Ольга Олгерт

Клевер судьбы. Стихотворения

 Родилась в г.Целинограде. ( г. Астана.)  С 1998 живу в Кёльне. Публикации в журналах "Дети Ра", "Сибирские огни", "Литературная Вена"(Австрия), "Нива" (Казахстан), "Под небом единым"и "Иные берега",(Финляндия), «Семь искусств" и других,  в альманахе Светочъ", антология "Земляки", "Четвёртое измерение", "Форма огня".Автор книг "Игры на облаках", "На южном побережье января", От третьего лица", «За створками рябиновых кулис».

 

 

 

Запомнить сон,
Листать его страницы,
Когда во тьме танцует тишина,
Увидеть снег и в смех его влюбиться,
Как в лунный свет открытого окна.
Став музыкой предзимних церемоний,
Заметить вдруг,  как, нежностью объят,
Поёт мой снег,
Мой Гамлет на ладони,
В шекспировских кварталах бытия.

 

 

***

 

Смотри, как в будущность спешит

Судьба, сбежавшая из рая,

Читать стихи твоей души

Народам солнечных окраин,

Вершить парад растущих лун,

Читая в сумерках Верлена,

Под шёпот вересковых  струн

Сжигать печальные поэмы

Прошедших дней, проливших воск

Любви на ледяные ниши,

Где, из глубин столетий Босх,

Картины мракобесья пишет,

Где, в двух шагах от темноты,

В ладонях Бога стынет небо,

И смотрят сонные кроты

Картины Брейгеля под снегом,

Смакуя манные миры

На дне заснеженной нирваны,

Где жизнь выбрасывает рыб

На берега из океанов,

Там, раскрывая медный зонт,

На зимний мир закат обрушив,

Горит гирляндой горизонт,

Чтоб осветить земные души.

 

 

***

 

Я живу в государстве «Земля»,
В заповедной стране журавлиной.
У меня за окном тополя
Выгибают древесные спины,
Прорастая в пространстве ином,
Расцветают метелей герберы.
Каждый год у меня за окном
Начинается новая эра :
В душах слышится речь января,
С неба падают сны и созвездья,
И задумчивый глаз фонаря
Освещает предсердье подъезда.
Во дворах затихают ветра,
Замолкают на ветках синицы.
В государстве «Земля» по утрам
Появляются новые лица
Юных истин, с рожденья немых,
Отражённых от маетных будней,
Где неспящий оракул зимы
Обещает, что всё ещё будет:
Ветер с моря, журчащий прибой,
Осенённый стрекозами вечер,
И случайная встреча с тобой —
Долгожданная первая встреча.

 

 

***

 

Ты шепчешь мне: светла твоя строка,

Где быль и боль распластаны на белом

Листе судьбы, где видит сны омела

И вереском пропахли облака.

Ты шепчешь мне...но что отвечу я?

Что в будущность врастаю, словно в повесть,

Что я сажусь в один и тот же поезд,

На том же полустанке бытия,

Где мир свои сомненья разменял,

На истины застенчивых кликушей,

Где, к небу разворачивая  душу,

Я слышу мир,

Но слышат ли меня?

Скрипят вагоны сонного метро,

Сдвигает стены сумрак заоконный,

Где счастье вырезает из картона

Печальный пассажир с охапкой строф.

Под джазовую музыку колёс

Плывёт лицо осенней проводницы,

А рядом — чьи-то чопорные лица—

Толкают дни и судьбы под откос.

Дымит луна, горят черновики

Стихов и снов, бредут стада иллюзий,

Вздыхает ночь, идут друг к другу люди, -

Курить и плакать в тамбуре строки

И слушать речь вагонов, что сошли

С орбиты чувств, а может, просто с рельсов,

И, вспомнив завещанье Парацельса,

Мечты не отрывая от земли,

Искать предзимья солнечный родник

На крышах черепичных одиночеств,

Чтоб стать черновиком октябрьской ночи,

Переписав себя на чистовик,

В ином краю, где жизнь идёт на юг,

Где пишет стих о лете лес осенний,

Отдав за миг скупого вдохновенья

Всю жизнь свою.

 

 

***

 

Прошу — меня не останавливай,

Когда, раздав мечты и бублики,

Зажгусь  в горах звездой фонарною

Под небом  чьей-нибудь республики,

Чтоб скалы — вечером раскрашивать

В цвета искристого бургундского,

Где мы — весёлые, вчерашние —

Казались осени безумцами,

И берег плыл вдали от пропасти,

Где зим не слышно тяготение,

И сердце ныло не от робости, —

От чувств в ущелье совпадения!

