Четыре белые недели. Стихотворения

*  *  *

И огонёк, и горяча

Вселенной млечная парча,

и снег не стелется постелью,

и звёзды сыплются с плеча:

распространяется свеча

в деревню – прямо за метелью.

Сквозь небо низкое – на свет

идёшь в себя, где жизни нет,

и смерти нет, и нет дороги,

и стоя спят леса, как боги,

и в пачке пара сигарет.

*  *  *

Четыре белые недели

леса недвижные летели

сквозь вечность, Господи прости,

и снег держал себя в горсти

и пропадал в своей метели,

чтоб это поле обойти,

но вихри светлые слабели

и падали на полпути…

И мысли множились в глаголе,

чтобы обнять родное поле –

и разом в небо вознести.

*  *  *

В глазах озябших у меня
встает растение огня:
и мох, и травы, и стерня,
полынь, репейник и татарник,
шиповник, –  Господи, кустарник,
подлесок, просеки разрез,
и наконец, тайга и лес.
Где в солнце лета и зимы –
как в сердце Бога – сердце тьмы,
как призраки зимы и лета,
и вспышка тьмы, и вспышка света –
не тень, не эхо, а предмета
незримый образ на лету,
когда мигает сигарета
и рассекает высоту.

*  *  *
Глаза прикроешь: ночь прошла –
как дождь сквозь дерево – сквозь слёзы.
И выдыхают лесовозы
пчелу в окошко без стекла.

Такое чистое окно,
как будто нет его, но мёдом,
но музыкой и небосводом,
но птичьим утренним народом,
но Богом тронуто оно.

*  *  *
Голос воздуха – солнце на коже:
пахнет жизнью и горечью свет.
Если время на память похоже,
значит, смерти у времени нет.

Небо речью дождя отзовётся
на растенье, раскрывшее рот.
Дунет в долгую дудку колодца,
и земля под ногами качнётся –
это холодом эхо поёт.

* * *

Вынешь зеркало из колодца –
поднимается муть одна:
время пьет себя – не напьется.
Пьет до дна.
Только вечное в небо льется,
где и плачется, и поется,
и качается, как сосна,
и, как звезды в ресницах, рвется –
исполняется тишина.

*  *  *

Как в приоткрытую дверь,
видно в заборную щель:
движется, движется зверь –

это сухая трава,
зверь – а в земле голова, –
так с головою в земле,
так с головою в петле,
глины набравшая в рот,
бедная бездна живет…