Что нужно нам

ЧТО НУЖНО НАМ

 

что нужно знает только Бог и вот с Него начнём – плывёт с водою лепесток

и день горит огнём но тает тело во плоти и правда рвёт из рук твои дороги

и пути которые сотрут всё то чем жил и что имел и что имеешь впрок –

один меж судеб и дорог плывёт твой лепесток

 

ДОРОГИ ДЛЯ НАШИХ ДОРОГИХ ОВЕЦ

 

«сделайте что-нибудь ради стада!» –  сказала она мне и улыбнулась

и я тоже улыбнулся ей в ответ, пожал ей руку и скособочившись

протиснулся между ней и турникетом и вошёл в автобус, уселся

и принялся осматривать местность – возле места водителя

висело два объявления: «пусть Бог воздаст тебе вдвойне всё то, что ты

желаешь мне» и «разговаривать по мобильному запрещено»

и я подумал – вот Бог не разговаривает со своими верующими

но что-то требует от них, что-то просит у них (если бы Он разговаривал

с ними мы бы точно знали Господню Волю) и они не в силах

дать Ему то что Он у них просит – лишившись сил они

плывут по течению туда где река впадает в широкое море – луч

заката золотит его, чайки мечутся над ним и белые парусники

торжественно проплывают в голубоватой мгле его просторных

окоёмов – тем временем я сижу в автобусе и размышляю о бренности всего сущего

а она стоит на остановке и обмахивается сложенным вдвое листом

бумаги а выражение её лица говорит мне: «сделайте что-нибудь ради

стада, мой милый друг, ну сделайте же» и плывут океанские вёсны над нами

а несносный ветерок шевелит круглые пятна листвы на деревьях

и мягкий луч закатного солнца так радужно так торжественно садится

в придорожную пыль что мне становится неловко за всё это великолепие

и я говорю: «сделаю, конечно, сделаю, но только чтобы

они узнали об этом последними когда мрачная луна закатится за верхушки

деревьев, когда огромный ясень трижды проскрипит на ветру и рухнет

нам под ноги загородив дорогу и для нашего автобуса и для обычной повозки

на которой едет простой крестьянин держа малахай в своих натруженных руках»

 

ВЕРХОВНЫЙ ВОДОЛЕЙ НАМ ВСТРЕТИЛСЯ МЕЖ ТРАВ

 

«нет смысла на земле но есть покой и воля» – сказал мне между тем наш пьяный дядя Толик и лёг один в степи между широких трав – давно заветною мне кажется ядра златая цепь – тащу её ногами а кто-то сплёл мне дорогое

оригами и падает в ночах как томный мальчик Смерть и мне ясна простая

круговерть весёлых тел что скачут в этой муке – о научи меня заведомой науке как тайну постигать и в степь златую плыть – давно мне кажется –

нам нужно не избыть а воспевать холодные печали которых мы коснувшись в той темноте узнали которая встаёт меж нами – между мной и той которая оставшись здесь одной и той же пламенем объята поневоле – по-прежнему страшна трава – лежит на поле и томный всадник едет между ней – ах если бы пасли своих коней те кто во сне как розан увядали – и мы не знали их увы не знали – во сне преследуя как тень двойную цель – уйдём отсюда, друг – уйдём скорей отсель чтобы к отчаянью припасть как ветер в поле к нам припадает чтоб найти земную волю что скрыта в нас и тень в нас теребит – под пенье бедное весёлых Аонид и я рыдал во тьме – искал свои скрижали которые и вы как ангел не узнали но скрылись в темноте – пускай хранит вас Бог – Верховный Ангел стал на мой порог

 

ХОЛОДНАЯ ТИШИНА В ПУСТОТЕ ЗВЕЗДЫ

 

солёный хлеб и горькое вино – нехитрый завтрак в тишине

счастливой – а там идёшь с подругой в гороно – с подругой

нежной скромной торопливой – там Вовочка сидит – не сводит

глаз с полуденных небес звездой заклятых и если прячется во тьме

слепой алмаз то он для нас – потомков Герострата – неясных ангелов

что плачут вопреки любому безоружному движенью и кормят голубей

своих с руки внушая им позор и уваженье и семь небес страдают вопреки –

подлунных телеграмм пустая тяжесть – нам остаются ночь и угольки –

пускай плывёт твой парусник бумажный и к нему ходят ночью ходоки

а томный месяц застывает влажный и каменный меж двух гвоздей

которыми Господь прибил поэта к верховной и печальной пустоте –

благодарим мы Господа за это и скажем: «Господи, хоть Ты и не привык

стеречь овраги – им оставить звезды Ты должен потому что Ты – должник

бесхозным январям во тьме тифозной» и ставит смерть нам в пустоте

клеймо чтоб мы вливали ледяную сухость в своё нутро и делали ремонт

который заказала нам старуха – река и мельница и рядом тени трав –

звезда наклонится и разрешает лето гулять как призрак с тенью до утра –

Ты – мой Господь, прости и Ты поэта

 

О МОИ ГОДЫ

 

