Валентина Бендерская

Молитва дня

Масада

 

 В земле природы обветшалой,

 Покрытой пылию веков,

 В расщелине годины шалой,

 С прозреньем веры запоздалой

 Утихли натиски врагов.

 

 Солёно-горькая водица,

 Разлом заполнив до краёв,

 Туркизом призрачным искрится,

 Манит, но ею не напиться,

 Не напоить земли покров.

 

 В сей чаше ветры одичали,

 Здесь ненасытная беда

 Со злом трагедию зачали,

 Здесь слёзы высохшей печали

 Окаменели навсегда.

 


 Молитва дня

 

 Лохмотья кровавой рвани

 Завесили неба квадрат,

 Как будто на поле брани

 Тела убиенных солдат...

 

 Как будто природа приносит

 В жертву небесную рать

 За веру земную и просит

 Резню – брат на брата – унять.

 

 В прогалинах мечутся тени

 Стихания мирной войны…

 Пред нею встают на колени

 В молитве затухшие дни…

 


 Авитаминоз любви

 

 1

 Подпирая зрачками небо,

 распластавшись в узоре квадрата,

 в геометрии лунного света

 вычисляю наличье собрата.

 

 И не так уж чтоб мне одиноко,

 не сказать, чтобы было мне грустно…

 Но моргало небесное око:

 «Свято место не должно быть пусто».

 

 Где живёт вот такой же отшельник?

 Я его призываю в созвучье.

 Может, он и не мой современник,

 а из расы, ушедшей в затучье

 

 в те далёкие годы парадов,

 когда глину с адамов месили, 

 когда жатву с роскошных парадных

 вероломы и голод косили?

 

 Посылаю сигнал соплеменнику –

 по морфеме и книжному хрусту

 мы друг друга найдём, поелику

 свято место не должно быть пусто.

 

 2

 На белом листе оставляет перо

 Слова, как следы на снегу.

 Кровь жилой на дне сердца бьёт болеро:

 Я что-то ещё могу.

 

 Сквозь чащу домов пробираясь к лучу,

 Как в праздник заутрени звон,

 Беззвучно, во весь голос криком кричу:

 «Я – здесь, я живая!!! Где он?»

 

 Где ты, мой незримый неведомый муж?

 Мне мужества горсть наскреби.

 Взялась я за гуж, не скажу, что не дюж,

 Но всё ж, имярек, подсоби.

 

 Врезаюсь зрачками окрест в пелену,

 Ища совпаденье следам…

 В бессонную ночь посмотри на Луну,

 Мы встретимся взглядами там.

 


Любовь-Крысолов

 

Леониду Колганову

 

 В стихах зародилась любовь,

 как атомный взрыв,

 как вулкан в океане.

 Стихами ожившая кровь

 плескала навзрыд

 истеричкой… В обмане,

 

 в бреду психоделики слов,

 напалме страстей,

 изуверстве страданий

 манила любовь-Крысолов

 заблудших гостей

 на жаровню свиданий.

 

 И этот последний пожар,

 как звёзд снегопад,

 как цветок полнолунья, –                

 тебе, мой нечаянный дар.

 Сердечный распад

 сердобольная «лгунья»

 

 тебе лишь отдаст – не таясь,

 без страха, стыда

 или слов сожаленья,

 впадая в интимную связь,

 замкнув провода,

 от стихов наважденья.       

 

 И выйдет на девственный свет,

 как мученик зла

 из темниц подземелья,

 любви отцветающих лет

 печальная мгла –

 и не будет похмелья.

 


 Если б не был ты колюч…

 

 Белы снеги в тихой неге

 на полях и на лугах.

 Стеблей пегие побеги

 разлинованы в углах

 

 изразцовых льдин озёрных.

 Бело-чёрное панно

 утопает в красках чёрных –

 ночь зашторила окно.

 

 Лессировками морозом

 слой за слоем по стеклу

 стекленеют под наркозом

 гривы трав… Венцом во мглу

 

 тычет церковь, крепость пала

 от нашествий серых туч…

 Я бы пред тобой упала,

 если б не был ты колюч…

 


 Запутался ветер в моих волосах

 

 Запутался ветер в моих волосах.

 Он был очарован игрой светотени,

 взвивался, сплетался, как травы в лесах

 с опавшими листьями гривы осенней.

 

 Он нежился в запахах пряной волны,

 в их блеске, в их солнечных ярых объятьях,

 пьянел от удушья, и – страстью полны –

 взлетали с ним вместе оборки у платья.

 

 Он падал к ногам моим, млел у виска,

 шептал шелестеньем интимным на ушко.

 Он обнял меня и, завыв, как тоска,

 понёсся в неведомый мир за опушкой…

 


Бердичев

 

 Мой город родной, неказистый,

 С потёртостью маленьких крыш.

 В реке под горою волнистой

 Ласкается томный камыш.

 

 Плывут между улочек скромных

 Неспешно уютные дни

 И в двориках старых укромных

 Мерцающей жизни огни…

 

 Мне любы твои ароматы,

 Капели из вишенных вен

 И остров небрежно косматый

 Вблизи кармелитовых стен,

 

 Надтреснувший звук колокольни,

 Израненной горестью лет,

 И крик петуха протокольный,

 Вещающий новый рассвет!!!

 


Отчий дом

 

 Дом ещё живёт и дышит

 Ранним утром акварельным,

 Сном таинственным под крышей

 И томлением пастельным.

 

 Ещё бури и прибои

 В нём бушуют, как и прежде…

 Только жёлтые обои,

 Как потёртые одежды.

 

 Только трещин паутина

 Расползлась по штукатурке,

 И в пруду заросшем тина,

 Словно бархат на шкатулке.

 

 Малахитовая зелень

 Обнимает дом снаружи,

 Зев оконный в нём побелен

 Отпечатком нежных кружев.

 

 И пока в нём бьётся сердце

 В ожиданье блудной дочки,

 Я сюда приду погреться

 И плести из слов веночки.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

К списку номеров журнала «АРТИКЛЬ» | К содержанию номера