Главная | Журналы | Персоналии | Книги | Медиа | ПОМОЧЬ МЕГАЛИТУ |
Центр |
Кира СапгирОб авторе: Поэт, прозаик, журналист, литературный переводчик. Родилась в Москве. Окончила... >>> |
Екатерина КрыловаОб авторе: Писатель и художник. Окончила Московский авиационный институт. Работала... >>> |
Владимир СпекторОб авторе: Родился в 1951 году в Луганске. Член Национального Союза журналистов Украины... >>> |
РегионыЦентрРоссияАбаканАнадырьАрхангельскАстраханьБарнаулБелгородБлаговещенскВладивостокВладикавказВладимирВолгоградВологдаВоронежЕкатеринбургИжевскИркутскКазаньКалининградКалугаКемеровоКраснодарКрасноярскКурганКурскЛенинградская областьЛипецкМоскваМосковская областьНарьян-МарНижний НовгородНовосибирскОмскОрелОренбургПензаПермьПетрозаводскПетропавловск-КамчатскийПсковРостов-на-ДонуРязаньСамараСанкт-ПетербургСаратовТверьТулаУлан-УдэУфаХабаровскЧебоксарыЧелябинскЯкутскЯрославльЗападная ЕвропаАвстрияАлбанияБельгияБолгарияБосния и ГерцеговинаГерманияИзраильИрландияИспанияНорвегияПольшаРумынияСловенияФинляндияКавказАзербайджанАрменияГрузияАзиатско-Тихоокеанский регионАзиатско-Тихоокеанский регионАфрикаАфрикаВосточная ЕвропаБеларусьМолдоваУкраинаЦентральная АзияКазахстанКиргизстанТаджикистанУзбекистанСеверная АмерикаКанадаСШАСтраны БалтииЛатвияЛитваЭстония |
Людмила ШаргаНабелоИз цикла стихотворений
НАБЕЛО
Набело – значит – не было черновиков горящих. Кто-то метафор требовал – образов настоящих. Кто-то над рифмой корчился – чтобы не так избито… Выпишешь – обхохочешься – прожито-пережито. Сеяно-пересеяно зёрен от плевел – с боем, наедине со всеми, но наедине с собою. Набело – значит – коротко и до предела сжато, жало тугого ворота сжалилось – мир расшатан. Кровушка ль ночью… капала, сукровица-водица ль. Дождь ледяной накрапывал. Слово. Строка. Страница. Но, соблюдая правила, к точке зеро готова: набело – значит, набело. Буквица – Образ – Слово.
ЧУТЬ СЕВЕРНЕЕ…
Чуть севернее – чуть медлительней. Ещё каких-нибудь вёрст двести до станционного смотрителя на старом маленьком разъезде, где раньше было и наряднее, и как-то ближе и роднее… Чуть севернее – чуть прохладнее, чтоб не сказать – что холоднее. Кому-то – сон, а мне – бессонница, смотреть в окно и мимо ехать: Вот здесь была когда-то звонница, теперь осталось только эхо. Размыты ледяными ливнями черты берестяных скрижалей… А помнишь – на Николу Зимнего – какие тут снега лежали! Луна всходила. Ветер всхлипывал. Зима сорила жемчугами… Мы в церковь шли, и чуть поскрипывал снежок под нашими ногами. И Бересна1, речушка чёрная, промёрзшая до дна – дремала, и санная дорога торная – тогда ещё не пустовала. Дубы серебряными гриднями меж сосен высились поджарых, и было видимо-невидимо берёз и молодых и старых. На мудреца довольно всякого и простоты и удивления: теперь здесь чужестранки-сакуры промеж черёмух и сирени, где эхо звонницы от храма… и всё теплее и теплее. И как берестяные грамоты – берёзы в сумерках белеют. _ __ _ 1 Полное название речки – Чёрная Бересна.
*
Тоненький след карандашный в книжке моей записной с днём срифмовался вчерашним, с давней холодной весной. С домом в далёкой деревне в богом забытой глуши, где на цветущих деревьях – снег – а вокруг ни души. Старый разъезд у опушки, дикий шиповник и сад… Отогревая друг дружку, яблони дышат, парят. Память неспешно листая, годы и вёрсты стряхнув, я из окна наблюдаю юную чью-то весну, в воспоминаниях зябну, словно по снегу бреду там, где парят вместо яблонь ангелы в старом саду. Что ж… В роковом поединке насмерть замёрзнуть – не грех. Где-то в российской глубинке медленно падает снег и обещает спасение тем, кто отцвёл и… замёрз в давнюю пору весеннюю – где-то за тысячу вёрст.
