Какой бы дорогой ты ни шел сюда

* * *

Какой бы дорогой ты ни шел сюда,

Время размыкает твои провода,

Когда-то смутно брезживший день суда

Превращает в реальное дело.

Ты скажешь нет или скажешь да,

Не будет значения иметь тогда.

Никакого капитала,никакого труда

Не хватит, чтоб купить тебе новое тело.

Неважно,что будет – пятница или среда,

Не узнают друзья, разойдясь кто куда,

Хоть над крышей про это поют провода,

Что я отбыл без Господа к беспределу.

* * *

От банальности не скрыться

никогда , нигде,никак,

но едва ли стоит биться

головою о косяк.

Ты  – конструкция земная ,

выполняющая план,

как мгновенная , стальная

истина  – аэроплан.

Где подогнаны все части

энтропии вопреки,

и находятся во власти

человеческой руки.

Только в темном переулке,

где акация в цвету,

не препятствует прогулке

привкус горечи во рту.

На ионы не дробится

в сумасшедшей маете,

вечность ласково клубится

в каждом крошечном листе.

* * *

Банальный возрастной синдром,

назад пронзительная тяга,

в мозги кидается как брага.

Какой-нибудь аэродром,

и совершается рывок

вразброд, к квартирному вопросу,

калитке, вывихнутой косо,

на милый детства островок.

Где горлопанит воронье,

и мокрые желтеют пятна,

и поджидает, вероятно,

жидовство клятое твое.

***

Я бы мог остаться там,

где родился.Это случай,

вывих совести дремучей,

никому не нужный хлам.

Остается лишь дышать

Смесью воздуха и света,

Бестолковый век поэта

До конца опустошать.

* * *

Итак лишившийся свободы

Во эмиграции своей,

Я в черные ныряю воды

Сменяющих друг друга дней.

Минуты, как помада липки,

Сползают,больше не нужны.

И где-то вдалеке слышны

Пассажи плоховатой скрипки.

* * *

Года построились, как числа,

Но стройность ложная во всем.

Последние остатки смысла

Мы теоремой не спасем.

Так осыпается песчаник

Под башмаками на ходу,

И муке музыки изгнанник

Внимает, как Орфей в аду.

* * *

Слова выплевывать из глотки –

Смешной мартышкин труд.

С годами накопил ты шмотки,

Но близок Страшный суд.

Плотней усталости завеса,

Бессмыслицы налет.

Как неоконченная пьеса

Про черный самолет.

* * *

Так видят по-другому вещи

с годами, как лежат на дне,

и пустота страшней и резче,

чем надпись кровью на стене.

Душа себя перемогает

в холодной комнате с утра,

и изжитая жизнь шагает

из опустевшего двора.