из рассыпающихся дней.

 

 

***

 

Смешливый этот город южный,

Имперский, воровской, биндюжный,

Такой прельстительный весной

И невозможный в летний зной.

Влекущий к жизням незнакомым

Там, где бельём завешен двор,

Внезапно веющий погромом,

Перетекающим в террор.

Горячий от любви и жажды,

Бурливый в сумеречный час,

Расстрелянный и не однажды,

Себя покинувший не раз.

Бессмертный в окриках Привоза,

Хотя необратим исход –

Ушли поэзия и проза,

Остался только анекдот.

Давно привычный к безобразью

Кварталов новых, дорог он

Далёким днём, случайной связью,

Ещё вторгающейся в сон.