Главная | Журналы | Персоналии | Книги | Медиа | ПОМОЧЬ МЕГАЛИТУ |
Центр |
Виталий ЛеоненкоОб авторе: Родился в 1963 году в Сибири. Закончил исторический факультет МГУ. Рассказы и... >>> |
Лев ОборинОб авторе: Окончил Российский государственный гуманитарный университет. Публиковал стихи в... >>> |
Анастасия ИзюмскаяОб авторе: Поэтесса, журналистка. Родилась в 1980 году в Ростове-на-Дону. Закончила... >>> |
РегионыЦентрРоссияАбаканАнадырьАрхангельскАстраханьБарнаулБелгородБлаговещенскВладивостокВладикавказВладимирВолгоградВологдаВоронежЕкатеринбургИжевскИркутскКазаньКалининградКалугаКемеровоКраснодарКрасноярскКурганКурскЛенинградская областьЛипецкМоскваМосковская областьНарьян-МарНижний НовгородНовосибирскОмскОрелОренбургПензаПермьПетрозаводскПетропавловск-КамчатскийПсковРостов-на-ДонуРязаньСамараСанкт-ПетербургСаратовТверьТулаУлан-УдэУфаХабаровскЧебоксарыЧелябинскЯкутскЯрославльЗападная ЕвропаАвстрияАлбанияБельгияБолгарияБосния и ГерцеговинаГерманияИзраильИрландияИспанияНорвегияПольшаРумынияСловенияФинляндияКавказАзербайджанАрменияГрузияАзиатско-Тихоокеанский регионАзиатско-Тихоокеанский регионАфрикаАфрикаВосточная ЕвропаБеларусьМолдоваУкраинаЦентральная АзияКазахстанКиргизстанТаджикистанУзбекистанСеверная АмерикаКанадаСШАСтраны БалтииЛатвияЛитваЭстония |
Никита БрагинСонетыЧАСОСЛОВ
Как радостно – построить из песка фантазии зубчатых стен и башен, раскинуть зелень плодородных пашен и выпустить на волю облака!
И вот, поёт, свободна и легка, волна цветов, и мир уже раскрашен кирпичной охрой, белизною башен и шёлковой лазурью василька.
Пройдут века, и занавес былого клоками распадётся, обветшав, осядет пыль, и ты увидишь снова
всё, что узнала некогда душа, летая по страницам часослова и красотой наполниться спеша.
***
На полпути за утренней звездой торопишь время – скоро заалеет, по холодку шагаешь всё быстрее навстречу солнцу, сильный, молодой…
Шумит листва над головой седой, уходит день, смеркаясь и старея, и груды лет чугунной батареей влекут на дно за горем и нуждой.
Но воздух снова свеж и неподвижен, и слышен шорох бабочек ночных, и про себя ты повторяешь – вижу,
как поле языки тумана лижут, и ветви прогибаются всё ниже под сладким грузом яблок наливных.
***
Великий труд быть умным на Земле, не просто труд, но подвиг и аскеза – потрогай раскалённое железо, и потанцуй на колотом стекле.
Послушай сказки о добре и зле, постой, пока играют марсельезу, и промолчи, придумав антитезу тому, что проорут навеселе.
А то, что для тебя всего дороже, запомни, ограни и сохрани, пока его дотла не уничтожат.
А для кого – не спрашивай, не надо… Созрели яблоки в покое сада, стихает мир, и думой длятся дни.
БЮСТ
Усы, глазищи, гипсовая пыль, хтоническое торжество во взоре, провидящем сквозь огненные зори кондитерский ампир, колхозный стиль.
Его судьба – перекобылить быль, быть сковородкой в коммунальной ссоре, вершить и править в смуте и раздоре, и, наконец, отправиться в утиль.
Но и на свалке перед ним камлают, живым провозглашая мертвеца, и спасу нет от пафоса и лая.
Быть может, в этом промысел Творца – всё, что трещит, искрится и пылает, должно испепелиться до конца.
***
Когда моя последняя весна прощальные щедроты раздавая прольётся без остатка, грозовая и огненная, как душа вина,
я не смогу допить её до дна, и у корней падет слеза живая, вздохнёт прохлада, травы овевая, склонится над цветами тишина.
Но там я не останусь одиноким – всё рядом, от песчинки до звезды, ростки вселенных и времён истоки.
Душа, ты капля дождевой воды меж громом неба, хмурым и высоким, и сном зерна в покое борозды.
***
Не в моде в наши дни «высокий штиль», его клещами рвут, «болгаркой» режут, его усердно топчут по-медвежьи, и, раздробив, перетирают в пыль.
Взамен – перелицованный утиль, шансон убогий да жаргон несвежий, бесстыжий рэп и клиповая нежить, и замудрённый стиль для простофиль.
Как хочется ответить на такое без гнева и без криков наобум, негромкой, но уверенной строкою,
где был бы чист и ненавязчив ум, и тихий дух высокого покоя звучал слышнее, чем базарный шум.
***
В гармонии костёр и падающий снег, в них зёрна жарких звёзд и ледников проростки, в них треск горящих дров и по морозу поступь, предощущенье дня и ночи оберег.
