Без перевода. Стихотворения

* * *

День синиц — всё динь-динь да день-день,

На снежок апельсиново-алый

Лег щекой щеголёнок Монтень,

Нечестивый, счастливый, усталый…

Как все просто — живи не во лжи,

Суверенно храни на ладони

Нежно-синюю письменность жил

И гортанную жажду Дордони.

Что тому, кто бумагу марал:

Первым быть побиенным, не первым…

Нам уже не читают мораль,

Но поют её голосом скверным.

Пусть однажды не станет имён

В безымянной стране поговорок,

Переждём помраченье времён

На горсти апельсиновых корок.

Пусть морщина прорежет и тень

Беспечальную сень небосвода.

День синиц — всё динь-динь да день-день,

Без транскрипции, без перевода.

БОРИС РЫЖИЙ

И СТАНИСЛАВ МИХАЙЛОВ

Тане Музыченко

Поехать в августе в Абрашино

На десять дён, трястись в попутке.

Забыть Мышково и Пультяшино,

Ключи от дома в старой куртке.

Проститься, выйти на паром...

«качаясь, сговориться с первым

о тихом домике фанерном...»

под сенью караканских крон

сосновых, где-то близ Оби,

где Дом когда-то был михайлов,

его я продал, тыщу файлов

тому назад – за воробьи,

так деньги прозывала мама,

считая сдачу без затей...

Колокола Калязинского храма

Со дна морского всё по ней...

«А вечером в полупустой...»

сарайке... «с пустотой во взоре

глядеть в окно и видеть море»,

не в этой жизни, Таня... в той.

АНАСТАСИЯ

Анастасия в сад выходит,

Как повелось, поутру рано,

И молодой сентябрьский холод

Перчатки тянет из кармана.

Он проверяет документик,

Длину пальто и слой ватина,

И дерзко, как гусарский ментик,

Пылают губы георгина.

Анастасия век ненастный

Выносит в сад не столь понурый.

Не хриплое дыханье астмы

Стесняет грудь — то конь каурый

Хрипит и бьёт копытом наледь

Поверх финальных слёз и реплик.

Бог молодой разбился насмерть

О ребус каменный — поребрик.

О нелюбовь, о необычай

Тупой удар равнять и острый,

О невозможность сердце вычесть

На счетах косточкой – бескостный

Удел смешон, уж лучше холод

И пальцы в каплях стеарина.

Анастасия в сад выходит.

Мы скоро свидимся, Марина.

* * *

Как-то мы загостилисяздеся,

В этих чёрно-зелёных лесах.

И душа, ничего-то не веся,

Утонула в чужих голосах.

Раньше кланялись в пояс крестьяне,

Проще были и как-то родней.

А теперь никого в Каракане,

Нет людей — вурдалаки одне.

Одиноко брожу по крапиве

Пополам с коноплёй и репьём.

Завтра придет сияющий ливень,

Словно витязь с алмазным копьём.

А пока облака кучевые...

Неподвижные, как острова.

Чуть живые слова, чуть живые...

Бесконечно чужие слова.