Главная | Журналы | Персоналии | Книги | Медиа | Проект АРЕаЛ | ГЕОЛОГИЯ | Только для своих | ПОМОЧЬ МЕГАЛИТУ | Спонсоры | Связь с координатором портала |
Центр |
Елена ПакОб авторе: Живет в Ярославле. Окончила Ярославский государственный педагогический... >>> |
Захар ШалОб авторе: (Псевдоним Виталия Махнача). Журналист и прозаик. Родился в 1988 г., окончил... >>> |
Наталья ЯкушинаОб авторе: Родилась в г.Брест (Беларусь). Окончила Высшие литературные курсы при... >>> |
РегионыЦентрРоссияАбаканАнадырьАрхангельскАстраханьБарнаулБелгородБлаговещенскВладивостокВладикавказВладимирВолгоградВологдаВоронежЕкатеринбургИжевскИркутскКазаньКалининградКалугаКемеровоКраснодарКрасноярскКурганКурскЛенинградская областьЛипецкМоскваМосковская областьНарьян-МарНижний НовгородНовосибирскОмскОрелОренбургПензаПермьПетрозаводскПетропавловск-КамчатскийПсковРостов-на-ДонуРязаньСамараСанкт-ПетербургСаратовТверьТулаУлан-УдэУфаХабаровскЧебоксарыЧелябинскЯкутскЯрославльЗападная ЕвропаАвстрияАлбанияБельгияБолгарияБосния и ГерцеговинаГерманияИзраильИрландияИспанияНорвегияПольшаРумынияСловенияФинляндияКавказАзербайджанАрменияГрузияАзиатско-Тихоокеанский регионАзиатско-Тихоокеанский регионАфрикаАфрикаВосточная ЕвропаБеларусьМолдоваУкраинаЦентральная АзияКазахстанКиргизстанТаджикистанУзбекистанСеверная АмерикаКанадаСШАСтраны БалтииЛатвияЛитваЭстония |
Дина БерезовскаяЛюбовь-мерзавкаЛюбовь
Давно забыты наши драмы, Что как печать на сургуче, На сердце оставляли шрамы. Лишь на просвет оконной рамы Пылинки кружатся в луче.
Но где-то в уголке, в подсобке Найдётся в нашем барахле Цветок бумажный для растопки, Печенье в жестяной коробке, Немного рая на земле.
Рутина, будни с выходными, Варить борщи, лечить мигрень... Мы станем старыми, больными, Родными, Однокоренными, Умрём в один прекрасный день.
А в двух шагах от преисподней Зовёт меня – иди сюда! – Любовь-мерзавка, злая сводня. Я отвечаю "не сегодня", Что означает "никогда".
Слова
Меня вселенная в запарке Спросить забыла, как дела? Ответ, как письмецо без марки, Желтеет в ящике стола
Упрёком, брошенным не в злобе – В ознобе суетного дня, Уродцем, замершим в утробе, Желанным только для меня.
И никому не интересны Мои заветные слова, И пара голубей небесных, Что выпорхнет из рукава.
Птичка
Я дам остынуть голове, Слоняясь праздно вдоль лужаек, Где птицы бродят по траве И в стебли клювы погружают.
Об этом их голодный свист, Что добывают хлеб насущный, Выклёвывая горький смысл Из травяной целебной гущи.
И мне, с крылами налегке, Бродить, голодной и счастливой, Свистя на птичьем языке Средь этой стайки кропотливой.
Засиделась до семи
Засиделась до семи, Сердце кровь едва качает И не то чтобы щемит, А себя обозначает.
В створке каждого окна, Словно лампа на штативе, Отражается луна В бесконечной перспективе.
И ведут десятки лун, В те края, где всё иначе, Где навеки каждый юн И навеки обозначен.
Высокие окна
Так удобно творить в закутке между тьмою и светом – полутьма, словно ретушь, таит паутину и хлам… Может, мне никогда и не стать настоящим поэтом с этой детской потребностью всё разложить по местам.
