Два билета в бабье лето

ДВА БИЛЕТА В БАБЬЕ ЛЕТО

Догорев, как сигарета,
На листве закат остыл.
Два билета в бабье лето
Я у осени купил.

А зачем – и сам не знаю,
Потому как не вопрос:
Я с тобою опоздаю
На последний паровоз.

Наша ветреная повесть
На душе оставит след.
Вот уже уходит поезд,
А тебя все нет и нет.

Так зачем теплом согрета
Ночь, где бьются на ветру
Два билета в бабье лето,
Пожелтевшие к утру?

БЕЗ ОДНОЙ НЕДЕЛИ ОСЕНЬ...

Ненавязчивую просинь
День оставил в небесах.
Без одной недели осень
На невидимых часах.

Промелькнув, уходит лето:
Вот оно – останови!
Без одной недели спета
Чья-то песня о любви.

Здравствуй, новая потеря –
Зажигай свой айс-ревю!
Встрече – без году неделя,
А как будто – дежавю.

Я уже все это видел,
Откровенно говоря,
Без одной недели сидя
В кинозале сентября.

Сквозь листву полоска света
На ветру едва дрожит.
Без одной недели лето,
Без одной недели жизнь...

ПОЛЫНЬ

В сладком запахе яблок и дынь
Надо мною качается август,
И на вкус ощущается август
Сладким запахом яблок и дынь.

В сладком запахе яблок и дынь
Просто грех не наесться от пуза
Полосатых пузатых арбузов,
Что хрустящей водой налиты.

Этот запах и эти плоды,
И такие волшебные травы,
Что врачуют душевные травмы
Цвет шалфея и цвет лебеды.

В сладком запахе яблок и дынь,
В двух шагах от созревшего рая
Лишь в пыли у дороги полынь,
Как полы в полусгнившем сарае,

Все горчит, оставляя следы
В сладком запахе спелого лета...
Только стоит ли помнить про это,
Если сладостью полны сады?

НОТР ДАМ ДЕ ПАРИ

Париж, горит твоя душа
И задыхается от боли,
И птицы, в панике кружа,
Раскрыли крылья над тобою.

Твою любовь и символ твой
Уже спасти никто не сможет,
И ты глядишь, ещё живой,
На то, как пламя душу гложет.

Прошу прощения, Париж,
И это вовсе не химера,
Но в этот миг не ты горишь –
Горят твои любовь и вера.

Мария, где твои следы?
Что всех нас ждёт? Ну говори же!..
Сегодня превратилась в дым
Нетленная душа Парижа!

ВЕСНА

Опять весна подкралась в незаметном
Своем дурацком венчике из роз.
И вновь любовь с дежурным тазом медным
Нас тихо ждет у сосен и берез.

Она стоит и курит сигарету,
На ней лежит усталости печать,
И я хочу сказать вам по секрету,
Что не хочу глаза ее встречать.

Но все равно она неповторима,
Когда гримасу верности храня,
Моя любовь пускает струйку дыма
И лживым взглядом смотрит на меня.

Что будет дальше – мы еще не знаем,
Но в этот миг, оставшись с ней вдвоем,
Мы хорошо друг друга понимаем
И ничего хорошего не ждем.

Не ждем рублей, потраченных напрасно
На суету, на выпивку, на снедь.
В аду горит пузырь «Рубина» красный,
Но никого не может он согреть.

И все равно в весенний тихий вечер
Спустя сто лет, как будто в первый раз,
Я к ней иду на гибельную встречу,
Не поднимая обреченных глаз.

*  *  *

В мире земных миражей
Можно бродить в лабиринтах
Смытых дождями дорог,
Путь выбирая любой,

Но бесприютной душе
Даже в ненастье открыты
Двери в небесный чертог,
Где обитает любовь.

Если в дороге глаза
Ясных огней не встречают,
Там, где увяли сады,
Там, где свеча не горит,

Взгляд подними в небеса,
И над земною печалью
Свет Вифлеемской звезды
Сердце твое озарит!

БАЛЛАДА О ВОЙНЕ

У дороги тишь да гладь,
Русская равнина.
На пороге дома мать
Провожает сына.

Пара стоптанных сапог,
Фляга с самогонкой,
Да холщовый узелок
С маленькой иконкой.

А за домом, в тишине,
Рано на рассвете
По родимой стороне
Воет черный ветер,

И над полем, где жнивье
Полегло далёко,
Кружит в небе вороньё
С запада к востоку.

– Ты вернись, сынок,
На родной порог, –
Говорила мать на прощанье,
– Поскорей живой
Ты вернись домой
И сумей сдержать обещанье!

– Не печалься, мать,
Не тебе ли знать, –
Говорил в ответ сын родимый,
– Через день к утру
Я к тебе приду,
Я вернусь живой, невредимый!

Перекошен ветхий тын
У родного крова,
Не сдержал впервые сын
Собственного слова.

Он не знал, что на войне,
Где не ждут прощенья,
До утра дожить трудней,
Чем до возвращенья.