Шана това

ШАНА ТОВА

Вдруг телефон звонит в ночи
С окна,
И чей-то голос мне кричит:
«Шана...»

Речь далека, она слышна
Едва;
Я разбираю лишь: «Шана
Това...»

Откуда был, мне не понять,
Звонок,
И что ещё он мне сказать
Не смог?

Но дольку яблока я в мёд
Макну –
Пусть подойдёт тот, кто поймёт,
К окну.

Шана това уметука! –
И всё.
Жизнь коротка, словно строка
Басё.

* * *

Дорожка жизненных ступеней
Из пункта А до пункта Б...
Побед? Иль, может, поражений?
Но в лабиринте отражений
Их цепь волшебных изменений
Известна лишь одной Судьбе.

Вдруг замыкается контакт,
Переменив Судьбы полярность, 
Кто был талант – теперь бездарность,
В шик превращается вульгарность
И небылицей станет факт.

Судьба – безжалостный судья,
Она не знает сожалений,
Но хуже прочих откровений –
Что среди всех твоих свершений
Нет ни побед, ни поражений,
А только битая ничья.

ВЕНЕЦИЯ

Памяти И. Бродского

Облака обретают отточенность,
Отражаясь в стоячей воде;
Наших странных судеб приуроченность
Замыкается в слове «нигде».

На причуды такой географии
Невозможно списать и забыть
Лапидарность любой эпитафии,
И тире, словно тонкую нить,

Протянувшуюся между датами,
Неподвижными, словно столбы,
Устремлёнными в вечность цитатами
Из прочитанной книги судьбы.

Лишь канцоны звучат отголосками,
Да гондола, как плуг водяной,
Нарезает каналы полосками,
И дворец, как немой часовой,

Молчаливо вздыхает над бездною,
Застегнув отвороты окна,
Да ограда, ажурно-железная,
Как на кладбище ночью, черна.

* * *

«Внуково» закрыто облаками,
«Боинг», отыскавши в них проём,
Вдруг туда ныряет вместе с нами
И как будто зависает в нём,

И, ослепнув в грязно-серой каше,
Мы глядим в поблекшее окно,
И тревожны ощущенья наши,
А других, к несчастью, не дано;

Но, проткнувши облачную вату,
Самолёт выныривает в свет –
До земли ещё далековато
И причин для опасений нет.

Как типичен этот частный случай,
Как обыден жизненный обман –
Горизонт затянут мутной тучей,
А в иллюминаторе туман;

Только в жизни всё совсем не гладко:
Нет пилота – думай головой...
Ладно, «Боинг», впереди посадка.
Как-нибудь пробьёмся. Не впервой.

РУКОПОЖАТЬЕ САТАНЫ

Рукопожатье Сатаны 
я ощутил сегодня днём,
Незваным гостем он пришёл 
в гостеприимный шумный дом,
Принёс бутылку коньяка 
для украшения стола,
Была рука его легка, 
его печаль была светла;

Пленяли в нём и глубина, 
и обходительность манер,
Он покорил всех наших дам, 
как настоящий кавалер,
Он говорил за тостом тост, 
казалось, зная всех давно,
Неотразим, как Д Артаньян, 
изыскан, словно Сирано;

Он извергался, как вулкан, 
он изливался, как фонтан,
Не отпуская, как капкан, 
окутывая, как дурман.
Любой из нас его приход 
воспринял, словно тайный знак,
И душу продал бы ему, 
и даже отдал бы за так,

Чтоб только он не уходил, 
чтобы остался среди нас,
Чтобы продлить чудесный день 
и отдалить разлуки час.
Но он простился и ушёл, 
и предложения отверг,
И лишь с улыбкой обещал 
вернуться как-нибудь в четверг...

И новый облик Сатаны 
стал откровеньем для меня,
И с той поры горит в душе 
частица странного огня,
И ожидание чудес 
туманит кровь по четвергам,
И всё труднее мне теперь 
смотреть в глаза моим богам.

ОТРАЖЁННЫЙ МИР

Воздух предутренний прян и тих,
Ветер смолк, оробев;
Мир, отражённый в глазах моих,
Существует сам по себе.

Где-то в кустах затаился страх,
Тени глядят в окно;
Мир, отражённый в моих глазах,
Разглядеть, увы, не дано.

Жизнь вынуждает идти на рожон –
Дело, видимо, в том – 
Мир, что в глазах моих отражён,
Соблазнителен, как фантом.

Он не отдаст нам себя всего,
Словно оксюморон,
Я, отражённый в глазах его,
Столь же реален, как он.

* * *

Памяти моего друга А.Б.

Порою мы твердим: жизнь хороша,
Не думая о том, что это значит;
Жизнь хороша – не может быть иначе,
Когда живёшь, волнуясь и спеша;
Жизнь хороша – мы боремся, живём,
Штурмуем развлеченья и задачи,
А дни несут добычу и удачи,
Сулят приобретенья день за днём.

Стареем мы, косую сажень плеч
Обуздывают мелкие невзгоды,
И хоть летят стремительнее годы,
Жизнь начинает медленнее течь.
И, перестроясь на минорный лад,
Поймёт любой, тупица или гений,
Что наша жизнь – не цепь приобретений,
Она, скорее, череда утрат.

Не удержать утраченных друзей
И не восполнить обретеньем свежим:
С годами обретаем мы всё реже,
А вот теряем чаще. И больней.
Друзья уходят, все до одного...
Что их держать – мы им даём свободу,
И на дорогу, словно бутерброды,
Кусочки сердца режем своего.