БЕРЕЩЕНЬЕ
Ни прощаний не ждать, ни прощений, не менять на покои – покой, и в весеннюю ночь берещенья прислониться к берёзе щекой. Рассказав о грехах своих дольних, слушать тихий живительный дождь, звон берёзовых струн белоствольных – тонконогих берёзовых рощ. И не в шутку – на полном серьёзе, в бледном свете неполной луны породниться душою с берёзой чтоб почувствовать горечь весны, чтобы вымолить боль возвращения, хоть… казалось бы – где ни ложись… Берещенье идёт, берещенье – бродит в венах берёзовых жизнь. Памятуя о сказочных росах, с давней горечью наедине, здесь – вдали – к одинокой берёзе прислоняюсь и я по весне, избавляюсь от тлена и плена, обнажая лишь самую суть: отворить тонкокожую вену и как в детстве – устами прильнуть. И каких тебе надо отмщений, благодати и веры какой… Прислониться в канун берещенья к одинокой берёзе щекой.
*
Мы вряд ли когда-нибудь станем взрослеть, извечные странники – вечные дети. Какое бы ни было тысячелетье, и что там – за окнами, – прозелень, медь, оскомину в рифме набившая просинь; мы детские сны и надежды – отбросим, но неопалима надежд купина… И снова – дорога. И мы – у окна, подолгу, неясной тоскою влекомы, прижавшись стоим к крестовине оконной и видим нетканую гладь полотна, ведущую в храм – в златоглавую осень. Молитву творя, на прощанье попросим ночлега в пути у огня и вина, и затемно выйдем – ещё до рассвета – не зная, куда и зачем в этот раз, не зная, что было, что будет, что спето и сказано кем-то задолго до нас. Мы затемно выйдем. Мы снова в пути, усталые странники – вечные дети. Какая там разница – что впереди, что было когда-то, что будет на свете. Дорога – вестимо, дорога одна. Но неопалима надежд купина.
*
Женский смех, переходящий в визг. Множится перед глазами босх. На губах следы солёных брызг – плачет море. Или… плачет Бог? Мы – нигде. Мы – только облака, две души – два сущих пустяка. Вновь летим, летим через века, спит в твоей руке моя рука. Нас качает шалая волна, то до неба бросит, то до дна… Слышишь? Золотые города вспоминает спящая звезда, и песчинки наших малых звёзд вспоминают лето. Отмель. Мост. По нему из августа тайком мы ушли с тобою босиком и очнулись раннею весной сон-травою на тропе лесной, солнечным лучом на дне ручья, вечными кругами на воде… Плачет море. Или Бог… Но я ничего не помню о дожде…
*
Переболеть зимой… Не обессудь. Мне наши зимы кажутся недугом. Я – стрелка. Я по замкнутому кругу не время – бремя времени несу. Переболеть зимой. Перемолчать. Разбить две-три любимые тарелки… Я маленькая часовая стрелка – хранящая молчания печать. Под утро ветка постучит в окно – все вечера теперь уходят в утро, минуя ночи. Как печально, мудро писал Экклесиаст давным-давно о жизни – что подобие ярма, что камни собирать приходит время, что… он ни в чём, что пишет… не уверен; ученье – тьма, и неученье – тьма. Он обращался к сердцу своему: приди ко мне, поговорю с тобою. И я беззвучно вторила ему: Приди. Я ни божбой – ни ворожбою тебя не растревожу – исполать. Молчало сердце. Плакал мальчик. Ветер… А мальчик… он не юн, и он – не Вертер. Но вот, – к несчастью – обречён страдать и спрашивать: что… скоро ли зима? Я отвечаю: непременно – будет и выстудит печаль и боль остудит, и радости отсыплет – задарма. Он засыпает, и в недолгом сне его печали засыпает снег…
*
И приметы и мечты сбылись: сумерки тихи, как чистый лист. Значит – быть стихам. Они приходят, лунную дорогу переходят, словно мой знакомый чёрный кот; будто сны, сбываются, и вот лунный кот и пятеро котят. Все черны. Все молока хотят – пять случайных строчек – без сомненья. Пятница. Декабрьский закат полыхает в небе откровеньем, обещая скорый снегопад. Облако – небесный пароходик – жизнь к другому берегу уводит – тихо светлой тенью проплывёт и исчезнет, как минувший год. Целый год – а, в сущности – мгновение порастёт быльём – травой забвенья, мы с тобой не видели его, выдохнули – только и всего. Но печаль утраты сердце тронет: мы – в году почти потустороннем – спорили о разных пустяках, главного страшась и избегая, будто предначертана другая жизнь в сплетенье линий на руках. От земной освободившись скверны, не спеша, отсчитывая мерно каждый вздох, за облаком пройдём скорым снегопадом и дождём. Сбудемся, как в первый раз сбылись. И молчит о прошлом чистый лист.