я даже в газете Харьковского Тракторного Завода готов опубликоваться

(разговор с самим собой продолжается и не стихает пока я ищу в небе

звезду), мой ангел, ты заметил тот белый шлейф, то облачко пыли там где

урождённая миледи Кшесинская взбежала по ступенькам отряхивая с шубки

случайный – абсолютно случайный, снег упавший на воротник – Николя

будет  рад – он будет ждать сегодня в гостиной там где поэты

публикующиеся в газете Харьковского Тракторного Завода читают свои

стихи а Николя поглаживает свой левый ус глядя на Матильду и улыбается

а Матильда танцует танцует вальс с кавалергардом великим князем и рояль

звучит а поэты читают стихи пришепётывая в грязных свитерах и их

наставник – инженер по охране труда на Харьковском Тракторном

по вечерам пишущий стихи и ведущий кружок поэзии при клубе ХТЗ

поглаживает очки вынутые из старого старосветски-советского футляра

и улыбается глядя на своих птенцов с упоением читающих стихи

пока Марь Ивановна брынькает на «рояле» – то бишь на нашем старом

потрескавшемся пианино

 

КАНЦОНА 21-Я

 

я одинокий как люстра и такой же больной – сижу в кульке из-под дуста

и трясу головой – а надо мной вороны кружатся в унисон и мне всё бывает

поровну – счастье стучит в висок и на нечётном столетии тихо напишем:

«был» – рядом же междометие – не выклянчишь у судьбы ни совести

ни рыдания – по-прежнему дети горят в этом рисованном здании и убегает

отряд серых мышей – поскольку мы тоже когда-то взашей гнали во тьме

с кривотолками белых своих малышей – что не посмотришь – подопытный

серый тупой мягкий кот – трогать тебя – это хлопотно – не оберёшься забот

вот и менжуем по-прежнему – серая наша стезя между товарищем

Брежневым и между тем что нельзя – и в этом правильном пламени

тени горят что в аду – «сила» – черчу я на знамени и я к тебе иду

 

МОЯ РОДНАЯ ДУША – АРЛЕКИН – ГОВОРИТ МАЛЬВИНЕ

 

тот кто дрочит должен женщин опорочить, должен их во тьме седой таскать,

волосы измазать жёлтой краской, бить по пальцам грифельной указкой,

должен очень бережно рыдать и рассказывать какой хороший – даже мама

говорила: «сын» – «я любил собачек, белых кошек и ходил за хлебом

в магазин» а теперь скитаюсь в этом «Глянце» – это очень модный магазин –

трогаю младенцев – писк экспансий на торговый рынок – в паланкин

я сажусь открытый – богдыхана вновь изображу и в зеркалах вижу золотого

павиана что внушает всем гориллам страх – падаю тогда я на колени

и Мальвине тихо говорю: «в жизни – меж обманчивых растений я доверю

лишь поводырю твою руку что держу так нежно – вот шажок и падаем

во прах – кружится последняя надежда – Алый Призрак, Чёрный Падишах – это шар воздушный – там где море зачерпнув бортом своим волну упадёт

на золотом просторе – я там тоже с шаром утону»

 

КРАСНЫЕ АЛМАЗЫ И ЗОЛОТЫЕ РУБИНЫ

 

Бог преподал людям правила – а придерживаться их или

не придерживаться – это другой вопрос – как хорошо что ты меня оставила

и я тону в дыму своих папирос – я думаю о прошлом – оно всё то же –

недосягаемо близко – было и вот прошло – оно словно пот на солёной коже –

смоешь его – считай что тебе повезло – считай что была отрадой – была

моим солнечным зайцем скользящим в тени и по твоей руке – вот он

по стенам куда-то кидается – это играет мальчишка с зеркальцем в кулаке –

и Бог – это тоже мальчишка играющийся вместе с нами в одной песочнице

но мы забыли Его – дураки, и Он поднимает во тьме ледяное цунами а мы

летаем как мотыльки глядя на эту бурю стоящую на горизонте – но ещё

никогда не поздно превратиться в алмаз тех алых капель что падают

с небесного Понта и исчезают без вести как окончания фраз что ты говорила

когда-то – я уже точно не помню но если хочешь снова спрячу как анашу

маленький мир наш – для нас же он просто огромный – это тот мир

в котором я без тебя дышу

 

* * *

мечтающий старик – что может быть печальней? – свои слова держащий

взаперти, бредущий в полутьме в своей глубокой спальне и не могущий

ангела найти который бы сказал который бы поверил в простых картинок

ряд: вот сон на облаках в котором предстоят задумчивые звери святителю что

падает во прах – святитель – только сон – он солнце в этой буре мелькающей

во тьме и признающей смерть – всё прочее известно в родной литературе, всё

прочее – слова и страхов круговерть как листопад личин что падают

внезапно – подумай, пощади, иди своей тропой – но то что было там то будет

уже завтра – идут во сне тельцы – идут на водопой

 

 

 

Ознакомиться с пдф-версией проекта:

№5

 

Ознакомиться с предыдущими пдф-версиями проекта:

№1 №2 №3 №4