Огонь старинных букв, глаголей и омег, хрустальные кресты соборов и погостов друг с другом говорят так искренне и просто, что время слышит их и замедляет бег.
Тогда встаёт душа, сметая хлопья праха, рождаются миры в органном строе Баха, и льётся тихий свет кристалла и свечи.
Торжественность зимы и мимолётность искры… Дыхание любви так горячо и близко, что самому себе внушает – помолчи.
***
И всё-таки, что делать нам в деревне? Ходить в соседний двор за молоком, по солнцу жить, расстаться со звонком, дожди и холод принимать душевно?
Прийти к доярке в поисках царевны, и притвориться, что давно знаком, по стопке выпить с каждым стариком, премудростью обогащаясь древней?
Вещать и просвещать, вживаясь в роль? В согласии с передовым ученьем поверить, что ругательство – пароль, и шиболет бесспорного значенья?
Нет. Просто вспомнить вековую боль, и поклониться, попросив прощенья.
СТРАНИЦЫ НА ВЕТРУ
Листает ветер книжечку мою, а я стыжусь, что написал так мало, что от забот душа моя устала, что я давно шепчу, а не пою.
Но так и быть, читай! Я не таю ни лет своих счастливого начала, ни горьких бед, которые встречала любовь и жизнь моя в родном краю.
Прощай же и лети по белу свету, шепча мои заветные слова капелями дождя, шуршаньем веток…
Их будет слушать росная трава, их будет греть осенняя листва – иного и не надо мне ответа.
***
Осколок слова жалобно звенит, мерцая и крошась под каблуками – увы, он не железо и не камень, а жертва посреди людской возни.
В нём угасают отсветы зарниц и русской печки ласковое пламя, и золото заката за горами, и лёгкий прах обугленных страниц.
Ему на смену – пафосные речи, отчётные доклады, пресс-релизы, собраний золочёные гробы.
А у могилы – догорели свечи, небытие всё холодней и ближе, и где-то вдалеке – аккорд судьбы.
***
Не стало нашей зимушки-зимы, течёт и льёт на Рождество и святки, как будто дед-мороз играет в прятки, сбежав от новогодней кутерьмы.
Узоры на стекле забыли мы, коньки и лыжи нам теперь вприглядку, на небесах сплошные неполадки, и зеленеют под дождём холмы.
Печально вспоминаешь минус двадцать, под валенками снег тугой и хрусткий, в рассветной стыни солнце-помидор.
Теперь пора к Байкалу отправляться, чтобы изведать на Крещенье русский мороз-трескун и снеговой простор.
К списку номеров журнала «ЮЖНОЕ СИЯНИЕ» | К содержанию номера |
ГолосованиеВыберите название/тему следующего раздела проекта "Вещество"ЖурналыСИБИРСКИЕ ОГНИВРЕМЕНАКыштым-ГраниСОТЫВЕЩЕСТВОАРТИКЛЬДАЛЬНИЙ ВОСТОККОВЧЕГМОСТЫМЕНЕСТРЕЛЬПриокские зориВИТРАЖИДОНДРУГОЕ ПОЛУШАРИЕБАЛТИКА-КалининградНОВЫЙ СВЕТНАЧАЛОСлово-WordКольцо АЭМИГРАНТСКАЯ ЛИРАДЕНЬ ПОЭЗИИЖурнал ПОэтовСВОЙ ВАРИАНТГРАФИТИНЫЕ БЕРЕГА VIERAAT RANNATЮЖНОЕ СИЯНИЕЛитературный ИерусалимЖурналы, публикация которых на сайте прекращена:Пятью пятьКочегаркаРусское вымяЕВРОПЕЙСКАЯ СЛОВЕСНОСТЬЕВРЕЙСКАЯ СТАРИНАЗДЕСЬЛитСредаЗаметки по еврейской историиСемь искусствЛиФФтОСОБНЯКСЕВЕРЛИТЕРАЧЕЛОВЕК НА ЗЕМЛЕЮЖНЫЙ УРАЛИЛЬЯСеверо-Муйские огниАРГАМАК-ТатарстанСлова, слова, словаЗАРУБЕЖНЫЕ ЗАДВОРКИКАЗАНСКИЙ АЛЬМАНАХПять стихийЗАРУБЕЖНЫЕ ЗАПИСКИГВИДЕОНИНФОРМПРОСТРАНСТВОСорокопутДЕРИБАСОВСКАЯ - РИШЕЛЬЕВСКАЯСТЕРЖЕНЬТело ПоэзииБАШНЯБЕЛЫЙ ВОРОН22ВОЛОГОДСКАЯ ЛИТЕРАТУРАНАШЕ ПОКОЛЕНИЕУРАЛРУССКАЯ ЖИЗНЬДЕТИ РАФУТУРУМ АРТАРТ-ШУМЛИТЕРА_DNEPRТРАМВАЙЧЕРНОВИКЗАПАСНИКЗИНЗИВЕРЫшшо ОдынПРЕМИЯ ПБЕЛЬСКИЕ ПРОСТОРЫЛИКБЕЗЗНАКИ11:33ВАСИЛИСКДЕНЬ И НОЧЬУРАЛ-ТРАНЗИТНОВАЯ РЕАЛЬНОСТЬАЛЬТЕРНАЦИЯ |