*
Снова зима за окном. Где же снег… С ним бы свободней и легче дышалось. Память уснула бы и не смешала вёрсты и мили завьюженных вех, прошлое с будущим и настоящим, детские грёзы с разбитой мечтой. Женщину и – с девочкой, сон бередящей, с девочкой-призраком – букою той, что согревала дыханием пальцы и прижимала ладони к лицу, и коловрат вышивала на пяльцах ровным стебельчатым швом – по кольцу.
Вот и зима. Коротать не впервой эти бесснежные южные зимы. Вспомнилось: в круглых плетёных корзинах бабушка с дедом хранили подвой. Чтобы потом – по весне – оживить яблоню-старицу. Кровь молодую старице – с новою жизнью привить.
Зимнее солнце покатится вспять от Коловрата – вкруг оси вселенской. Под колыбельную вьюги крещенской старые-старые яблони спят – я среди них. На лету, на бегу… вышло всё время, все с о р о к и-с р о к и. Буквицы детства текут самотёком – животворящим играющим соком, будто по веточкам-венам бегут.
…………………… Азбукой белой, где я – это Аз, в беличьей шубке, без варежек -– в шапке, руки замёрзли – «гусиные лапки»… Верую в свет и в добро – как сейчас. В добрую сказку про Машу с медведем, – бука, твердящая: аз, буки, веди…
и познающая жизнь. Я – есть. Кланяюсь яблоням – здраво ж и в е т е… Столько насыпало снегу к подклетям вьюгой крещенской. …аукнулось – днесь… За ночь сугроб под окно намело, очень глубокий… …всплывает: зело.
Буквица Он – оплывает лицо в свете свечи, и лишает покоя. Повелевает десницей… рукою. Фертом стоит… Мне б похерить с концом… все эти ниточки, да не готова. Рцы же премудрости, веруя в Слово.
Мне бы, забвенья минуя полоны, всё про незнамое Цы расспросить.
…Кси извивается змейкой червлёной…
Еру и Ерам и Ятям – поклоны – Юсам – большому и малому – бить. Буквицы малые – Ижица, Пси… Всё не припомню их – и не проси. Помню себя, невозможную буку, тихо бубнящую: веди да буки… В снежном сугробе под окнами – днесь – и понимаю: аз есмь…
К списку номеров журнала «ЮЖНОЕ СИЯНИЕ» | К содержанию номера |
ГолосованиеВыберите название/тему следующего раздела проекта "Вещество"ЖурналыСИБИРСКИЕ ОГНИВРЕМЕНАКыштым-ГраниСОТЫВЕЩЕСТВОАРТИКЛЬДАЛЬНИЙ ВОСТОККОВЧЕГМОСТЫМЕНЕСТРЕЛЬПриокские зориВИТРАЖИДОНДРУГОЕ ПОЛУШАРИЕБАЛТИКА-КалининградНОВЫЙ СВЕТНАЧАЛОСлово-WordКольцо АЭМИГРАНТСКАЯ ЛИРАДЕНЬ ПОЭЗИИЖурнал ПОэтовСВОЙ ВАРИАНТГРАФИТИНЫЕ БЕРЕГА VIERAAT RANNATЮЖНОЕ СИЯНИЕЛитературный ИерусалимЖурналы, публикация которых на сайте прекращена:Пятью пятьКочегаркаРусское вымяЕВРОПЕЙСКАЯ СЛОВЕСНОСТЬЕВРЕЙСКАЯ СТАРИНАЗДЕСЬЛитСредаЗаметки по еврейской историиСемь искусствЛиФФтОСОБНЯКСЕВЕРЛИТЕРАЧЕЛОВЕК НА ЗЕМЛЕЮЖНЫЙ УРАЛИЛЬЯСеверо-Муйские огниАРГАМАК-ТатарстанСлова, слова, словаЗАРУБЕЖНЫЕ ЗАДВОРКИКАЗАНСКИЙ АЛЬМАНАХПять стихийЗАРУБЕЖНЫЕ ЗАПИСКИГВИДЕОНИНФОРМПРОСТРАНСТВОСорокопутДЕРИБАСОВСКАЯ - РИШЕЛЬЕВСКАЯСТЕРЖЕНЬТело ПоэзииБАШНЯБЕЛЫЙ ВОРОН22ВОЛОГОДСКАЯ ЛИТЕРАТУРАНАШЕ ПОКОЛЕНИЕУРАЛРУССКАЯ ЖИЗНЬДЕТИ РАФУТУРУМ АРТАРТ-ШУМЛИТЕРА_DNEPRТРАМВАЙЧЕРНОВИКЗАПАСНИКЗИНЗИВЕРЫшшо ОдынПРЕМИЯ ПБЕЛЬСКИЕ ПРОСТОРЫЛИКБЕЗЗНАКИ11:33ВАСИЛИСКДЕНЬ И НОЧЬУРАЛ-ТРАНЗИТНОВАЯ РЕАЛЬНОСТЬАЛЬТЕРНАЦИЯ |