Где мысли прошлые развеяны,

И голос жёлтого трамвайчика –

Летел как стих над Пиренеями –

И – оживали одуванчики

В руках  влюблённого Создателя,

И вечер старился под пальмами.

Ты был  наивным и внимательным,

Как ветер в солнечной тональности.

Казалось : сбудется недавнее,

В предгорных снах – лесными стразами:

Пока ты землю останавливал,

Мне космос будущность предсказывал,

Что будут радуги с камеями

Гостить на нашем побережии..

И вот лечу над Пиренеями –

Листвой  — за облаком, за нежностью..

 

 

 

***

 

И эта осень может нам присниться —

Смеющейся мольеровской строкой,

Где небо пахнет солнцем и корицей,

И в реках — жизнь завидует морской—

Подводной жизни, — ласковой и пенной,

Где волны учат ангельский язык

Твоей судьбы, твоей ночной вселенной,

Вплетённой в сон несорванной лозы..

Где новый день идёт к тебе навстречу,

И прошлое проходит сквозь меня,

Поверив в красоту противоречий

И мудрость ускользающего дня…

 

 

***

 

Листья мелиссы, поющий донник,
Сны костяники в густой траве,
Солнце, что дремлет в моей ладони,
Голос, живущий в тени ветвей, —
Мир, за которым — всесильны ночи
Юности , писем земной судьбы,
Детства правдивый и чистый почерк,
Ветер, целующий лик звезды,-
Нити Вселенной и птичьи строки,
Кружево радуг в морских садах,
Всё, что казалось тебе далёким, —
К полночи — вспыхнет в твоих глазах.

 

***

 

Лови мой сон, его четверостишья
Взойдут для нас на шёлковом пути…

Мой Кёльн седой, насмешливый мальчишка,
Ты ничего не знаешь о степи –
Ковыльной, кочевой, полынноликой,
Читающей с рассветом облака…
Где жаворонок ищет землянику
В траве, где начинается река
Моей судьбы, земной, зеленоглазой,
Чей голос к полнолунию привит..
Мой славный Кёльн, не жди моих рассказов,
Ты ничего не знаешь о любви..
И все твои бессмертные герои,
Вся музыка рассказанных побед,
Не могут знать, как я — с душой левкоя —
До ночи говорила о тебе.
И клевер пел, и свет казался ближе,
В бессмертье открывая этажи..
Мой нежный Кёльн, зачитанный и книжный,
Держи меня за талию, кружи!
Но к полночи — пусти гулять на волю,
Забудь мой голос — летний и льняной,
Где я взлетаю ласточкой над полем,
И Бог степей беседует со мной..

 

 

***

Иволга на веточке ирги,
Лета незабудковое соло,
Вздох степей и мамин тёплый голос,
Счастья невесомые шаги,—
Время разноцветного дождя
В зарослях прирученной малины,
Хлеба вкус и неба привкус винный, —
Мир, что был придуман для тебя,
Музыкой, где властвуют ветра,
Нотами о призрачном и главном,
В доме, где бревенчатые ставни
Радугой приручены с утра.
В лучшем из предсказанных времён,
Где-то возле речки с камышами,
Жизнь моя — цветущая, большая,
Ждёт меня и видит детский сон.

 

 

***

 

Душа земли полна чудачества,

А ливни — блажь её осенняя,

И в списках зим она не значится,

Но только в ней — моё спасение.

И я стою в кленовом платьице,

Торгуя снами золотистыми,

И жду, когда же лес расплатится

Со мной за сны — цветными листьями.

И мир грибной раскроет зонтики

Над миром ягодного пиршества,

И наши дни — стихами звонкими—

В любви и верности распишутся.

А после — радуги хрустальные

Взойдут, как будто не растаяли

Мечты мои и дни за далями,

И вот уже — степными стаями

Взлетают годы, словно аисты,

И пишут крыльями как листьями

О том, что мы ещё признаемся

В любви, прощеньи, бескорыстии..

 

 

По склонам Чатыр-дага

 

Смотри, как, преисполнена отваги,

Волной обняв ущелье за края,

Бежит Салгир по склонам Чатыр-дага,

И я бегу по склонам бытия.

А в небе босиком гуляют души,

Наверное, им всем обещан рай.

Неаполь Скифский* — помнишь? — был разрушен.