Так привычно в уюте и затхлости кухонной норки над потертой клеёнкой витийствовать на посошок, только всё же я ставень раздвину тяжёлые створки, чтобы свет апельсиново-горький все стёкла зажёг.
Этих окон высоких с потёками масляной краски, если я поднажму, то с трудом приоткрою на треть деревянные рамы с остатками старой замазки – в робкий хаос листвы, лишь его я готова терпеть.
Мне придётся стареть, и, наверно, меняться с годами - может быть, мне уже никогда не увидеть во сне этот дом, где высокие окна моих ожиданий и упрямая ясность квадратов зари на стене.
Знаки
Дом зарос тростником – за стеблями не видно небес. Бьёт сорочьим крылом на ветру полотняный навес. Там в сырой полутьме кто угодно с тобой ночевал, вам уснуть не давал за окном воробьиный привал. Там немало босых, долгопалых мальчишеских ног на крыльце отряхнуло последних сомнений песок и в заглохшем саду, где от старых шелковиц черно, пропускало сквозь пальцы раздавленных ягод вино. В круге жёлтого света легко не жалеть ни о чём, бьётся бархатный бражник, что в лампе навек заточён, и не важно, что знаки порой распознать тяжело – это бражник серебряной пылью марает стекло.
|
ГолосованиеВыберите название/тему следующего раздела проекта "Вещество"ЖурналыКыштым-ГраниПятью пятьКочегаркаСОТЫРусское вымяВЕЩЕСТВОАРТИКЛЬЕВРОПЕЙСКАЯ СЛОВЕСНОСТЬЕВРЕЙСКАЯ СТАРИНАЗДЕСЬЛитСредаЗаметки по еврейской историиСемь искусствЛиФФтДАЛЬНИЙ ВОСТОККОВЧЕГОСОБНЯКМОСТЫМЕНЕСТРЕЛЬПриокские зориВИТРАЖИДОНСЕВЕРДРУГОЕ ПОЛУШАРИЕЛИТЕРАЮЖНЫЙ УРАЛБАЛТИКА-КалининградСеверо-Муйские огниНОВЫЙ СВЕТСлова, слова, словаЗАРУБЕЖНЫЕ ЗАДВОРКИНАЧАЛОКАЗАНСКИЙ АЛЬМАНАХПять стихийЗАРУБЕЖНЫЕ ЗАПИСКИСлово-WordГВИДЕОНКольцо АЭМИГРАНТСКАЯ ЛИРАСорокопут [Lanius Excubitor]ДЕНЬ ПОЭЗИИЖурнал ПОэтовТело ПоэзииГРАФИТБЕЛЫЙ ВОРОНИНЫЕ БЕРЕГА VIERAAT RANNATЮЖНОЕ СИЯНИЕЛитературный ИерусалимДЕТИ РАФУТУРУМ АРТЧЕРНОВИКЗИНЗИВЕРЛИКБЕЗВАСИЛИСКДЕНЬ И НОЧЬУРАЛ-ТРАНЗИТНОВАЯ РЕАЛЬНОСТЬЖурналы, публикация которых на сайте прекращена:ЧЕЛОВЕК НА ЗЕМЛЕИЛЬЯАРГАМАК-ТатарстанИНФОРМПРОСТРАНСТВОДЕРИБАСОВСКАЯ - РИШЕЛЬЕВСКАЯСТЕРЖЕНЬСВОЙ ВАРИАНТБАШНЯ22ВОЛОГОДСКАЯ ЛИТЕРАТУРАНАШЕ ПОКОЛЕНИЕУРАЛРУССКАЯ ЖИЗНЬАРТ-ШУМЛИТЕРА_DNEPRТРАМВАЙЗАПАСНИКЫшшо ОдынПРЕМИЯ ПБЕЛЬСКИЕ ПРОСТОРЫЗНАКИ11:33АЛЬТЕРНАЦИЯ |