И я тебе шепчу: «не разрушай»

Мечту, что помнит песни павшей Трои,

И бродит под балконом до утра,

Стучись в мой сон — и я тебе открою,

Не верь, что заколдованы ветра

Судьбы моей, тоскующей у моря,

Где временем очерчен край земли,

Узнай мою весну — она в фаворе

У вишен, что ещё не отцвели,

У эллинов и римлян , что не слышат

С полотен — сны взлетающих времён,

У ангелов, ночующих на крыше,

У мира, что ещё не сотворён,

У жителей заоблачной трущобы,

Чьи будни до рассвета не видны,

Я — Крымский полуостров…Ты попробуй

Обнять меня с восточной стороны!

Посмей меня любить сейчас такую —

Одну из нерассказанных вершин,

Отдай мне ночью тайну поцелуя

За летние сокровища души.

Начни меня читать — мои страницы —

Лишь призраки цветущих певчих трав.

И даже если жизнь всего лишь снится,

Начни меня читать с рассветных глав,

Хранящихся до времени в конвертах

Солёного морского бытия…

Стучись в мой сон, и, может быть, бессмертье

Тебе откроет двери ...или я.

 

 

Ирине Губановой

 

А женщина — как музыка — звучит
Над миром слов осеннего безмолвья,
И падают скрипичные ключи
В ладони распускающихся молний.
И вновь роняют ноты тополя
В лесную тишь — легко и беспечально,
Где в ночь летит осенняя земля,
Чтоб завтра стать на терцию хрустальней,
И флейтой невесомо зазвучать,
И новое арпеджио придумать,
И пить любовь рассветного луча,
Не слыша гроз и лиственного шума,
Расправив складки рыжего плаща,
Бродить по лужам в сумерках осенних,
И небу вещих снов пообещать —
Стать музыкой — кому-то во спасенье.

 

 

 

 

***

 

Вольюсь в сюрреализм твоей строки
Ручьём из ренессансного сюжета,
Листвой, летящей бабочкой из лета,
Что в зиму тянут сны и рыбаки,

На солнечном запястье тишины
Проснётся пульс метели журавлиной,
И крыши выгнут медленные спины
Под взглядом переменчивой луны.

Уйдёт пора ошибок и дождей,
И первый снег за талию обнимет
Страну берёз,
И станет звонче иней,
Играющий
На струнах тополей.

И будет свет парижских авеню
Качаться в такт весёлым предсказаньям,
И небо — удивлёнными глазами —
Посмотрит вслед растаявшему дню,

Где мир — в объятьях осени — вдохнёт
Морозный воздух тихого предзимья,
И жизнь наполнит листьями корзины,
В дар музыке — высокой, соловьиной..
И ты держись за крылья этих нот.

 

***

 

Конечно же, сбудется —
Вечер метельный,
Где в облаке слов недоверие тает,
И новый художник рисует пастелью,
И движется холст —
Журавлиные стаи
Качают пространство под выцветшим небом,
Как будто и не было в мире безмолвья,
И слышится голос летящего снега,
Узнавшего вкус можжевеловых молний, —
Снег пахнет малиной
И белой сиренью,
И прячется в доме твоём за портьеры,
И ты, распрощавшись с портретом осенним,
Закажешь художнику новую эру,
Где всходят аккорды мелодий старинных,
И новая истина — светом случайным —
Летит через форточку — в небо гостиной,
И жизнь обретает иное звучанье.

 

 

***

 

Завариваешь листья маракуйи
И пьёшь из блюдца неба тишину,
Целуешь ночь
И жизнь свою ревнуешь
К несбывшимся полётам на луну,
К восторгу перед шумным водопадом,
И дерзости над пропастью кружить,
Тебе бы жить — а большего не надо,
Листая в книге сердца этажи.
И ты читаешь вслух молитву снега,
Как заговор от меченых скорбей,
Почувствовав : сейчас заплачет небо
От нежности — к прощённому,
Тебе.

 

 

***

 

Спрячь солнце под шляпой, а осень — под курткой,

Подслушав мелодию южного ветра,

И ночь пригласи на лесную мазурку,

Чьи ноты, как звёзды, живут до рассвета.

А завтра — укрой тишиной гобелена —

Кленового, пёстрого — дымные встречи,

И спрячь эту осень в этюды Шопена,

И в строки о нежном, негаданном, вечном.

Где жизнь — переменчива, многоголоса,

Рассудит виновных и невиноватых,

И кто-нибудь зимний найдёт эту осень,

Что ты не сумел от забвения спрятать.

 

 

***

 

В кварталах поздней осени светло —
Мерцают голубые гобелены
Скупых дождей ,
И — тихо во Вселенной,
Лишь бьётся птичье соло о стекло
Земного дня,
Чьи мысли глубоки,
И крылья не подрезаны в полёте,
Чья истина — на самой верхней ноте
Вспорхнёт проворной чайкой у реки,
Где волны обнимают корабли
Так нежно, что покажется прохожим,
Что жизнь реки становится моложе,
И нет её наивней и дороже,
В шкатулке снов смеющейся земли.

 

 

***

 

Мир в сумерках мне кажется мудрей,
Когда рукой подать до горизонта,
И, кажется, для грусти нет резона,
И жизнь твоя - всесильный лицедей,
Считает дни до снега,
А потом
Снег станет нелюдим и независим,
И памяти лавандовые листья
Украсят день меж призрачным и сном.
И ты поймёшь,что было всё не зря,
И смех зажжёшь в одной из тёмных комнат,
И сумерки опять тебе напомнят
Все лучшие аккорды декабря. 

 

 

***

 

Объездила в мыслях полмира,

Теперь поклоняюсь годам,

Где я за поллитра кефира

В пакетике — душу продам,

Надвинув на брови ветровку,

Поеду за детством опять,

Где стоит стакан газировки

Копейку, а может быть,пять.

Где жизнь протекала искристо,

Без шума ненужной вины,

И я доедала ириски

Под взглядом томатной луны.

Где радость казалась мне жальче,

Чем спетая небом печаль,

И плакал застенчивый мальчик

В мою разноцветную шаль.

Как в небо идущий прохожий,

С гитарой за дачным окном,

Как песня о чём-то хорошем,

Наивном, ковыльном, простом.

Где длится полынная повесть

Моих нерассказанных снов,

Где солнце — в озёрах по пояс,

И песни его — про любовь.

 

 

***

 

Вплетая в перья шляпы незабудки,
Простив себе вчерашнюю вину,
Давай с тобой уедем на попутке
В далёкую от ревности страну,
Уедем, попрощавшись с давней болью,
Возьмём рюкзак набитый чепухой
Вчерашних снов, где эра суесловья
Сменялась эрой нежности скупой,
Не сравнивая веры и планиды,
Забудем повседневные слова,
Пусть наш шофёр с улыбкой Еврипида
Расскажет об искусстве выживать,
Поделится сомнением и хлебом,
Нальёт вина в бокалы стылых душ,
И выпьет с нами медленное небо
Из кубков в нарисованном саду.
Хмелея и журча, мы станем тише,
Откроем сны лесных библиотек,
Чтоб слышать ,как природа спорит с Ницше,
О том, что одинок сверхчеловек,
О том, что мы от страсти до заката
Играем в запрещённую игру,
Где слышен звон мечей и стынут латы
На лицах и телах, и вечен круг
Весёлых заблуждений о свободе,
Где проигрыш подобен глыбе льда..
Где мы с тобой из прошлого выходим,
Чтоб заново учиться побеждать.

 

 

Кливер судьбы

 

Врастает в небо шторм, и гибнут паруса.

Над нами — век иной и десять лун над нами,

Мой смелый капитан , задёрни небеса,

Пусть ветер рвёт сердца,

и рвётся ветром знамя

Моей земной любви, с эмблемой на щеке,

Моей второй судьбы, моей десятой роли.

Я — твой земной двойник, ты — бог в моей руке —

Мой голубь, мой вассал в застиранном камзоле.

 

Пока идёт гроза, скорей вина налей!

Пусть треплет ураган смотрящий в небо кливер,

На всей большой земле не будет дней смелей,

Не будет веселей, не будет и счастливей!

Пусть шторм вращает ночь, и всходят голоса

Насмешливых дождей — бессонно и упрямо,

Любимый, отряхни

Девятый вал с лица,

Поставь за нас свечу

На дне морского храма.

 

Зови меня в моря и гордостью ужаль,

Ты вышел из волны и стал всего дороже.

Покинем навсегда тщеславный Порт-Рояль,

Мой милый и смешной, любимый Jolly Roger.

На молнию смотри и глаз не отводи!

Качается бушприт. И смерть дрожит на штаге,

Не думай до утра, что ждёт нас впереди.

Пиратский бог не спас - спасёт пиратский ангел.